Северная и Южная Корея обменялись очередной порцией взаимных обвинений и угроз, выходящих за обычные рамки их вечного противостояния. КНДР вышла из всех договоров о ненападении и денуклеаризации, и, кроме того, дезавуировала соглашение о перемирии, завершившее войну 1950-1953 гг. "В условиях, когда южнокорейские марионетки в сговоре с США с налитыми кровью глазами стремятся к нападению на нас, теряют всякий смысл соглашения Севера и Юга о ненападении, касающиеся неприменения вооруженных сил, предотвращения случайных столкновений, мирного решения конфликтов, пограничных вопросов". Также разорвана прямая телефонная линия между странами. На юге полуострова риторика не менее радикальна. "В случае, если Северная Корея все-таки нанесет удар ядерным оружием по Южной Корее, режим, действующий под началом Ким Чен Ына, будет окончательно стерт с лица нашей планеты".

Что в действительности происходит на полуострове? Чтобы понять это, стоит оценить фактический баланс сил на Корейском полуострове - и его неизбежные изменения.

В "стандартном" российском восприятии КНДР - гипермилитаризованная страна с 1,2 млн. армией и 200 тыс. спецназовцев, способная в считанные сутки разгромить беззащитную Южную Корею. Северокорейская артиллерия может легко разрушить Сеул. Ядерного оружия Пхеньяна достаточно, чтобы превратить в радиоактивную пустыню весь Корейский полуостров и создать радиационную угрозу для российского Дальнего Востока.

Реальность выглядит несколько иначе. По официальным данным, численность Корейской народной армии (КНА) никогда не превышала 900 тыс. человек, а сейчас составляет максимум 715 тыс. (с неармейскими вооружёнными формированиями - 750 тыс.). Численность различных сил специального назначения составляет в действительности порядка 50 тыс. человек. При этом Пхеньян, по понятным причинам, склонен не занижать, а завышать свой военный потенциал - реальные цифры, вероятно, ещё ниже.

Что касается эпических данных о 1,19 млн. солдат и 200 тыс. спецназовцев, то их поставляет СМИ Министерство обороны Южной Кореи, ухитрившееся "не заметить" даже снижение срока службы в КНА с 5 до 3 лёт с пропорциональным сокращением её численности. Мотивы сеульского минобороны вполне прозрачны - демонизация КНДР и желание как можно глубже запустить руки в не слишком щедрый в последние годы госбюджет. Минобороны, в свою очередь, получает цифры от Института развития Кореи, исчисляющего полчища врага, по косвенным признакам, методом, по сравнению с которым гадание на кофейной гуще - образец достоверности.

Попробуем сопоставить фактические возможности Севера и Юга. Итак, сухопутные войска КНДР насчитывают 570 тыс. человек. В случае конфликта северяне могут рассчитывать ещё на 3,7 млн. годных к военной службе. Однако потенциальные ополченцы, организованные в Рабоче-Крестьянскую красную гвардию и Молодёжную красную гвардию, вооружены не просто плохо, а крайне плохо.

Сухопутные войска Республики Корея (РК) насчитывают 560 тыс. человек, и в случае конфликта южане могут мобилизовать ещё 9 млн. годных к военной службе. Иными словами, даже без учёта разницы в технологическом уровне вооружённых сил, в случае конфликта Юг будет иметь перевес в живой силе.

Столь же специфично выглядит "преимущество" Севера в численности бронетехники. КНДР получила из СССР 500 Т-62 и в 1980-1989 гг. произвела по лицензии ещё 470 "Чхонмахо" - изначально просто "клонов" Т-62, впоследствии значительно модифицированных. Однако принципиальных отличий в боевых возможностях от прототипа не наблюдается. Ранее в Северную Корею было поставлено 300 Т-55. На месте произведено 500 единиц танков "тип 59" - китайского клона Т-54. Кроме того, из Китая получено 50 единиц "тип-62" (лёгкий танк, "урезанная" "горная" версия "тип 59"). Картину дополняют 730 Т-34 и 510 лёгких танков - советских ПТ-76, его китайской модификации "тип 63" и местной производной от "тип 63", получившей на Западе обозначение М1985. Значительная часть этого танкового парка юрского периода находится на консервации в неясном техническом состоянии, ещё часть переделана в самоходные установки.

Сейчас КНДР производит основной танк "Покпунхо". Согласно общепринятой версии - это местная производная Т-72, доведённая до уровня едва ли не Т-90. Фактически речь идёт о явно упрощённом варианте китайского "тип-90" с архаичной системой управления огнём местного производства (распространённая в сети видеозапись, якобы демонстрирующая "Покпунхо", в действительности демонстрирует последнюю, пятую, модификацию "Чхонмахо"). Точное количество машин неизвестно - по южнокрейским оценкам, речь идёт о трёхстах единицах, однако эта цифра столь же сомнительна, как и все остальные южнокорейские данные.

Иными словами, у КНДР предельно 2000 танков послевоенного производства плюс 560 лёгких машин (танковый парк Ирака в 1991-м был больше примерно втрое). Количество БМП и БТР оценивается в 2500 единиц. Из них 200 приходится на БМП-1. Парк БТР выглядит следующим образом: 32 современных БТР-80, около 1000 БТР-60, 500 китайских гусеничных бронетранспортёров YW 531, остальное - неопределённое количество их местной версии VTT-323 и советских "реликтовых" БТР-40 и БТР-152. Практически весь парк северокорейских бронетранспортёров, а равно БМП-1 - машины с крайне низким уровнем защиты (у БТР-60 и YW 531 все проекции, кроме лобовой, уязвимы для бронебойных пуль обычных автоматических винтовок с дистанции 50 м).

На юге этой "армаде" противостоят 1027 весьма современных танков К-1, 484 ещё более современных К1А1, 36 Т-80У. Их дополняют ровесники Т-55 - М48, однако стоит учитывать, что 850 M48A5K (вариант для Южной Кореи) оснащены 105-мм пушкой и улучшенной системой управления огнём, применяемой на M60 (некоторое количество - на консервации).

Иными словами, сейчас на вооружении армии РК состоят 2397 танков послевоенного производства. С 2014 года в войска начнут поступать новейшие К-2 "Чёрная пантера" (всего намечено закупить 297 единиц). Картину дополняют 2490 бронетранспортёров и БМП, включая 466 единиц новейших боевых машин пехоты К-21. Таким образом, даже количественное превосходство танкового парка КНДР формируется за счёт Т-34 и лёгких машин - средних и основных боевых танков (ОБТ) послевоенного производства у КНА меньше.

При этом качественный разрыв чрезвычайно велик. Т-55, Т-59, Т-62 и, очевидно, их северокорейские клоны, "прозрачны" для современных 105 и 120-мм снарядов на любых реальных дистанциях боя. В то же время обе модификации К-1 обладают лобовой бронёй, надёжно защищающей от обстрела 100 и 115-мм снарядами северокорейских машин. Некоторую угрозу для новых танков РК могут представлять только вооружённые 125-мм орудием "Покпунхо", однако преимущество в "электронной начинке" обеспечивает южнокорейским машинам превосходство в дальности обнаружения и дальности эффективного огня. Иными словами, столкновение танковых частей Северной Кореи с южнокорейскими выльется в безнаказанный расстрел первых.

Обратимся к артиллерии. Формально количество стволов у КНДР колоссально - более 24500, однако в основном это зенитные орудия. В реальности у северян 7900 "классических" орудий, 7500 миномётов, 1700 безоткатных пушек. Количество РСЗО демонстрирует стандартный южнокорейский подход к оценке мощи КНА. Устойчиво фигурировавшая в справочниках цифра в 1090 единиц внезапно возросла до "более 2500", а затем до 5300. Для сравнения - в российской армии около 3,5 тыс. "Градов", "Ураганов" и "Смерчей". Иными словами, южнокорейские цифры завышены в разы: в реальности у КНА едва ли более 1,5 тыс. реактивных систем залпового огня.

При этом, по-видимому, до двух третей из 3300 стволов буксируемой артиллерии - орудия времён второй мировой. На парадах в КНДР всё ещё можно увидеть "исторические" Зис-3, 57-мм противотанковые орудия Зис-2. Из 4400 единиц самоходных орудий полноценные САУ - в подавляющем меньшинстве. Как правило, это гусеничные БТР или артиллерийские тягачи (АТС-59, база САУ "Токчон"), на которые открыто установлены стандартные буксируемые орудия. Второй вариант - орудие в неподвижной рубке.

Эпическое количество РСЗО образуется в изрядной степени из-за присутствия в списках такого грозного оружия, как китайская система "тип 63" и её местный клон. Это 107-мм 12-ти ствольные "хлопушки" с дальностью стрельбы 8 км. В числе "полноценных" систем присутствуют, например, такие музейные экспонаты, как послевоенная БМ-24 (200 шт.), по сей день гордо предъявляемая на парадах КНА.

Теперь переберёмся через 38-ю параллель. Буксируемая артиллерия РК насчитывает, вместе с находящимися на хранении орудиями, почти 5000 стволов. Более 3000 из них - это американские орудия времён Второй мировой, М101 и М114, впрочем, заметно превосходящие среднестатистические орудия противников по массе снаряда и дальнобойности. Однако около 2000 стволов - это относительно современные KM101A1 и KH179, созданные "на основе" этих систем, но в реальности имеющие с ними мало общего. При этом многие из них - самоходные в северокорейском смысле (монтируются на шасси высокой проходимости)

Самоходная артиллерия РК выглядит так: 1180 произведённых по американской лицензии САУ К-55 (формально копия M109A2 с массой дополнительного вооружения, модернизируется), 532 Type K9-Thunder (всего намечено произвести 1136 шт), 50-100 М107 в резерве.

Ситуация с РСЗО двусмысленна. РК имеет чуть более 150 Kooryong KM809A1 (примерный аналог "Града"), почти столько же американских MLRS, большинство в варианте ATACMS (дальность вплоть до 165 км). Однако, к этому необходимо добавить неопределённое количество местного варианта системы K-MLRS Cheonmoo (Южная Корея получила претензии от Вашингтона по поводу незаконного копирования технологий MLRS, с вытекающими последствиями).

Соотношение сил примерно таково. Формально у КНДР больше стволов, но с некоторыми образцами южнокорейской техники разница в технологическом уровне составляет десятки лет. Артиллерия РК более скорострельна, более дальнобойна, обладает гораздо большей точностью (новые орудия РК используют в том числе корректируемые боеприпасы). Она сопряжена, например, с радарами артиллерийской разведки AN/TRY-37 и закупаемыми шведскими Arthur, позволяющими установить место, откуда вёлся огонь противника, засекая отстреливаемые снаряды. При этом К-9-Thunder - современная САУ с внушительной дальностью, точностью и скорострельностью.

Иными словами, КНДР эффективно проиграет артиллерийскую схватку. Несмотря на преимущество в формальной численности - возможности несопоставимы. Нечто подобное можно было увидеть во время первой войны в Заливе, где иракская артиллерия была успешно подавлена при её полуторном превосходстве в количестве орудий.

Возможности северокорейской артиллерии превратить Сеул в груду развалин за считанные часы также апокрифичны. До пригородов последнего "достают" только две системы - 170-мм установки "Коксан" и 240-мм РСЗО "Чучхе-по". Ещё более дальнобойные "Чучхе-100" только недавно стали поступать на вооружение. Для "Коксан" в РК долго называли цифру в 200 стволов, однако затем, по традиционной южнокорейской логике, эта цифра молниеносно удвоилась. Наиболее вероятная численность "Коксан" - МЕНЕЕ 200. При этом орудие отличает низкая скорострельность (1-2 выстрела за пять минут), низкая надёжность, низкий ресурс ствола. Пресловутых 2500 "Чучхе-по", нацеленных на Сеул, в природе просто не существует - это суммарная численность всей реактивной артиллерии КНДР, и при этом завышенная. Речь, в реальности, может идти о первых сотнях машин. При этом, в условиях господства противника в воздухе, практически одноразовых - не заметить выстреливший РСЗО невозможно. Иными словами в реальности северокорейская артиллерия в принципе не способна превратить Сеул в руины, за "несколько часов" тем более.

Отвлечёмся от наземной составляющей. ВВС КНДР, по общепринятому мнению - это 35 Миг-29, 56 Миг-23, 130 Миг-21, 40 J-7 (китайский клон Миг-21), 95 Миг-19 и J-6 (китайская же копия Миг-19), 110 единиц Миг-17 и его копии J-5, 34 истребителя-бомбардировщика Су-7, 32 штурмовика Су-25 и 150 штурмовиков Q-5 (китайская штурмовая версия Миг-21), 47-80 бомбардировщиков Ил-28 и H-5 (китайская копия).

В целом, это примерно эквивалентно половине иракских ВВС в 1991-м. При этом, по видимому, "общеизвестные" данные сильно завышены. Так, в действительности в КНДР были поставлены не 34, а 25 Су-7, при этом только 18 из них оставались в боеготовом состоянии к 1989-му году. Примерно половина северокорейского "музея" не может представлять угрозы для воздушного противника даже теоретически - так, Миг-17 и Миг-19 (кроме одной поздней модификации) не несут ракетного вооружения. Миг-17 к тому же ещё и дозвуковой. Ил-28 в ВВС СССР начали снимать с вооружения уже в конце 50-х. Уровень подготовки лётчиков крайне низок как из-за проблем с топливом, так и из-за традиционно низкого ресурса старых советских и тем более китайских самолётов. Активность авиации КНДР во время предыдущего обострения обстановки в 2010-м продемонстрировала аварии, неразбериху и низкие пилотажные навыки лётчиков.

РК располагает 60 тяжелыми истребителями F-15K, 165 лёгкими F-16K, 68 "Фантомами" F-4, 170 F-5 "Тайгер" и 82 Т-50 "Голден Игл". До 2020 намечено закупить ещё 120 истребителей. "Тайгеры" - разработка 1950-х, Т-50 формально учебные. Однако, по результатам советских же испытаний, "Тигр" оказался весьма неприятным противником даже для Миг-23; боевая версия Т-50 была продемонстрирована в 2011-м. При этом возможности южнокорейских ВВС увеличиваются из-за наличия четырёх самолётов ДРЛО AWACS.

Иными словами, южане превосходят северян по количеству боеспособных самолётов, и в разы - качественно. Господство авиации РК в воздухе будет тотальным. При этом возможности активно сопротивляться ударам с воздуха у северокорейцев нет.

ПВО КНДР включает около 11 тыс. зенитных артиллерийских установок калибром от 14,5 до 100 мм, порядка 10 тыс. ПЗРК "Стрела" и "Игла", 24 пусковые установки С-200, 128 С-125, 240 С-75. В целом ПВО КНДР примерно равноценна иракской перед первой войной в Заливе и по технологическому уровню соответствует, например, ливийской. Против технологически продвинутого "оппонента" - полностью бесполезна, позволяя лишь ограничить активность авиации на малых высотах.

Наконец, посмотрим, кто будет господствовать на море. Надводный флот Севера - это 9 "крупных" (500-1845 т) кораблей, из них шесть чисто артиллерийских (в составе флота можно обнаружить даже довоенный советский тральщик), 34 ракетных катера, более 125 торпедных, плюс множество патрульных и десантных кораблей малого водоизмещения. Вооружение корейских ракетоносцев, как и ракетных батарей береговой обороны - П-15 "Термит" и её китайские клоны. Против кораблей с современной ПВО их эффективность стремится к нулю. Костяк подводного флота - 22 подводные лодки проекта 633, и 4 проекта 613, плюс более 60 мини-субмарин. Речь, в целом, идёт о старых (разработка 50-х), медлительных дизель-электрических подводных лодках, вооружённых только торпедами.

Южане имеют на вооружении 12 крупных эсминцев, 24 фрегата, 28 корветов, 1 универсальный десантный корабль (фактически может использоваться как лёгкий авианосец). Флот интенсивно строится - так, количество десантных универсалов намечено довести до пяти. Количество подводных лодок - до 18. Иными словами, надводные флоты КНДР и РК просто несопоставимы; подводный флот южан меньше северокорейского, но гораздо лучше качественно.

В целом, очевидно, что надводный флот Пхеньяна отправится на дно мгновенно, подводный продержится дольше, но затем длинное побережье Северной Кореи неизбежно окажется беззащитным для ударов с моря и десантов. При этом РК обладает 28 тысячным корпусом морской пехоты (вторым по численности после США), и контролирует острова вдоль западного побережья КНДР - своего рода непотопляемые авианосцы и базы для десантных сил.

В целом, модель вероятного конфликта между Севером и Югом - это не "коммунистические орды", за несколько часов берущие Сеул, и захватывающие весь Юг за две недели. У наступающих северян не будет даже заметного численного преимущества на начальном этапе из-за необходимости держать часть войск внутри страны для парирования угрозы десантов с моря и воздуха. Де-факто, КНА будет под ударами с воздуха наступать на практически равную по численности, и при этом гораздо лучше вооружённую группировку. Наступление захлебнётся практически сразу. После мобилизации на стороне южан будет уже и численный перевес.

Вероятное участие США делает ситуацию и вовсе апокалиптической. КНДР вооружена хуже, чем Ирак 1991-го, и уступает последнему по большинству позиций, кроме артиллерии и ПВО. При этом 22 года назад американцам хватило пяти дней наземного наступления, чтобы стереть в порошок армию Хусейна, понесшую в ходе предыдущих бомбардировок чувствительные, но отнюдь не фатальные потери.

Пхеньян не может выиграть в безъядерном режиме даже оборонительную войну и знает об этом. Всё, на что он может рассчитывать - это ОМП и ракетная угроза как средство устрашения. При этом стоит учитывать, что имеющийся у КНДР ядерный арсенал мало похож на средство тотального уничтожения. Самый мощный заряд, до сих пор взорванный Северной Кореей - вдвое-втрое уступает по мощности хиросимской бомбе. При этом Сеул - не построенная на 80% из дерева и промасленной бумаги Хиросима 1945-го, здесь не будет ничего похожего на хиросимский "огненный шторм". Количество жертв будет меньше в разы, если не на порядок.

Иными словами, в Пхеньяне откровенно боятся - так, истерическая реакция на американо-южнокорейские учения вполне объяснима. В суровой реальности нет вооружённого до зубов коммунистического монстра и беззащитного Юга. Есть запуганная, плохо вооружённая страна, и быстро наращивающая военную мощь РК по другую сторону 38-й параллели. Так, Сеул создаёт свою систему противоракетной обороны и наращивает возможности для превентивного удара (закупку 900 крылатых и баллистических ракет трудно истолковать иначе). Иными словами, если где-то и подумывают об объединении полуострова, то это как раз в РК - так, наиболее известные инциденты 2002-го и 2010-го при ближайшем рассмотрении выглядят... странно.

Евгений Пожидаев - международный обозреватель ИА REGNUM