Практически ровно год назад Барак Обама официально объявил о смещении акцента американского военного присутствия с Ближнего Востока в сторону Тихого Океана. В рамках этой стратегии происходит укрепление 7-го Флота ВМС США, развитие системы оборонных союзов с государствами АТР, размещение новых военно-морских баз в регионе. Действуя таким образом, Вашингтон стремится исключить возможность применения Пекином силы с целью решения территориальных конфликтов в прилегающих морях, а также поставить под контроль ключевые морские коммуникации, от которых зависит энергетическая безопасность союзников США.

Китайское руководство, со своей стороны, следуя заветам адмирала Мэхэна, идет по пути создания мощного военно-морского флота, способного действовать в любом районе Мирового океана. Уже сейчас перед ВМФ НОАК наряду с традиционными задачами - защита границ и территориальной целостности, повышение боеготовности на случай вооруженного решения тайваньского вопроса, силовое обеспечение территориальных претензий в Восточно- и Южно-китайском морях - ставятся новые более глобальные миссии. Среди них проведение поисково-спасательных операций; защита жизненно важных морских коммуникаций и гражданских судов. С этой точки зрения, создание базы подводных лодок на о. Хайнань, направлено не только на случай возможного конфликта вокруг Тайваня, но и на обеспечение беспрепятственного выхода китайских подводных кораблей для проникновения в Баб-эль-Мандебский, Ормузский и Малаккский проливы. А решение о присоединении к антипиратской кампании в декабре 2008 г. - не только первая попытка размещения китайского ВМФ за пределами АТР и способ демонстрации флага, но и форма закрепления военно-политического влияния в регионе, необходимая для контроля над транзитом энергоресурсов.

Китай продолжает настаивать на своих исторических правооснованиях распространить свою юрисдикцию на целый ряд островов, коралловых рифов, скал и атоллов. Так, в Восточно-Китайском море КНР оспаривает у Японии, связанной с США Договором о гарантиях безопасности 1960 г., право владения группой о-вов Сэнкаку. В Южно-Китайском море Китай и Вьетнам ведут многолетний спор относительно Парасельских о-вов; Бруней, Вьетнам, Малайзия, Филиппины оспаривают как между собой, так и у Пекина принадлежность о-вов Спратли; Индонезия, Китай и Тайвань выдвигают свои права на акватории севернее о-вов Натуна; Филиппины выступают против претензий КНР на владение банкой Маклесфилда и рифом Скарборо. В основе этих претензий наряду с защитой военно-политических интересов, лежит стремление контролировать стратегически важные судоходные маршруты и распоряжаться значительными минеральными, энергетическими и водно-биологическими ресурсами.

США, с одной стороны, демонстрируют полный нейтралитет и не обозначают на официальном уровне своей позиции относительно территориальных претензий стран региона. С другой стороны, очевидна заинтересованность США стать посредником в решении этих конфликтов, КНР же выступает резко против любых вариантов интернационализации урегулирования. Пекин неоднократно заявлял о том, что Южно-китайское море - это сфера его "коренных интересов", ставя проблему разрешения этих конфликтов на один уровень с проблемой Тайваня, Тибета и Синьцзяна, что исключает всякую возможность иностранного вмешательства, даже в форме дипломатического посредничества. Аргументация китайской стороны против участия США основывается на том, что они, не являясь участником Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., не имеют законных полномочий вмешиваться в процесс делимитации морских пространств Южно-Китайского моря. Однако возможное в перспективе присоединение США к Конвенции способно принципиально изменить ситуацию. Доводы КНР станут безосновательными, а США получат дополнительные полномочия по защите позиций своих союзников.

Слабой стороной запросной позиции Пекина в отношении Южно-Китайского моря, является то, что она целиком основана на так называемой "пунктирной линии из 9(11) точек", которая была проведена правительством Гоминьдана в 1948 г. Китай, являясь полноправным участником Конвенции 1982 года, нигде не поясняет, что эта линия обозначает с точки зрения современного международного морского права. Неслучайно, предоставление карт с её указанием в Комиссию по границам континентального шельфа в 2009 г. вызвало законные протесты всех других стран региона. Однако это не мешает ВМФ НОАК регулярно задерживать как рыболовные, так и научно-исследовательские суда, а также жестко ограничивать любые изыскательные работы по поиску нефти и газа в регионе.

Китай в интересах обеспечения собственной безопасности по-своему трактует некоторые положения Конвенции 1982 г., что вызывает законное противодействие Госдепартамента США.

Так, Китай провел прямые исходные линии для отсчета своего территориального моря не только вдоль всего побережья, но и вокруг спорных Парасельских о-вов, тем самым расширив зону своей юрисдикции. Пекин требует со стороны иностранных военных кораблей, а также судов с ядерной силовой установкой и судов, перевозящих ядерные и другие опасные вещества, получения предварительного разрешения на проход через его 12-мильное территориальные море. КНР настаивает на своем исключительном праве осуществлять дополнительные меры безопасности в 24-мильной прилежащей зоне, помимо разрешенного Конвенцией контроля над соблюдением таможенных, фискальных, иммиграционных и санитарных норм. Китай стремится ограничить военную деятельность иностранных государств в своей 200-мильной исключительной экономической зон: воздушное пространство на ней не признается в качестве международного с целью исключения любых разведывательных полетов; вокруг любых объектов, расположенных в ИЭЗ, может быть сформирована зона безопасности; проведение несогласованных морских научных исследований другими государствами законодательно запрещено. Кроме того, КНР не проводит различие между морскими исследованиями и военно-морскими исследованиями и, соответственно, не разрешает проведение любых военно-изыскательных работ в своей ИЭЗ.

США считают, что проведение Китаем прямых исходных линий было осуществлено с существенными нарушениями. Они настаивают на том, что все суда и корабли могут пользоваться правом мирного прохода через территориальное море вне зависимости от характера груза, вооружения, вида двигателя, флага, пункта отправления и назначения. США считают, что прибрежные страны имеют право ограничивать проход через свои территориальные воды только в том случае, если этот проход попадает под определение "немирного". США подчеркивают, что ИЭЗ не принадлежит прибрежному государству: в ИЭЗ все государства располагают правом свободы судоходства и полетов, а также правом на любое другое законное использование морских пространств, в т.ч. и на военную деятельность (постановка на якорь, взлет и посада летательных аппаратов, сбор развединформации, проведение военных исследований). Наконец, США считают, что в рамки научных исследований не попадает любая военная деятельность, включая военные исследования (сбор океанографической, геофизической, химической, биологической и акустической информации в военных целях). Под морскими научными исследованиями, в отношении которых прибрежное государство вправе вводить разрешительный порядок, США готовы понимать исключительно деятельность, осуществляемую в морских пространствах для расширения знаний о морской среде (океанографические, биологические, геологические, геофизические исследования).

Китайское руководство также обвиняет США в нарушениях базовых положений Конвенции 1982 г. в ходе реализации американской Инициативы по безопасности в борьбе с распространением ОМУ (Proliferation Security Initiative).

Так, США стремятся расширить практику задержания и обыска судов в международных водах (акватории Мирового океана за пределами территориального моря и внутренних вод прибрежного государства), которые подозреваются в осуществлении незаконных поставок ОМУ, систем его доставки и связанных с ним материалов. Однако такая практика противоречит положениям Конвенции, согласно которым все "суда, принадлежащие государству или эксплуатируемые им и состоящие только на некоммерческой государственной службе, пользуются в открытом море полным иммунитетом от юрисдикции какого бы то ни было государства, кроме государства флага" (ст. 96). Конвенция жестко ограничивает перечень ситуаций, когда военный корабль может принять решение по осмотру подозрительного судна. Такое право может быть реализовано лишь в тех случаях, когда есть подозрения, что данное судно занимается пиратством, идет без флага, занимается работорговлей или же перевозкой наркотиков (ст. 110). Наконец, ст. 23 дает право иностранным судам, перевозящим ядерные, опасные или ядовитые вещества, при осуществлении права мирного прохода следовать через территориальное море прибрежного государства, если оно имеет все необходимые документы и соблюдает особые меры предосторожности. Таким образом, передача и перевозка вооружений, в т.ч. ОМУ, полностью легализованы в рамках Конвенции. Такая политика на момент ее заключения полностью отвечала экономическим интересам ядерных держав, связанным с продажей и поставкой вооружений в другие страны.

С точки зрения китайского руководства, действия этой программы подрывают нормы международного морского права, а также могут привести к усилению военной напряженности и помешать законному судоходству в Восточной Азии. Само неучастие США в Конвенции ставит вопрос о соблюдении Вашингтоном международно-правовых норм. Кроме того, Пекин не готов пойти на односторонние ограничения своей политики по экспорту вооружений и технологий, без предоставления гарантий со стороны США относительно того, что они также изменят собственную практику по перевозке ядерного оружия, плутония для реакторов, ракет и систем ПРО. Наконец, учитывая взаимное сотрудничество в ядерной области между КНР, Пакистаном, Ираном и КНДР, китайское руководство опасается "избирательности" в осуществлении американской Инициативы.

Таким образом, на сегодняшний день большая часть американо-китайских противоречий относительно использования и эксплуатации пространств и ресурсов Мирового океана носит политико-дипломатический характер. Однако в случае эскалации двухсторонней военно-политической напряженности любые из этих противоречий могут быть использованы в качестве повода для начала конфликта, предполагающего в т.ч. и демонстрацию силовых возможностей.

Павел Гудев - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН.