Уважаемый Станислав Николаевич Тарасов выразил нам свой упрек в излишней самонадеянности азербайджанских историков в своей очередной статье от 09.09.2011 "Как это было: армянин Шаумян не успел передать власть в Баку азербайджанцу Азизбекову" (http://regnum.ru/news/1443620.html), написанной в рамках нашей полемики с ним. Очень сложно сказать, что послужило основанием для столь категоричного суждения в наш адрес. Наверно все же проблема заключается в недостаточной доступности и использовании документальных материалов. Кое-что известно нам, но очень много совершенно неизвестно Вам. Поэтому, доводим до вас некоторые факты, которые, надеемся, позволят Вам глубже взглянуть на суть проблемы. Правда, лишь в том случае, если Вам очень этого хочется.

Первое, к вопросу о том, могли бы азербайджанцы даровать Эривань Армении. Вопрос этот скорее риторический. Признаемся, что решающее слово в этом вопросе, безусловно, принадлежало Турции. Той очень хотелось, чтобы на Южном Кавказе возникло отдельное армянское государство, и центром должен был стать Эривань. Азербайджанская сторона, безусловно, была в душе с этим несогласна. Но, учитывая авторитет и вес партнера, вынуждена была покориться воле своего союзника. И, тем не менее, такое согласие азербайджанской стороной было дано. Устным оно было или письменным - это не имеет значения. Согласие было дано. И в каком-то смысле это можно преподнести как дарение. Ниже мы приводим документ, который убедительно доказывает это:

Директива председателя Совета Министров Ф. X. Хойского министру иностранных дел М. Г. Гаджинскому об отправке радиограммы с объявлением независимости Азербайджана.

Тифлис, 29 мая 1918 г.

Многоуважаемый Мамед Гасан!

Здесь нам чинят разные препятствия к отправке телеграммы об объявлении независимости Азербайджана. Текст телеграммы на русском и французском языках посылаю Вам, чтобы Вы оттуда передали по радио по прямому проводу в Константинополь, а оттуда - дальше по радио. Телеграмму можете подписать и сами Вы один, как министр иностранных дел. Насиб бек и Султанов выехали в Елизаветполь для информации и подготовки населения. С армянами мы покончили все споры, они примут ультиматум и покончат с войной. Мы уступили им Эривань.

Телеграмму о независимости пометьте, как полученную из Тифлиса, и в таком смысле передайте в Константинополь. Если можете, информируйте нас - удалось Вам послать телеграмму, и как Турция официально отнеслась к этому?

В конце французского текста телеграммы добавьте, что временное местопребывание правительства будет в г. Елизаветполе.

Ваш Ф. Xойский

(Государственный архив Азербайджанской Республики, ф. 970, он. 1. д. 4, л. 1-2. Подлинник.)

После заключения Батумского договора от 4 июня 1918 года между Араратской Республикой и Османской Турцией, по которому границы Армении были определены в 10 тысяч кв.км. включая Эривань, представители армянской стороны в лице А.Хатисова и А.Гукасова, примчавшись в Тифлис из Батума, радостно сообщили об этом. И это фактически единственный международно-правовой документ, который определял государственные границы Араратской Республики. То, как произошло в дальнейшем расширение границ территории Армении, - тема отдельного разговора. Так что спорить, уважаемый Станислав Николаевич, по этому поводу не приходится. Но, признаемся, что если вы и мы действительно хотим установления между Арменией и Азербайджаном мирных отношений, то возвращаться к этому вопросу сейчас действительно не стоит.

Теперь к вопросу о том, каким армянские политики хотели видеть национально-государственное устройство Южного Кавказа в 1918 году. Амбиции агрессивной части армянских политических деятелей того времени были весьма велики. Здесь можно привести слова главы правительства Грузинской Республики Ноя Жордания в 1918 году: "Армяне...думали, что этот город (Тифлис - Э.И.) их. В Тифлисе раньше политически господствовали русские, а экономически - армяне. Русские ушли, и они считали, что город достанется им. По их мнению, настоящая Грузия - это Западная Грузия. В Восточной Грузии население перемешано с другими национальностями, и здесь не должно быть национального правительства. Грузинское национальное правительство должно было переехать в Кутаис, в Тифлисе же должно быть межнациональное управление" (Ной Жордания. Моя жизнь, Стэнфорд, 1986, С. 89-90).

С этим связано то, что В.Ленин в декабре 1917 года именно в Тифлис назначает Чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа и Турецкой Армении С.Шаумяна. Однако, когда затея В.Ленина провалилась, С.Шаумян вынужден был вернуться в Баку чтобы создать здесь региональный центр под своим собственным управлением на Кавказе. По сути, Баку должен был стать новым армянским центром. Но, чтобы достичь этого, ему пришлось устроить массовую вакханалию над азербайджанским населением. Интересно, что в самый разгар развернувшихся в Баку кровавых событий С.Шаумян фактически был смещен с поста Чрезвычайного комиссара. Об этом свидетельствует письмо И.Сталина, направленное в адрес руководства Бакинского Совета. Датировано это письмо 1 апреля и характеризует особенности подхода И.Сталина, а фактически Кремля к событиям на Кавказе и деятельности С.Шаумяна в качестве Чрезвычайного Комиссара по делам Кавказа. Во-первых, И.Сталин сообщал о назначении П.А.Кобозева "чрезвычайным комиссаром Средней Азии и Баку". И.Сталин объяснил причину этой, скажем, кадровой перестановки. Он писал: "Назначая его (П.А.Кобозева - Э.И.) комиссаром "и Баку", руководствовались тем, что Степан, комиссар по делам Кавказа, а значит и Баку, действует по понятным причинам главным образом в Тифлисе, между тем как Баку, этот важный пункт всего юга, уже осаждается со всех сторон, причем Степану невозможно разорваться на части". Но письмо И.Сталина пришло слишком поздно. Есть основания полагать, что П.А.Кобозев так и не приступил к выполнению своих новых обязанностей. По видимому, С.Шаумян каким-то образом, сумел этому воспрепятствовать. Да и сложно сказать, прислушался бы С.Шаумян к советам И.Сталина. Позже, спустя 10 лет, сын С.Шаумяна Сурен вопрошал: "Почему он (П.А.Кобозев - Э.И.) был назначен комиссаром Баку и Туркестана? Тут была явно ошибка и несуразность. Эпизод с назначением тов. Кобозева следует отнести за счет ляпсуса". (Российский государственный архив социально-политической истории, ф.84, оп. 4, д.2, л. 45).

Поэтому вызывает сомнения приведенный С.Н.Тарасовым декрет о назначении Г.К.Орджоникидзе Чрезвычайным комиссаром на широком просторе, включая, Кавказа, причем за подписью В.Ленина, Г.Чичерина и что еще больше удивительно наркома просвещения А.Луначарского. Кстати, вопрос о назначении Чрезвычайного комиссара Кавказа вновь всплывает в июле 1918 года, когда на эту должность был назначен Григорий Петров. Насчет этого есть ремарка того же Сурена Шаумяна. Касаясь прибытия отряда Г.Петрова, Сурен Шаумян высказывал оригинальную, хотя и не лишенную смысла, точку зрения: "Он был начальником солидной военной единицы и после восстания левых эсеров, если бы он пожелал выдвинуть какой-либо трюк, то в блоке с Национальным Советом (имеется в виду Армянский Национальный Совет - Э.И.) ему ничего не стоило бы свернуть шею Советской власти". В этой связи Сурен Шаумян полагал, что "в вопросе назначения Петрова опять мы имеем ошибку товарищей, работавших в центре: они дали ему назначение "чрезвычайного военного комиссара по делам Кавказа". Опираясь на эти полномочия, Г.Петров считал себя, если не выше т. Ст. Шаумяна по присвоенным ему правам, то, во всяком случае, равным". (Сурен Шаумян. Бакинская Коммуна. Баку, 1927, С. 35-36).

Вряд ли следует считать назначение Г.Петрова Чрезвычайным Комиссаром по делам Кавказа обычной неточностью при оформлении приказов, столь характерной в практике тех лет. Тем более, что такое имело место во второй раз. В апреле аналогичное назначение получил П.А.Кобозев, а теперь Г.Петров. Несомненно, что где-то в глубине советской бюрократической системы вызревала мысль об ошибочности наделения Степана Шаумяна полномочиями Чрезвычайного Комиссара по делам Кавказа, с которыми, по сути дела, С.Шаумян явно не справился. Ни в январе, ни теперь, в июле.

Возвращаясь к И.Сталину надо отметить, что он полагал, что С.Шаумян в вопросах национальной политики допускает грубые ошибки. В том же письме от 1 апреля 1918 года И.Сталин пишет: "Одно, несомненно: нужно укрепить Баку в военном и финансовом отношении, если мусульмане требуют автономии, нужно им дать ее, выговорив безусловное признание Советской власти в центре и на местах, нужно немедля основать при Бакинском Совдепе мусульманский отдел, широко развить мусульманскую литературу...". (Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане. Документы и материалы. 1917-1918, Баку, 1957, С. 321)

При этом И.Сталин исходил вовсе не из особых симпатий к азербайджанцам, а сугубо из прагматических интересов, видя в налаживании отношений с мусульманским большинством в крае источник установления политической стабильности. Гуси Гаджиев, вспоминая о своей поездке с Буниятом Сардаровым весной 1918 года в Царицын, говорил, что их принял И.Сталин. Б.Сардаров передал ему письмо от С.Шаумяна. И.Сталин, по словам Г.Гаджиева, высказал свои претензии по поводу проводимой С.Шаумяном национальной политикой: "Вы (И.Сталин имел в виду бакинских большевиков - Э.И.) неправильно подошли, настроив одну национальную группу на другую". (Архив политических документов при Управделами президента Азербайджанской Республики,, ф. 456, оп. 18, д. 35, л. 21-22)

С.Шаумяну очень хотелось убедить В.Ленина в прочности его власти. Поэтому, весьма высоко оценивая боеспособность воинских частей, находящихся в распоряжении Бакинского Совета, С.Шаумян преднамеренно вводил В.Ленина в заблуждение. Во всяком случае, в письме, отправленном 23 июня 1918 года В.Ленину он утверждал следующее: "Из доклада помощника Корганова т. Шеболдаева, который я Вам посылаю, Вы увидите, что мы направили в сторону Елизаветполя армию в 12-13 тысяч человек. Общее впечатление от армии людей, сведущих в военном деле, что это не обычная "советская" армия - в лучшем случае партизанские отряды, а настоящее регулярное войско. Все товарищи, приезжающие из России, выражают восторг, знакомясь с нею. И пока что эта армия ведет себя великолепно... Мы думали дойти до Евлаха и, подумав тут немножко, идти дальше на Елизаветполь. Прямо на Тифлис мы не решились идти (в наших планах). Но в последнее время у нас идут уже разговоры и об этом". (С.Г.Шаумян. Избранные произведения в двух томах, М., 1978, Т.2, С. 356-357)

Столь категоричные и амбициозные суждения С.Шаумяна трудно объяснить лишь высокой оценкой боеспособности находящихся в его распоряжении отрядов. Думается, что С.Шаумян, в данном случае, сознательно вводил в заблуждение В.Ленина. И расчет его был основан вовсе не на оценке качества своих воинских частей, которые ни в профессиональном, ни в политическом отношении, никак не могли вызывать у него особого доверия. Он, просто-напросто, пытался вдохновить В.Ленина на оказание ему, С.Шаумяну, солидной военной помощи, рассчитывая на присылку крупных военных отрядов из Советской России. Если бы такую помощь он получил бы, он не затеял бы переговоры с командованием Кавказского корпуса о присылке кавалерийского отряда Лазаря Бичерахова, воинской части, которая была расквартирована на территории Персии, и с командиром известного бандитского формирования Андраником Озаняном, действовавшим в западной части Южного Кавказа. Конечно, С.Шаумян самонадеянно полагал, что при определенной военной поддержке, он сумеет овладеть Гянджой. Но он не мог не оценивать реально своих возможностей, понимая, что при продвижении к Тифлису он неизбежно столкнется не только с турецкими, но и с германскими частями. Так и вышло. Армия Бакинского Совета при первом же столкновении с регулярными частями Турецкой армии побежала. Ставка С.Шаумяна на военные формирования армян и Л.Бичерахова позорно провалилась. Его заверения В.Ленину о "великолепии" подчиненной ему армии оказались элементарным блефом. На самом деле, В.Ленин не был в курсе провалов С.Шаумяна на фронте. Неслучайно, что уже 13 июля следует взволнованная телеграмма С.Шаумяна В.Ленину, в которой говорилось: "Положение на фронте ухудшается. Необходима солидная помощь из России. Я телеграфировал в Астрахань и Царицын Сталину. Распорядитесь Вы. Положение слишком запутанное". (Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане. Документы и материалы. 1917-1918, Баку, 1957, С. 557)

Так, что дорогой Станислав Николаевич, как видите, есть ещё не мало вопросов, которые вызывают и будут вызывать серьезные возражения. Готовы к дальнейшему обсуждению проблемы.

Эльдар Исмаилов - профессор Бакинского государственного университета, доктор исторических наук