Григорий Дитятев: Десталинизация - от патологии к норме

XXI век, как и следовало ожидать, время беспокойное. Нет недостатка в мрачных прогнозах и пророчествах, а, мягко говоря, нестабильная политическая реальность на Ближнем Востоке подкрепляется землетрясениями, цунами и очередным апокалипсисом со стороны мирного атома на Востоке Дальнем. Мега, макро и микромир идут в атаку на отдельного человека. Ведь люди, как известно из писаний философов эпохи Возрождения - это микрокосмы, то есть являются неким слепком хаотизирующейся на глазах Вселенной.

Сумбур вместо примирения Видимо, во многом по этой причине в начале 2011 года на страницах "Российской газеты" (http://www.rg.ru/2011/02/02/tekst.html) была представлена не вполне обычная инициатива двух членов Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России - Михаила Федотова и Сергея Караганова. В целях "обеспечения модернизации сознания российского общества и российской элиты... изменения сознания общества, взращивания у народа чувства ответственности за себя, страну, гордости за неё" видные российские гуманитарии в процессе совещания Совета с участием Дмитрия Медведева предложили реализовать новый масштабный проект: "Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении".

В "Независимой газете" Караганов (http://www.ng.ru/ideas/2011-04-01/5_destalinizaciya.html) фактически воспроизвел свое выступление на совещании, добавив тезис о том, что "настала пора решать вопрос с мавзолеем Ленина на Красной площади. Но не просто так, для того чтобы только вынести оттуда его тело. Предварять это, безусловно, необходимое решение должна большая работа".

Эта "большая работа", по мнению автора, вероятно, должна заключаться в том, что все россияне единодушно должны согласиться с такими вот предельно жесткими, возможно даже, отчасти самокритичными оценками Сергея Александровича: "Сейчас все за себя, общество фрагментировано. Элита во многом презрительно относится к массам. Массы народа - к элитам. При этом народу и элите после последних ста лет себя почти не за что уважать. Единственное, чем можно по-настоящему гордиться - Великая Отечественная война. Но ее объединительный потенциал со временем истощается. Общество не может начать уважать себя и свою страну, пока она скрывает от себя страшный грех семидесяти лет коммунизма-сталинизма-тоталитаризма. Когда народ совершил революцию, привел к власти и поддерживал античеловеческий варварский режим. И позволил ему существовать и участвовал в самогеноциде - системном волнообразном уничтожении лучших своих представителей, традиционной морали, в уничтожении церквей, культурных памятников, во многом самой культуры".

Перспектива этой "большой работы", этой кропотливой мичуринской селекции художественного фильма Т.Абуладзе "Покаяние" и комедии "День сурка" пока что приходится по нраву в России не всем. Не успели утихнуть разоблачительные книжно-газетно-журнальные раскаты 1960-1980-х, расколовшие обманчивую идиллию исторического сознания огромной страны на части и кусочки, как нам предлагают бой затеять новый.

В интернете кипят страсти. Первыми всполошились коммунисты (http://kprf.ru/opponents/90622.html). Резко против планов модернизаторов выступил главный редактор ИА REGNUM историк Модест Колеров (http://www.regnum.ru/news/polit/1395093.html), пытаясь на пальцах, на конкретных примерах объяснить невозможность и вред идейно-воспитательного начинания Караганова и Федотова. Но вновь продолжился бой - не так давно на сайте радиостанции "Свобода" разместили программную статью Григория Явлинского - "Ложь и легитимность" (http://www.svobodanews.ru/content/article/3547924.html), в которой долгожданная "большая работа" была доведена до логического завершения. Здесь идеи декоммунизации и десталинизации диалектически развились по спирали до своего совершенного абсолютного состояния в форме круга. Говоря проще, по-народному: на дворе мочало, начинай сначала...

Роковые хронологические яйца

Сначала политик вполне справедливо устанавливает связь проблем социальных с низким уровнем общественной морали. Живем неправильно, обманываем себя, потому и население вымирает, а образованная молодежь, бурно требуя демократии, угрожает эмиграцией (впрочем, не власть предержащим, как следовало бы ожидать, а социологам-интервьюерам). Выход автор, естественно, видит все тот же, что и члены президентского совета: очередной раз заняться инвентаризацией исторического прошлого.

Далее г-н Явлинский решительно ревизует значение разгона Учредительного собрания в России, работа которого, как известно, продолжалась всего лишь один день 5 января 1918 года. Его распустил матрос Железняк с помощью пулемета "Максим" и ставшей крылатой фразы "караул устал". По мнению Григория Алексеевича, в действительности Железняк погорячился и обрек своей ложью про усталость караула власть большевиков на вечные исторические муки. Ведь брали-то Зимний солдаты и матросы под лозунгом передачи полномочий демократически избранной Учредилке!

В сентябре-октябре 1993 года столь же незаконно, по мнению Явлинского, повел себя Железняк-2 Борис Николаевич Ельцин. Здесь, как мы хорошо помним, какой-то матерью и даже "Максимом" не ограничились, в ход пошла тяжелая артиллерия. Известный экономист вновь ставит диагноз: главная нынешняя российская беда, в самых энергических выражениях обрисованная доктором Карагановым - разрыв власти и народа - также идет отсюда. Для того чтоб сохранять свои неправедные завоевания власть вынуждена прибегать все к новым и новым инъекциям лжи. А любая идеология, на лжи основанная, неминуемо сталкивает людей лбами и ведет к гражданской войне. Впрочем, здесь лучше внимательнее вчитаться в формулировку окончательного диагноза:

"Главной политической проблемой нашей страны является не уровень и качество демократии или защиты свобод и прав граждан, как это принято считать, а неограниченная и тотальная ложь в качестве основы государства и государственной политики... Ложь - органический элемент современной эклектичной государственной системы, желающей сохранить свою историческую связь и с советским режимом, и с умершим самодержавием, и с современным миром... сегодняшняя политическая система России в историческом плане ведет свое начало от трагических событий 1917-1920 гг. - государственного переворота, захвата власти группой преступных элементов и кровавой гражданской войны. Именно отказ от осознания этого факта и попытка построения якобы постсоветской России на ощущении преемственности и вбирании в себя лжи предыдущих 75 лет, делает в принципе невозможным движение вперед и предопределяет деградацию общественного сознания. Это тупик. Выйти из него можно, только обеспечив минимально необходимую легитимность государства и власти, прерванную почти столетие назад, и восстановив на этой основе логику исторического развития страны".

Профессор прописал нам уверовать в то, что 75 лет страна жила буйной и непотребной жизнью. Иначе не излечиться. Смущает лишь один пустячок. Неужели Григорий Алексеевич не в курсе, что "караул устал" в январе 1918 года сразу после того, как всенародно избранные отказались признавать декреты советской власти, среди которых первым был, как известно, Декрет о мире? То есть разгоняли-то Учредительное собрание матросы да солдаты отнюдь небеспричинно! И разве непоследователен был Ленин, заключив спустя два месяца похабный Брестский мир, в условиях, когда ложь империалистической Первой мировой войны предельно остро не воспринималась русским солдатом, да еще в условиях, когда в деревнях начинали делить землю? Да, это упорно не желала принимать во внимание тогдашняя элита, многочисленные западники-интеллигенты, ответственные за то, что союзникам вывозили остатки хлебных запасов России. Хлебом они рассчитывались за поставки вооружений, жертвуя даже не интересами, а первичными жизненными потребностями простых людей.

Вместо того, чтобы заняться скрупулезным исследованием очень непростого большевистского идеала, анализом русской истории и национальной психологии, продолжить действительно большую работу, которую в свое время начал Николай Бердяев своей книгой "Истоки и смысл русского коммунизма" с целью сформировать более или менее современное конкурентоспособное видение России в мире, нам предлагают моментальное исцеление подозрительно дешевым электричеством.

Незаконно, но легитимно

Известно, что любое лечение требует знаний от врачевателя, а это включает в себя уверенное и правильное владение научной терминологией. Явлинский считает власть большевиков незаконной и нелегитимной, полагая эти два слова синонимами. Рискну с таким отождествлением не согласиться. Законность власти - это ее соответствие существующим в социуме нормам права, а понятие легитимности вводит в научный обиход Макс Вебер и оно совсем о другом (см. напр. http://www.bibliotekar.ru/teoria-gosudarstva-i-prava-7/224.htm). Суть нововведения Вебера в том, что власть вне зависимости от уровня развития общества должна признаваться народом, так как готовность людей повиноваться напрямую зависит от такого признания. Да, власть большевиков была незаконной, но как доказала история она была легитимной, так как длительное время имела поддержку народа. И лучшее тому доказательство - начальный этап Великой Отечественной войны. Тогда в отличие от той же демократической Франции, имевшей абсолютно законно избранное правительство, но испытавшей жестокое, хотя и ожидаемое нападение гитлеровской армии (http://militera.lib.ru/memo/english/churchill/2_10.html) в СССР после действительно внезапного нападения немцев не было зафиксировано каких-либо попыток сместить руководство страны.

Позволю себе процитировать Уинстона Черчилля, привожу цитату из его радиообращения, полностью публиковавшегося в советских газетах в феврале 1942 года, после того, как стотысячный британский гарнизон Сингапура внезапно сдался меньшим по численности частям японской армии. "Прошлой осенью, когда Россия переживала самое страшное время, когда значительное число ее солдат было убито или взято в плен, когда одна треть ее военной промышленности находилась, как и сейчас находится, в руках гитлеровцев, когда Киев пал, а иностранным дипломатам было приказано выехать из Москвы, русский народ не начал пререкаться друг с другом. Он только сплотил ряды и начал бороться с еще большим напряжением. Он не утратил веры в своих руководителей. Он не пытался подорвать положение правительства. Гитлер надеялся найти квислингов и агентов пятой колонны в обширных захваченных им районах, среди массы несчастного населения, оказавшегося в его власти. Он искал их, он отыскивал их, но не нашел ни одного. Система, на которой основано советское правительство очень отличается от нашей системы и системы США. Однако факт остается фактом, что Россия, получив удары, которые, как ее друзья опасались, а враги надеялись, окажутся для нее смертельными, благодаря упорному национальному единству и несгибаемому духу добилась замечательного поворота, изменившего положение к лучшему".

Что означают слова этого, возможно, главного антикоммуниста минувшего века, если не доказательство легитимности советского коммунистического строя?

Сталин развалил СССР?

Второй "точкой бифуркации" российской истории Григорий Алексеевич полагает расстрел Белого дома из танков в октябре 1993 года, который, по сути, узаконил верховенство исполнительной власти над законодательной и судебной. И здесь опять-таки сложно согласиться с ним. Во-первых, редкая советская политологическая птица не рассуждала еще в конце 80-х о необходимости авторитарной власти, в условиях стремительно меняющей свои идеологические позывные стране (в памяти остались многочисленные публикации на эту тему Андроника Миграняна). Во-вторых, по глубине перемен, конечно же, значительно обгоняя 93-й, возвышается 1991 год, имеющий для судьбы России не менее судьбоносное значение, чем 1917-й.

Общенародный референдум о судьбе СССР и последующие события августа и декабря, перечеркнувшие результаты волеизъявления десятков миллионов советских людей! Сегодня хорошим тоном считается подвергать итоги мартовского волеизъявления некоему высоконаучному остракизму - мол, формулировки вопросов были чересчур громоздкими, да и не во всех республиках организованно проходил сбор бюллетеней (см. напр. http://newtimes.ru/articles/detail/35823). Но разве в России референдумы пекутся, как пироги, мы можем со знанием дела сравнивать, выбирать, смаковать тонкости их вкусовых отличий? Я, вот, вспоминаю, как в декабре 1993 года "граждане свободной России" единодушно одобряли новую Конституцию, текста которой никто и в руках-то не держал. Не августовская ли "корниловщина" и декабрьский выстрел беловежских "Вискулей" по Спасской башне Кремля в 1991-м предопределили маразм октября и декабря 93-его?

Советский Союз, являясь одной из двух сверхдержав, сам продуцировал тематику переживаний человечества, значимую для всех без исключения государств. В этом смысле не будет преувеличением сказать, что месседж Элвиса Пресли, "Битлз" или же взлет британского "тяжелого рока" сформировались под влиянием СССР. Россия, по разным причинам уже отказавшись от коммунистической идеологии (чего так желает С.Караганов) сегодня плетется в обозе мировой социально-политической жизни, в ней отсутствуют даже следы какой-либо самобытной рефлексии по поводу научно-технических, этических, моральных проблем дня текущего и завтрашнего. Неужели основатель СССР, как сверхдержавы, Иосиф Сталин виноват в сегодняшнем безрыбье?

Кое-кто из европейских коллег считает, что это так и есть. Инго Маннтойфель, руководитель отдела Восточной Европы и главный редактор русской редакции Deutsche Welle прямо так и пишет: "от падения советского коммунистического строя выиграли и россияне, ведь они освободились от фальшивой идеологии. Вызывает сожаление, что многие - такое создается впечатление - этого не ценят, а о прошлом - из-за нынешних социальных проблем - вспоминают с тоской" (http://www.dw-world.de/dw/article/0,,15081510,00.html). Фальшивой идеологией г-н Маннтойфель, нимало не задумываясь, именует ту совокупность идей, которая спасла весь мир и ее родину в том числе, от сомнительного во всех отношениях военно-политического возвышения Германии в 1938-1945 годах. Или чудовищную гидру гитлеризма немцам навязали все те же Ленин и Сталин?

Нимало не идеализируя коммунистической идеи, хотелось бы призвать политиков, играющих в историю, прекратить наводить тень на плетень. Дело ведь не столько в потере великого во многих отношениях государства - в конце концов, как учил нас Рональд Рейган, человеческие ценности важнее войны и мира. 1991 год и развал СССР знаменательны тем, что на одной шестой суши началась мутация моральных установок, столь высокочтимых Григорием Явлинским. Распад СССР на новые государственные образования отчего-то имел своим следствием ярко выраженную деградацию аксиом цивилизованного сознания, присущих современному государству.

Поспешное введение рынка, альтернативы которому по причине искусственно ускоренной политической дезинтеграции, впрочем, не было, почему-то свело на нет худо-бедно, но сформировавшиеся в советское время добродетели: культ интеллекта и духовности, бескорыстия, дух товарищества, взаимовыручки. "Дорогих россиян" с момента их политического зачатия Б.Н.Ельциным и Р.И.Хасбулатовым призывали стать нацией "эффективных менеджеров", умеющих сберечь копеечку и в кратчайшие сроки проворачивать процесс "первоначального накопления". По Марксу, то есть без законов.

Упорное нежелание отечественных отцов либерализма менять привычные, но безнадежно устаревшие, близорукие идеологические очки - не в этом ли подлинная беда России?

Назад к Хрущеву

Однако, попытаемся мыслить конструктивно. Что можно найти, что называется, "в сухом остатке" в навязываемой свыше модернизации сознания? Ведь ясно, что просто так "за десталинизацию" предприимчивые люди в России не говорят. За разговорами стоят вполне конкретные бюджеты, финансирование производства новой телепродукции на тему репрессий. Телеканал "Культура" уже ввел в сетку передач новый антисталинистский проект - "На фоне Пушкина". Новая кампания против вождя всех народов набирает обороты. Ее не остановить, несмотря на то, что эффект предсказуемо обратный. Потому-то и следует пытаться лишь хоть как-то облагородить набирающий обороты процесс, дабы не стало больно за бесцельно просмотренный телевизор.

Вечное возвращение российских либералов "разлива 90-х" к теме Сталина доказывает, на мой взгляд, лишь одно: проблемы либерализации сознания, возникшие у выросших в СССР интеллектуалов связаны с особенностями и недостатками секретного доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС (http://lib.ru/MEMUARY/HRUSHEW/kult.txt). Очевидно, что необходима иная, нехрущевская формула неприятия того плохого, что более или менее единодушно связывается в общественном сознании с именем Сталина, с тем, что стыдливо именовал Никита Сергеевич когда-то "культом личности". Едва ли даже самых "отпетых" сталинистов устраивали насильственные преобразования привычного уклада хозяйствования с большим количеством жертв; атмосфера закрытости страны, подозрительности и страха; торжество невежества, разного рода конъюнктурщиков с научными степенями, полный упадок гуманитарного знания; закрытость от внешнего мира, претензия на самодостаточность и абсолютную непогрешимость власти. От такого наследства готовы отказаться все.

В том случае, если мы хотим "перезагрузить" 91 год - а именно к этому и следует стремиться спустя двадцать лет после беловежской авантюры - то должны говорить не о десталинизации, а о перезагрузке хрущевской "оттепели", которая протекает в совершенно новых условиях. Едва ли такая формула критики "культа личности" должна включать в себя оценку деятельности Иосифа Виссарионовича, как коммуниста-руководителя, который несправедливо преследовал честных "бойцов партии". Давайте еще раз задумаемся: хорошо ли мы представляем даже сегодня природу массовых репрессий, всю совокупность обстоятельств, с которыми они были связаны? "По человечеству" понятно, что родственники репрессированных партийных деятелей убеждают себя и окружающих в том, как ужасен был Сталин. Но только ли в личности вождя было дело?

Факты и статистика свидетельствуют о том, что перед войной так же, как и в наши дни росла дифференциация в оплате труда, повсеместно торжествовали и шиковали "красные бюрократы". Их бытовое разложение, страсть к роскоши и земным удовольствиям были слишком хорошо видны. Они-то и ложились в основу доносов, а то и самосудов. Версия Хрущева о том, что Сергея Мироновича Кирова убили "по заказу" Сталина сегодня не выдерживает критики, ее даже не озвучивали в своем телемеждусобойчике Сергей Кургинян, Леонид Млечин и Николай Сванидзе. Униженный и оскорбленный Николаев, стреляя в "красного" жизнелюба, вполне в духе "Бесприданницы" Островского боролся за честь свою и своей жены. Да, верно то, что убийство Кирова "раскручивалось" НКВД по максимуму для доказательства своей полезности. И здесь нового нет ничего.

Да, Михаил Тухачевский едва ли был шпионом трех разведок, но вот вопрос - не могло ли НКВД и его реально "зацепить" также, "по аморалке"? Причем в его личном деле едва ли что-то могло отразиться. Каким было воображение следователей того времени, не могли ли сплетаться в единое целое образ крепкого телом шпиона-"проститутки" Троцкого и моральная неустойчивость совбюра? Так ли был важен в их глазах факт злого умысла, когда цинично попираются неписанные нормы русского народного идеала, воплощенного в революционном аскетизме и жертвенности? Последний, почти в полной мере, был присущ Ленину, а в еще большей - Сталину. Сладкая жизнь партноменклатуры резко контрастировала с монашеским образом поведения первых лиц государства. И потому-то советские люди, оставаясь русскими крестьянами, боролись, как могли, с порождением дьявола в лице роскошествующей бюрократии.

Правда того времени в том, что массовые репрессии шли снизу, они являлись продолжением лозунгов свободы, равенства, братства и справедливости, начертанных не только в вестибюле метро станции "Курская", но проникших в сердца десятков и сотен миллионов людей по всему миру. Эти лозунги, а также приобретшая статус полуофициальной идеология революционной целесообразности, согласно которой невинных подозреваемых не бывает, вполне объясняют, нимало не оправдывая, но объясняют рационально и исчерпывающе природу массовых политических преследований тридцатых годов в СССР.

Далее. Хрущевская критика "культа личности" во второй половине 50-х велась под лозунгом возвращения к неким "ленинским нормам управления", к идеализации коллегиальности. Сам этот лозунг был в корне неверным и даже в чем-то фальшивым, если учитывать предельно напористый, жесткий стиль управления Владимира Ильича. Сталин на фоне Ленина - это как раз образцовая коллегиальность. Все решения Политбюро по тем же репрессиям принимались совместно. Воспевание коллективного начала привело СССР к торжеству серости, безликости и безответственности, во многом и распад Советского Союза произошел по этой же причине. В 60-е коллегиально отправили в отставку Хрущева, породив, тем самым прецедент для бурного бездействия ГКЧП. Междусобойчиками принимались и глубоко ошибочные решения о вводе войск в Чехословакию или Афганистан, в то же время откладывались "на потом" многие нужные хозяйственные решения. В итоге, к началу 80-х на фоне пустеющих магазинов и растущих военных аппетитов еще до перестройки так называемый "курс ХХ съезда" привел страну в никуда. И все это - на фоне стремительно развивающегося Китая, успешно преодолевшего разгром фундаменталистского маоизма, а с 1991 года без какой-либо чечевичной похлебки приобретшего идеологическое коммунистическое первородство. Надо ли говорить, что ревизия основательности хрущевской "оттепели" не назрела - она перезрела. Ведь бесконечное равнение на Никиту Сергеевича способно погубить теперь уже и Россию.

Далее. Хорошо бы разоблачителям "культа личности" составить хотя бы какой-то мало-мальски непротиворечивый портрет Сталина. Пока что его нет. Согласно версии Троцкого Сталин - это воплощение серости, косности, преступного равнодушия к судьбам мировой революции, все это - ради удержания власти. Согласно Хрущеву - это какой-то изощренный византиец, хладнокровный палач, который, начиная с XYII съезда, плел и плел сеть интриг против своих товарищей по партии. Мне кажется, что портрет Троцкого, основанный на известном письме Ленина, при всей его предвзятости, все-таки в большей мере соответствует действительности. По Хрущеву, начиная с XYII съезда, Сталин якобы начал боялся переворота, так как получил много голосов "против" при формировании Центрального комитета. Но, может быть, Иосифа Виссарионовича смутило другое - никто не выступает с критикой, все славословят, а голосуют "против"? Нет ли здесь двоемыслия, лицемерия и предательства, нет ли здесь вопиющих нарушений ленинских норм партийной этики? Разве не мог так или примерно так оценивать подобные пертурбации недоучившийся семинарист Иосиф Сталин, выходец из крестьянской семьи, грубый, даже по понятиям пролетарской партии? Разве не мог он, не задумываясь о последствиях, делиться своими сомнениями с руководством НКВД, обсуждая проблемы противостояния троцкистам по всему миру? Можно ли назвать это политическим заказом? Думается, здесь еще есть, над чем поразмышлять.

Конечно, в духе декоммунизации, можно валить все на порочную идеологию, но только тогда пусть внятно объяснят, что же тогда защищали граждане СССР в той войне? Не бесспорные ли завоевания советской власти: бесплатное образование, медицинское обслуживание, гарантированную востребованность на рынке труда, дух интернационализма и солидарности с трудящимися всего мира, полную свободу заниматься тем, к чему лежит душа, ради чего стоит жить?

Конечно, ни в коем случае нельзя идти на поводу у сталинистов и кощунственно предполагать, что молох репрессий выполнял функцию относительно эффективной селекции социального порядка в СССР. Но вышеприведенное признание Черчилля - разве не содержит оно готовность признать Западом обоснованность знаменитых московских открытых политических процессов, этой внушавшей отвращение демократическому Западу советской загадке? Разве по причине военной угрозы со стороны СССР США, Великобритания и Франция согласились на его новые расширенные в 1939-1941 гг границы? Признание Черчилля - это призыв для историков дня сегодняшнего дать ответ на непростой вопрос: почему в демократической Франции после давно ожидаемого нападения Германии сразу же после первых поражений в правительстве начинают править бал коллаборационисты, а в Советском Союзе ничего подобного не наблюдалось?

Конечно, "хрущевская формула" полностью не должна отбрасываться. Реабилитация невиновных, конечно же, вне каких-либо сомнений. Речь идет лишь о том, чтобы пытаясь понять таинство сталинских массовых репрессий, мы отдавали бы себе отчет, что декоммунизация сознания, то, к чему призывают Явлинский, Караганов и Федотов - это, по сути, признание ошибочности героического сопротивления советского народа нацистскому нашествию. Кто изучал ход военных кампаний в 1941-42 гг, тот не может не знать, что в те годы без каких-либо преувеличений на советско-германском фронте решалась судьба мира, так как торжество нацистских идей было более чем реально.

Головокружение от Победы?

После окончания Второй мировой войны СССР получил уникальный шанс вписаться в качестве одного из столпов новой мировой архитектуры. Организация объединенных наций создавалась в значительной степени по лекалам концепции "четырех полицейских" Ф.Д.Рузвельта, где Советскому Союзу отводилась достаточно видная роль. К штампам времен "холодной войны" следует отнести распространенное заблуждение о том, что руководство Великобритании и США рассматривало советских людей исключительно эгоистично, как пушечное мясо. Ведь пик поставок по ленд-лизу пришелся на конец войны, СССР позволялось, не предоставляя никакой информации по использованию вооружений, получать технику любой сложности, вплоть до компонентов ядерного оружия. Все, что требовалось взамен, определялось нормами Атлантической Хартии, подписанной СССР осенью 1941 года и легшей в основу Устава ООН: уважение к правам отдельных народов на самоопределение, ого человека, минимизация насилия, как метода решения политических проблем, забота об интересах своего народа в первую очередь. Она исключала навязывание своих взглядов и представлений о мире другим народам. Она предполагала помощь в послевоенном восстановлении, совместное сотрудничество и чисто американский "бзик" - свободную торговлю.

К сожалению, тезис о том, что противостояние СССР с союзниками по коалиции было, якобы, предопределено, до сих пор распространен в российском общественном и научном сознании. Решительно не соглашаясь видеть здесь некую железную руку истории, в качестве пищи для размышлений приведу лишь выдержку из книги "Ленд-лиз - оружие побед", написанную в 1943 году госсекретаря США Стеттиниуса. Рисуя перспективы послевоенного сотрудничества, он прямо отвечает на этот вопрос (http://militera.lib.ru/memo/usa/stettinius/05.html): "А на что мы будем способны после достижения нашей победы - это зависит от того, сумеем ли мы заключить мир на таком же пути, на каком умели бороться против агрессии, оставаясь Объединенными Нациями. За 30 месяцев, с 11 марта 1941 года, мы убедились, что наше единство может делать чудеса. Мы избежали катастрофы, которая могла на столетия отсрочить приход свободы, и получили огромную возможность добиться лучшего будущего для всех людей. Этой возможностью мы сможем воспользоваться при условии, если останемся едиными. Можно спросить, а почему вообще возникает вопрос о возможности нашего дальнейшего сотрудничества. Если мы победили благодаря единству, какой страшной насмешкой будет, если мы потерпим поражение во время мира, не сумев сохранить единство! Тогда поистине все потери, все жертвы, принесенные теми, кто жил и боролся ради победы, окажутся напрасными. Но если мы научились вместе воевать, то можем научиться и сотрудничать после войны. Конечно, будут трудности, противоречия, столкновения интересов. Но здесь нет ничего нового или страшного. Такие вопросы можно решать к общей пользе. Американцы, которые в этом сомневаются, по-моему, и это странно для меня, не очень верят в нашу способность мудро и с пользой для всех использовать нашу силу в международных отношениях...Боимся ли мы коммунизма в России? С какой стати нам его бояться? Разве мы так плохо верим в нашу форму правления и не понимаем того, что уже принесло и еще принесет нашей стране свободное предпринимательство, регулируемое в интересах демократии? Мы работаем над нашим экспериментом уже более 150 лет - и мы будем продолжать идти своим путем, а Советы пусть на свой лад работают над своим экспериментом. Нам нечего бояться России. Мы только выиграем от дружественного и взаимовыгодного сотрудничества с нею".

Если бы Сталин сумел, подобно Дэн Сяо-пину, по сути, деидеологизировать основы марксистско-ленинской теории, опираясь на явную марксистскую атипичность боевого союза во Вторую мировую войну, то мы его сегодня вспоминали бы совсем иначе. Определенная ревизия, или даже лучше сказать творческое развитие марксистского мировоззрения к тому времени назрело. Однако, Иосиф Виссарионович, как и Нина Андреева, не сумел вовремя поступиться принципами. Сказалось головокружение от Победы, при этом скрывалась ее страшная цена. И вместо "плана Маршалла" мы получили то, что получили - "холодную войну", торжество мракобесия, чудовищно низкий уровень жизни изможденного войной народа-победителя, оглупляющий "железный занавес", тщательное сокрытие не очень-то красивых исторических деяний, таких как бойня в Катыни или послевоенное переселение целых народов. В результате первое в мире рабоче-крестьянское государство со временем действительно во многом превратилось если не в империю зла, то используя выражение Д.Галковского, в Албанию размером в одну шестую часть суши.

Таким образом, и теорию, и практику искоренения негативного наследия И.В.Сталина, начало которой положил ХХ съезд, и которая получила продолжение во время перестройки, следовало бы критически переосмыслить.

Во многом это необходимо потому, что украденные возможности у до и послевоенных поколений трансформировались в эмоции и в позицию жесткого отрицания всего того, что связано с генералиссимусом. Что может быть общего у таких разных десталинизаторов, как Виктор Астафьев, Александр Солженицын или Никита Хрущев и Александр Яковлев? Общее то, что все они прошли через испытание той войной, самой страшной в русской истории. Их борьба с "великим кормчим" была борьбой без правил, борьбой на уничтожение. Невозможность - прежде всего по причине идеологически-цензурных ограничений - рационально-критического осмысления реалий Великой Отечественной ощущается до сих пор. В литературе практически не представлена пацифистская традиция переживания войны, большое количество имитаций под Л.Н.Толстого пока что не породило эпического воссоздания духа тех лет. Вероятно поэтому, изучая документы архивов, читая газеты военных лет, не раз и не два ловишь себя на мысли - мы не понимаем этого времени, не знаем минувшей войны, внезапно ворвавшейся в судьбы миллионов людей и исказивших. Ведь понять, простить, покаяться, наконец, все это можно лишь в жанре эпопеи, но никак не в вышеупомянутом художественном фильме Т.Абуладзе, эклектично объединившего элементы мелодрамы, гротеска и фарса. Валерия Новодворская, следуя своему амплуа, талантливо иронизируя над любой новой модой, исходящей от власти, видит целью и задачей десталинизации противодействие экстремизму (http://www.grani.ru/opinion/novodvorskaya/m.187326.html). "Борьба с экстремизмом не может не включать борьбу со сталинизмом и ленинизмом" - пишет Валерия Ильинична. Ей следовало бы углубить мысль, предварительно посоветовавшись со своим духовным наставником Яковом Кротовым - начинать-то надо с Библии. Многие канонические фрагменты Священного Писания выглядят вопиющим отрицанием его главных ценностей - любви к ближнему, воздаянием добром за причиненное зло и т.п.. Говоря по-философски, таково противоречие целого и части, а как сказал поэт: "большое видится на расстоянии". Важно договориться об очевидном: образы Ленина и Сталина - это не только часть национального архетипа, это история ХХ века всего земного шара. Полный отказ или забвение их имен физически невозможно, переосмысление наступит лишь со временем и оно не должно и не может быть тотальным. В высшей степени нецивилизованно отказаться от главного постулата современной социологии, да и в целом цивилизованного мышления: все социальные явления и действия имеют как позитивные, так и негативные стороны. И едва ли Ленин и Сталин должны быть исключениями, такими, как, например, Гитлер.

Нужна ли России такая десталинизация-2, свободная от изъянов хрущевского времени? Думаю, что да. Нужна, так как она позволяет препарировать отечественную историю на благо обычных людей, на понятный "китайский лад", когда можно в процентах определить степень "хорошего" и "плохого" в образе политического руководителя. Мао Цзэ-дуна Дэн Сяо-пин оценил на 70 процентов правым в своих дерзаниях, отказав ему по части "культурной революции", так неужели нельзя прибегнуть к подобной характеристике и в случае Иосифа Виссарионовича? Такая формула десталинизации действительно необходима стране, до сих пор расколотой колуном "секретного" доклада Хрущева на противоборствующие лагеря-щепки. Нужна она и современному политическому руководству России хотя бы для того, чтобы принять во внимание специфику национального запроса на аскетизм, обращенный к лидерам нации. Он имеет силу архетипа, то есть изменить, расшатать его у народа в принципе невозможно. Последствия же могут быть самыми печальными.

Легенда отечественной журналистики Александр Бовин любил приговаривать - "патология в пределах нормы". Чисто русская забава бесконечного самозабвенного копания в истории с тем, чтобы грудью прокладывать дорогу к светлому будущему - это своего рода патология психики, как русских интеллигентов, так и всей нации в целом. Еще ее можно назвать национальной спецификой. И кто на этом свете безгрешен? Девиация вполне простительная и даже полезная для развития воображения, если "не догоняться" до состояния беспросветного внутригражданского конфликта. И тогда изменение общественного сознания, происходя постепенно, исподволь, на китайский лад, никогда не обернется добровольной лоботомией, самооглуплением и саморазрушением, бессмысленным и беспощадным.