Абу-Грейб в Нальчике?

В Южную редакцию ИА REGNUM поступили письма от заключенных ИВС г. Нальчика (Кабардино-Балкария). Их авторы - граждане России, арестованные по обвинению в причастности к событиям 13 октября 2005, когда группа вооруженных местных жителей осуществила организованное нападение на места расположения 18 силовых и правоохранительных структур. В последовавшие после атаки месяцы задержания подозреваемых в связях с вооруженным исламским подпольем приобрели массовый характер. По официальным данным, в общей сложности по делу о нападении на Нальчик были арестованы более двух тысяч жителей различных городов и сел КБР. 59 из них было предъявлено обвинение по нескольким статьям УК РФ. Среди наиболее тяжких - ст. 205 (терроризм).

В письмах, которые передала в редакцию ИА REGNUM адвокат из Нальчика Лариса Дорогова, содержится подробное описание историй четверых из заключенных, назвавших свои письма "исповедью". В распоряжении редакции находятся также рукописи писем. Их копии приложены к этому материалу в качестве иллюстраций.

Редакция публикует выдержки писем из нальчикского СИЗО. Руководствуясь законом РФ "О СМИ", мы приводим только те цитаты, которые не содержат фактов дела, относящихся к определению виновности-невиновности арестованных. В публикации опущены имена собственные участников событий, которые имеются в оригиналах писем. Стиль и орфография писем не изменялись.

"Меня взяли утром 14 октября. Мне закрутили руки за спину, связали их, связали ноги, начали бить.... били дубинкой, но это было терпимо, но когда они били прикладом и берцами по голове, это было нестерпимо. Когда они устали бить, пошли обедать, на их место пришли другие и начали бить со свежими силами. Они не только избивали руками, ногами, прикладами и дубинками по всему телу, пояснице, но и пытали током. Сперва ток подключали к телу - оголенными проводами прикасались к спине, рукам, ногам - от этого начинало трясти, а когда уже видят, что ты теряешь сознание (кричать уже не можешь), они выключали ток или убирали провода. Они сами смеялись, глядя, как человек корчится.. Но когда они эти провода прикрепили к ушам, это были конкретные пытки. Сперва они совали провода прямо в уши, но когда дергаешься от электроразряда, человек, который их держал, не удерживал. После этого провода стали прицеплять к ушам. Это продолжалось до вечера.

Потом они вынесли меня на балкон, хотели скинуть вниз. Я обрадовался, что меня скинут и мои мучения закончатся. Там внизу уже лежал один. Про него, потом в газетах написали, что он со словами "Аллах акбар!" побежал и спрыгнул. Какой там побежал! Разве побежишь со связанными руками и ногами! Перед тем, как меня вынести, один сказал: "выбросьте его тоже". Но когда они выносили, кто-то другой сказал, что-то типа того, что могут спросить, "почему они все у вас выбрасываются". Я периодически терял сознание, и они меня ударами приводили в чувство. Несколько раз стреляли возле головы. Приставляли пистолет ко лбу. Они стреляли возле уха.

В ИВС меня провели сквозь строй ОМОНовцев, которые меня пинали, как футбольный мяч. Там меня осмотрели и отвели в камеру, и я подумал, что больше меня, наверное, не будут бить. 16 октября меня отвезли в суд, а затем в СИЗО. Невозможно описать, как здесь издевались, когда принимали. Некоторых в камеры заносили уже без сознания. Некоторых бросали в камеру, которую называют "обиженкой" - это камера, в которой занимаются мужеложством.

Была среди них и женщина - А... Она так материлась, как даже мужики не матерятся. Я лежал на полу, она наступила мне ногой на голову и матом - "будете еще нападать". А била она исключительно между ног и при этом говорила: "это вам уже не пригодится".

Я весь в синяках был, избитый и порезанный: когда в "шестом" отделе пытали, один урод поломанной хрустальной пепельницей бил, и смеялся, что на пепельнице оставались кусочки мяса. Он требовал, чтобы я их скушал.

Имена женские для нас придумывали, чтобы мы себя ими называли. Мне они придумали имя "Зина". Чтобы, если кто-то спросит, как меня зовут, я отвечал, что зовут меня "Зина". Я отказался, и это мне много чего стоило. А потом выдали матрац, одеяло, кружку и повели в камеру. По дороге говорили, что в камере меня будут бить сокамерники: "Вас, ваххабитов, все ненавидят". Тот, который меня вел, требовал, чтобы я, представляясь, назвал себя "Зиной", но я не сделал этого. Я на самом деле думал, что и в камере меня будут бить. Я поздоровался и стоял, ждал, когда на меня набросятся. Один подошел, взял вещи и положил их на спальное место. Поставил воду согреть, я весь грязный был, в крови, и запах плохой. Я ничего не мог делать, руки не поднимались. Они помыли мне голову и до пояса.. Потом я вместе с ними сделал намаз. Я делал намаз сидя, так как стоять не мог. То, что я делаю намаз, увидел один из сотрудников. Утром они зашли и начали меня избивать со словами: "он еще смеет намаз делать". Сокамерники заступились за меня, их вывели, на одного даже наручники надели. А... сказала: "может он еще и пост держит?" Заставили выпить воду, чтобы убедиться, что не держу уразу. В дальнейшем мне пришлось скрывать и то, что я уразу держу, и то, что молюсь. Для этого приходилось молиться лежа.

Меня почти каждый вечер выводили на допросы и избивали, особенно усердствовал Т. Он избивал и говорил, что закинет меня в "обиженку". Один вечер, когда меня вели по коридору, я запомнил больше, чем "шестой отдел". Нас же водили "ласточкой", и я не видел, к какой камере меня подвели. Дверь открыли и затолкали. Я поздоровался и стою, не двигаясь дальше порога. Потом спрашиваю: "что за хата?". Один из них понял, почему я спросил, в СИЗО знали, что наших, тех, кто "по событиям", закидывали в "обиженку", и что все в страхе.

На прогулку выводили так: одевают наручники за спиной, бьют по животу, чтобы принять "позу ласточки". Расстояние от головы до земли должно быть не больше 70 см. Не дай Бог, если не принял соответствующую позу, тут же изобьют. Через несколько дней как по линейке становились на эти 70 см. При этом стоят в два ряда сотрудники и под град ударов рук, ног, дубинок идешь на прогулку, обратно также, еле доползали.

Отдельная история - как нас вывозили на допросы. Называют фамилию, потом открывают дверь, если за этот промежуток времени ты не успел приготовиться - получаешь. Выводят, принимаешь позу ласточки, руки сильно приподняты, закованы в наручники, а дальше бьют ногой, обутой в берцы, в зад. В "отстойнике" нас обыскивают, а затем закидывают в "УАЗ", (в первое время закидывали в буквальном смысле), а дальше мы едем, стоя на коленях, а "маски", которые нас сопровождали, садились к нам на спину.

Приезжаем в "шестой" отдел, там нас загоняют в кабинет, где нас ставят на колени на полу, голова также почти на коленях, руки закованы в наручники, и так мы сидим до тех пор, пока не позовут к следователю.

Пока дожидались следователя, "маски" проводили свое следствие с избиениями. Избить могли даже за то, что попросился в туалет, поэтому мы терпели до последнего. Даже когда нас не били, сидеть долго на коленях было невмоготу, когда надо было идти к следователю, вдвоем поднимали и ждали, пока сможешь ходить. Нас вывозили на допросы после пересменки в 9.00, приезжали туда к 10.00. И с этого времени, и до двух часов я стоял. (Я помню, один пришел другого менять, иди мол, пообедай, уже 2 часа). А я стою, уже не могу, и тогда я думаю, сейчас опущу руки, он меня ударит - это больно, ну думаю, пусть будет больно, зато руки отдохнут. Думаю, ударят, и я рухну на пол, как будто сознание потерял. При этом я помнил, как им не нравится, когда избиваемый падает, они думают, что притворяешься. Я все-таки рискнул опустить руки. И тут же получил дулом автомата по затылку. Я упал, а один из масок - "вставай, что ты притворяешься". А я лежал, как будто потерял сознание, и они начали бить меня. Били где-то около минуты. Подняли и опять также поставили. Я был доволен, побили, но зато руки отдохнули.

Через несколько месяцев уже разрешали садиться на ягодицы, иногда разрешали подниматься и стоять, иногда они открывали дверь на балкон и входную дверь и давали сидеть на сквозняке.

Но бывало, что и кормили, когда кто-нибудь из родственников приносил еду.

Один раз вечером меня сильно избили, спину и шею повредили (до сих пор спина болит, несколько раз лечение назначали, есть подтверждение в виде записи в мед. книге). Меня тогда в камеру принесли, я не мог двигаться. Не следующий день меня снова вывезли, чтобы я написал, что я упал с кровати. Я это сделал, даже попросил одного сокамерника подтвердить, что он видел, как я упал. Вы меня осуждаете за это? Я видел, на что они способны. Они тогда грозились, что расправятся с моей женой, а она беременная была четвертым ребенком.

Когда с допроса привозили и сдавали тюремщикам, расстояние и время с отстойника до камеры казались самыми длинными. Сотрудники становились группами и издевались, как могли. У них одна деревянная кувалда есть. Она лежит в комнате у оперов. На ней написано "обезболивающая таблетка". Бывало, что били этой кувалдой.

Через некоторое время нас передали ИВС-никам и вывозили уже на автозаке - там по одному в маленьких камерах сидели. Зимой холодно было, летом жарко, но не били, а так водили ласточкой вплоть до того, как начали знакомить с материалами дела. Ознакомление с материалами дела началось в конце марта в начале апреля 2007 года.

Был, например, такой случай в СИЗО. Это было 10 августа 2007 года. "Маски" заходят якобы обыск очередной проводить. Нас выгнали вдвоем, я тогда сидел с человеком по фамилии Б. Мы побежали на 5 этаж - на прогулочный дворик. Когда поднялись на прогулочный дворик, один из сотрудников показал на меня пальцем и один из "масок" ударил меня по животу, я упал и долго не мог вздохнуть нормально. Меня избили по голове дубинкой, потом затащили на прогулочный дворик и там еще били. И я, и сокамерник написали жалобы в прокуратуру. И нас раскидали. Сокамерника напугали, и он написал, что ничего такого не было. Но копия жалобы, которую он тогда написал, у меня сохранилась. В тот день избили еще Сергея Казиева и Расула Кудаева сильно, про это в газете писали. Тогда адвокат Байрамкулова Лена пришла на свидание и увидела и меня и Казиева избитого, она добилась, чтобы нас освидетельствовали, но нам так и не выдали на руки, а потом все исчезло.

Адвокат Дорогова, с которой мы говорили 2 часа спросила почему у меня такое тяжелое дыхание и кашель, она заметила, что я ровно не мог сидеть из-за болей в области спины и язвы на кистях рук с разрывами кожи. У меня с Дороговой был договор, чтобы она помогла мне обжаловать постановления прокуратуры для передачи в Европейский Суд. Из-за этого ее больше не пустили в СИЗО, а вслед еще написали на нее, что она выражалась нецензурными словами и угрожала. Больше я ее не видел.. А сам я не умею заполнять формуляры, которые мне прислал Европейский Суд.

В 2006 году я заболел. Я не мог дышать, есть, похудел сильно, мучила одышка, болело в груди и сердце. Я обращался к врачам, по ночам их вызывали, но они мне давали таблетки от головной боли, или же мазь "Доктор Мом", чтобы мазал больное место. Хорошо, что на "выводку" (допрос) не звали. За мной пришли, но куда, я еле-еле ходил.

И тогда им пришлось мои легкие послушать. А как послушали, капельницу поставили, потом еще несколько раз ставили капельницы и первым этапом в больницу в Каменку отправили. У меня оказался плеврит туберкулезной этиологии. Жидкость выкачивали из легкого, 26-28 дней я там был.

Когда меня привезли обратно, меня посадили в шестиместку, где пятеро курили, а я не курил. И на прогулке держали не более 20 минут. Я просил, чтобы дали 30-40 минут, я говорил, что у меня за болезнь, что я дышать не могу, они- то ведь знали об этом. И тогда и до сих пор проблема с дерматологом, об этом долго писать. Из-за этого прокурор приходил и видел, в каком состоянии мое тело, а потом прислал бумагу, что было проведено лечение. Да что говорить, адвокат послал запрос о моем здоровье, а ему ответили, что моя кожа чистая, и все тут.

Когда стало известно, что будет комиссия из Европы "по пыткам" меня перевели из камеры в старом корпусе, где было шесть человек, из которых пятеро курили, в новый корпус, в камеру, где сидят четверо, и никто не курит. Я рассказал об этом иностранцам, и еще им сказал, что когда они уедут, меня, скорее всего, переведут обратно, но меня, слава Богу, пока не трогают.

Хочу отметить, что когда меня повезли на операцию, в течение месяца мне два раза в день выдавали лекарства В одно время записывался к дерматологу. Но меня долго не "выводили" к ней. Наконец вывели. Я в шортах был и в футболке. Она увидела опухшие ноги и руки, назначила уколы, но не помогли, но недавно пригласили какого-то врача, он назначил таблетки и мазь. Это помогло, но мазь кончилась, а болячки до конца не прошли.

Начальник медчасти говорит, что у меня медкнижка толще, чем у всех, а между тем я до ареста был абсолютно здоров, служил в армии, мать получала благодарственные письма. Я знаю, что все мои болезни в настоящее время травматического характера оттого, что били по спине, по голове, по всему телу, повреждая внутренние органы. Здесь не обследуют внутренние органы, могут взять анализ крови с пальца. Язвы на теле появились после того, как перевели в другую камеру.

Мне указывают, что у тебя медкнижка толще, чем у всех. У Болова Валеры (Валерий Болов ИА REGNUM) тоже было указано, что лечение оказывается. У него был цирроз печени травматического характера и квалифицированно не лечили. Только когда он потерял сознание в суде, его осмотрели и отпустили на подписку о невыезде, где он умер через несколько дней.

Перед тем, как вести на судебный процесс, мне делают обезболивающий укол, вдобавок я еще пью обезболивающие таблетки. При этом я там меняю позы, сижу, стою. С трудом выдерживаю до конца процесса.

Хвала Аллаху, Господу Миров! Написанное мной собственноручно перепечатано правильно, подтверждаю и подписываюсь. 17 июня 2008 года. С уважением Заур Тохов".

"...После того, как я вышел из дома, на меня надели наручники и почти сразу увезли в УБОП (Эдуард Миронов сдался во время штурма его дома в восточном пригороде Нальчика Вольный ауле ИА REGNUM). После поверхностного опроса привезли меня обратно к дому, где, как мне сказали, шел еще бой, привязали к моим наручникам веревку и поставили впереди пуленепробиваемого щита штурмовой группы спецназа, после чего я им сказал, что такого подарка я им не сделаю и не зайду в дом и сказал им, чтобы стреляли в меня здесь. При этом начал кричать, что может меня и спасло, и кто-то приказал, чтобы меня вывели оттуда.

Снова привезли в УБОП после чего меня не просто били, я просто хотел, чтобы меня уже убили и все закончилось, к моему счастью, аппарат, которым они били током, сломался, их было очень много, они перебили мне ноги, потом устали, видимо, и начали вешать за шею, когда я терял сознание то приходил в сознание оттого, что меня били, они менялись и потом, когда, видимо, вообще устали, начали сильно бить в одно и то же место, после чего от одного прикосновения к этому месту было достаточно, чтобы причинить сильную боль, и когда они уставали - просто тыкали в это место - в спину или голову дубинкой.

Я не помню, сколько это продолжалось, когда мне засунули в рот пистолет - я радовался и надеялся, что они меня застрелят. Потом меня доставили в СИЗО, где было не лучше. Каждый выход из камеры был связан с тем, что на меня натягивали шапку на глаза, ставили в позу ласточки и вели, при этом постоянно били и вталкивали во все углы и стены.

Это происходило не дни, не недели, а месяцами. На допросы нас возили зимой, запихивали в УАЗ, где нас было больше десяти человек, застегивали наручники за спиной и сажали или валили на пол, после чего на нас ложились те, кто не помещался и спецназ в полном боекомплекте, при этом постоянно тыкая в наши спины оружием.

Когда мы приезжали в РУБОП, мы просто вываливались оттуда, ноги не шли, а этот спецназ подгонял нас, от наручников у меня были раны, через которые было видно кости, но они специально застегивали наручники именно на ранах. Нас заводили в кабинет, где мы должны были сидеть на корточках с руками, застегнутыми назад, это было примерно с 10.00 часов до 18, а то и больше, иногда выборочно они избивали там кого-нибудь из нас... Миронов Э.В."

"...очень длительное время происходило избиение в извращенном виде, что сейчас вспоминаю с ужасом, но ко всему этому хочу добавить. Те изощренности, что по-моему не было нигде, вплоть до того, что - на меру пресечения меня повезли голым, и только в зале суда, и только в зале суда мне дали штаны, которые промокли насквозь кровью, я сейчас не помню лица того судьи, что арестовал меня не удосужившись даже потребовать объяснения, что с моим внешним видом... С уважением, Азор Сасиков."

"...один из них сказал принесите "телефон". Принесли аппарат с проводами и реле подачи тока. Провода одели на оба уха и включили. Сперва я терпел, они увидели и добавили еще. Подключали к "телефону" несколько раз. Потом один из них сказал: "Сейчас я одену на палец резиновую перчатку и засуну тебе его в задний проход, а провода одену на яйца, и подам ток, после этого у тебя никогда не будет детей... Подписано собственноручно Залим Улимбашев".

Комментарий прокуратуры Кабардино-Балкарии:

"Прокуратура Кабардино-Балкарии не выявила фактов применения к подсудимым по делу о нападении боевиков на Нальчик в октябре 2005 г. незаконных методов следствия и дознания. Прокуратурой проводилась проверка заявлений 7 подсудимых, сделанных ими на стадии предварительного судебного слушания о применении к ним незаконных методов следствия и дознания. Проверка проводилась городским отделом СКП, она уже закончена, материалы направлены в суд, который, в принципе, удовлетворился полученными результатами, полнотой и объективностью проведенных проверок".

Как сообщила корреспонденту ИА REGNUM адвокат Лариса Дорогова, оригиналы всех приведенных выше документов переданы в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.