"Беглецы" - материал под таким заголовком опубликовала "Новая газета" в Воронеже" в выпуске от 22 февраля. Автор статьи Татьяна Машкова рассказывает читателям несколько историй солдат, пострадавших от дедовщины в российской армии.

Денис Шилин сбежал из армии, не прослужив и месяца. В армию шел с желанием, не уклонялся. "Простой сельский парень, за химерами не гнался, но пожелал несбыточного: "Службу хочу нести в нормальной части, где не будут бить, унижать и издеваться надо мной и моими товарищами". Нашим солдатам в этом отказано. Ненормальность в нашей армии стала нормой". Денис был призван в армию 14 июня 2005 года, служить был направлен в одну из частей в Санкт-Петербург. "По случаю нашего прибытия провели построение, на котором содержимое вещмешков отобрали. Нас обыскивали, проверяли - не прячем ли мы деньги, конверты, часы. Будили ночью, строили в туалете, требовали деньги, за отказ - били. Кормили плохо, сперва ели старослужащие "деды". Когда они вставали из-за стола, нам давали только пару минут, чтобы поесть. Еда горячая - обжигались. За две недели похудел на 6 килограммов. Запугивали, говорили, что если станем жаловаться - будет хуже. Периодически по ночам нас колотили съемными грядушками от кроватей. Ногами, мокрыми полотенцами били по лицу и по голове. По телу - бляхами от ремней. Делали "фанеру": ставили по стойке "смирно" и били в грудь кулаком или ногой, а мы должны были удержаться на ногах. Не давали сходить по нужде. В душевую, где была одна душевая сетка, запускали по 5-6 человек на несколько минут, мы не успевали ни помыться, ни побриться. На утренней проверке смотрели: у кого не были побриты кантики - били кулаком по шее. Так было со всеми новобранцами".

Как рассказал Денис, после пробежки под дождем он простудился - болели почки, поднялась температура, начался кашель. Когда парень обратился к сержанту, тот сказал, что до присяги в санчасть обращаться нельзя и ударил по почкам.

Через некоторое время Денис из части сбежал. В военкомат по месту жительства сразу не пошел: побоялся, что отправят в ту же часть. "Не знал, что делать, потому что там офицерскому составу наши проблемы были до лампочки. Они все видели и ничего не делали. Я был вынужден обратиться в комитет "Солдатских матерей" - другого выхода из этой ситуации не нашел". Почти 5 месяцев Денис Шилин скрывался, и все это время разрешить сложившуюся ситуацию, помочь Денису пытался председатель Воронежского комитета "Солдатских матерей" Виталий Канашевский. За это время ему удалось выяснить, что парня взяли в армию с множеством болезней. Однако у Дениса не выдержали нервы - он сам пришел в военкомат. "Отдавать долг Родине беглеца повезли в наручниках", - пишет издание.

История Анатолия Гузеватого мало, чем отличается от истории Дениса Шилина, и от сотен таких же историй. Был призван в армию летом 2005, попал служить в Коломну. На службе Анатолий пробыл всего несколько месяцев. "О том, что их сына нещадно били, и он находится в медсанчасти, родителям Анатолия сообщил по телефону его сослуживец". В тот же день родители отправили телеграмму на имя командира части, где служил Анатолий, с просьбой разобраться в ситуации. На эту телеграмму реакции никакой не было. В письме главному военному прокурору мать новобранца так описывает состояние сына: "Кровоподтеки на руках, плечах и спине. Поднимать руку выше головы он не мог. Жевать пищу тоже - рот не открывался. Жаловался на постоянную головную боль, головокружение, тошноту, боли во всем теле, слабость в руках. Со слов сына, избиениям он подвергался неоднократно. Был в жутком состоянии: неподвижный взгляд, постоянный страх, резкое снижение памяти, внимания. <...>Неврапотолог сына не осмотрел, обследование врачами-специалистами проведено не было, в госпиталь его не направили. Лечение заключалось в том, что ему давали таблетки валерианы, а на ночь димедрол". Затем Анатолия Гузеватого перевели в город Луга Ленинградской области, а затем парень самовольно ушел из части.

Сейчас Анатолий находится в госпитале в Воронеже. Состояние его тяжелое, периодически происходят провалы в памяти. "Почему сбежал со службы, рассказывает сбивчиво. Говорит, что "деды" всячески притесняли, заставляли приносить деньги, идти в город и там побираться. Подходил к машинам, просил у водителей по десятке. Как ушел из части, не помнит". На дороге беглеца подобрал дальнобойщик. Он пожалел парня, позвонил его родителям и довез до Твери, где у Анатолия живут родственники. "Семья в смятении и гневе: "Отдав здорового сына для защиты Отечества, мы через полгода получили практически инвалида. <...>Это не армия, а концлагерь. Мы решили не направлять сына в военную прокуратуру Московского гарнизона, они все равно никого и ничего не найдут. Надо было раньше наводить порядок".

Рассказ об обвиняемом в совершении терактов на автобусных остановках в Воронеже публикует в статье "Война своих" еженедельник "Берег". Материал приурочен ко второй годовщине с того момента, как в Северном районе прогремел взрыв - как оказалось, первый из четырех. "И только сейчас у нас появилась реальная возможность рассказать о русском человеке, который собственноручно один за другим совершал взрывы на остановках общественного транспорта в Воронеже. Узнать о том, что заставило русоволосого Максима "воевать" против воронежцев. Этот человек также является одним из участников подготовки взрыва в Москве на станции "Рижская".

"Берег" напоминает, что первый взрыв в Воронеже прогремел на остановке "Военный городок" на Московском проспекте. Самодельное взрывное устройство мощностью 400 граммов тротила, начиненное болтами и гайками, около 7.30 разорвалось в контейнере для мусора. Обошлось малым - в больницу было доставлено два человека с контузиями. Спешащим на работу жителям, можно сказать, повезло - за несколько минут до взрыва от остановки отошел автобус, а чуть раньше пассажиров забрали две маршрутки, остальных спасла бетонная стена остановки. Сразу после случившегося по факту взрыва было возбуждено уголовное дело по статье 213 УК РФ ("хулиганство"), но чуть позже его переквалифицировали на статью 205 УК РФ ("терроризм"). 19 июля второй взрыв на остановке "Институт генетики" унес жизнь 26-летней женщины, 5 человек были ранены. Через неделю 26 июля на пересечении улиц 9 января и Антонова-Овсиенко в 8.15 снова взорвалась самодельная бомба. Легкие осколочные ранения получила женщина 1963 года рождения, ехавшая за рулем одного из пяти поврежденных автомобилей.

"Так, - отмечает издание, - воронежцы столкнулись с явлением современности, о котором раньше слышали только из теленовостей - с терроризмом. ФСБ и правоохранительные органы принялись искать чеченский след, напоминая, что чеченцы еще до событий 2004 года два раза пытались совершить в нашем городе теракт. В 1996-м была угроза взрыва железнодорожного вокзала "Воронеж-1", в 2001-м могла рвануть "Ярмарка" на Донбасской, рядом с которой похожий объект - вокзал "Курский". Вот теперь в летнем городе напряжение достигло крайней точки. Кто следующий? Где рванет в другой раз? Понимая всю серьезность происходящего, с заявлениями выступили официальные лица. Прокурор Воронежской области Александр Пономарев сообщил, что все три дела объединены и расследуются по статьям "терроризм" и "убийство". Губернатор Владимир Кулаков объявил о вознаграждении в 500 тыс. руб. за информацию, которая поможет задержать террористов".

"После каждого из трех терактов у многих появлялись мысли о том, что потенциальным жертвам везет. Автобусы забирали их за несколько минут до взрыва, и они происходили почти на безлюдной остановке. Но настоящее счастливое стечение обстоятельств для горожан сложилось 26 января 2005 года, в день четвертого взрыва. Рвануло на достаточно оживленной остановке "ДК машиностроителей", что на улице 9 января в час пик, в 7.45. За две-три минуты до того, как сработало смертоносное устройство, трамвай и три маршрутки забрали с остановки всех, а собравшихся было около двадцати человек. Сильная ударная волна покорежила стену и выбила стекла встроенного в остановку киоска, но пострадавших не было. Все четыре взрыва происходили по понедельникам. Как выяснится позже, так задумывалось, потому что после выходных внимание всякого человека ослаблено". Подозрение спецслужб вначале пало на группу Павла Косолапова, бывшего курсанта одного из ростовских военных училищ, уроженца Волгоградской области, который воевал на стороне боевиков в Чечне, а затем был направлен в Россию для осуществления террористических акций. По некоторым данным, на его счету несколько взрывов в московском метро. Однако, пишет газета, оказалось, что "воронежские остановки взрывал другой человек, который, также как Косолапов, отказался от родины в пользу новых братьев по вере, - Максим Понарьин".

Максим Понарьин родился в 1976 году в Будапеште в семье военнослужащего. "Первые годы жизни вместе с родителями и с младшим братом ездил по всему Союзу. В середине восьмидесятых родители разошлись, и мать вместе с детьми осела на одной из станций Ставропольского края у своей матери". В 1991 году Максим окончил 9 классов, а в 94-м его призвали в армию, 2 года он отслужил в строительных войсках. Однажды в письме мать сообщила ему, что вышла замуж за мусульманина - карачаевца Мурата Бердиева, и приняла ислам.

"Демобилизовавшегося Максима дома ждали постоянные молитвы отчима и матери и странные семейные традиции. Поначалу новые порядки русского парня не устраивали, но из жалости к матери он старался вникнуть в тонкости ее новой религии. И мусульманство ему понравилось "своей простотой и понятностью принципов, изложенных в коране". В 98-м Понарьин принял ислам и вместо Максима стал "Муслимом". В этом же году по настоянию отчима "мусульманское семейство" перебралось в одно из сел Карачаево-Черкесии. Младший брат, не принявший ислам, отказался от переезда". Максим стал посещать располагавшуюся в этом селе мечеть, его наставником стал молодой имам Рамазан, который обучался в зарубежном мусульманском центре. "Налагаемые на прихожан запреты у Рамазана были куда строже, чем в традиционных исламских мечетях, но зато в его "монастыре" всегда водилась валюта, и он постоянно материально помогал подопечным. Из их числа имам Рамазан выбрал наиболее фанатичных, среди которых оказался и слабохарактерный Максим Понарьин. С ними наставник занимался особо - вдалбливал, что истинно верующий мусульманин должен быть готов за религию отдать свою жизнь. Так на базе мечети сложился "джамаат" (в переводе с арабского - община, групповая молитва). Все чаще в беседе с прихожанами обращался имам к теме Чечни, где "собратья-мусульмане" борются за веру и независимость".

В августе 1999-го ваххабитская секта Рамазана переехала в село Урус-Мартан и составила отряд. Там же оказались мать и отчим Понарьина. Как отмечает "Берег", фактически "джамаат" Рамазана совместно с другими "джамаатами" Карачаево-Черкесии вошел в состав незаконного вооруженного формирования арабского наемника Хаттаба и принял участие в нападении на Дагестан осенью 1999 года. Понарьин считал российские войска оккупационными, поэтому, получив в руки автомат Калашникова, готов был выступить против обозначенного врага".

Среди "подвигов" "карачаевского джамаата" - участие в расстреле колонны пермского ОМОНа и нападении на псковских десантников, совершение взрывов автоколонн и военной техники. Осенью 2001 года Понарьин начал обучаться минно-взрывному делу в группе арабского наемника Абу-Умара (он же "Ярмук"). Здесь он и познакомился с амиром Идрисом Глоовым.

В 2003 году в Нальчике Максим познакомился с Виктором, который уже осуществлял взрывы на остановках в Краснодаре и с которым вскоре предстояло вместе "работать". По словам Понарьина, отказаться совершать теракты на территории России он не мог, так как уже участвовал в деятельности бандформирования. В Воронеж Максим Понарьин приехал осенью 2003 года. Задача была такова: вместе с Виктором, по своему усмотрению, совершить поджог какого-либо крупного учреждения, предприятия, взрывы в общественных местах либо на дамбах с целью затопления какого-то населенного пункта. Понарьин снял квартиру на улице Торпедо и принялся целенаправленно искать подходящие объекты. Как только Максим обосновался в Воронеже, к нему приехал Виктор, который привез привез в тайнике машины электродетонаторы, активизаторы, гексоген, радиодетали, чипы, микросхемы, пластид, остальные составляющие для изготовления самодельной бомбы были куплены в магазинах города. Определили они возможные места совершения терактов. "Они решили, что нужно поджечь Никитинскую библиотеку, а также книжный магазин, который находится на втором этаже "Утюжка". В качестве объекта теракта была выбрана и многолюдная остановка общественного транспорта, расположенная неподалеку от Чернавского моста. Но без разрешения Идриса Виктор и Максим ничего предпринять не могли. Приехавший на сутки амир не одобрил планов подчиненных: все облюбованные ими места были слишком заметны, а потому опасны. Поэтому были найдены новые остановки, более подходящие".

Как подчеркивает издание, после каждого взрыва Максин расстраивался из-за того, что жертв его "подвигов" было мало, а это считается позором. После взрывов в июле оба русских мусульманина уехали в Москву готовить взрыв на "Рижской", который произошел 31 августа 2004 года. "Начинку" для пояса шахидки готовил Понарьин. В тот раз вместе с двумя ваххабитами погибли 8 человек, 30 получили ранения.

Теракт 26 января 2005 года практически в одиночку осуществил Виктор Сенченко. Уже 20 февраля того же года боевик погиб в Нальчике в ходе вооруженного столкновения. Идрис Глоов погиб в боевом столкновении в Ставропольском крае.

28-летнего Максима Понарьина задержали во время сеанса связи 8 мая 2005 года. Чтобы выйти на него, правоохранительные органы "отработали" около полутора тысяч человек. Максим Понарьин почти сразу после ареста начал давать признательные показания. В тот же день он указал в лесополосе неподалеку от улицы 9 января тайник, в котором хватило бы элементов взрывных устройств еще для одиннадцати терактов, а собирать бомбы преступник умеет в течение 10-15 минут.

Расследованием уголовных дел в отношении Максима Понарьина и еще двоих террористов, организовывавших взрывы в московском метро, занимается генеральная прокуратура России. "После ареста русский мусульманин Понарьин продолжает молиться в камере и по возможности совершает все необходимые исламские обряды".

21 февраля областная газета "Коммуна" опубликовала статью "Второе покушение городских чиновников на выставочный зал". Как сообщает издание, "два года не прошло с тех пор, как общественность Воронежа, средства массовой информации встали на защиту выставочного зала Союза художников России, что располагается на улице Кирова. Тогда удалось урезонить тех, кто пытался отобрать у художников принадлежащую им собственность. И вот вновь начались подковерные баталии по отчуждению выставочного зала. Вчера "Коммуна" получила копию открытого письма, адресованного главе администрации городского округа город Воронеж Борису Скрынникову и председателю Думы Сергею Колиуху".

В этом письме, в частности, говорится: "Общественность города серьезно обеспокоена положением, сложившимся в Воронежском отделении Союза художников России. На протяжении 70 лет существования нашего Союза не возникало проблем и претензий к его материальной базе. Воронежский Союз художников является одной из крупнейших творческих организаций России, который прославил и прославляет наш Воронеж, принимая участие в российских и международных выставках.

Воронежские художники располагают небольшим выставочным залом, в котором ежегодно проводится до 25 вернисажей. Здесь бесплатно выставляются для посетителей многочисленные творческие детские коллективы, студенты художественного училища, академии искусств и других учебных заведений, а также самодеятельные студии города и области. Это стало доброй традицией и неотъемлемой частью культуры Воронежа.

Однако последние события, связанные с судебными претензиями администрации городского округа Воронежа к Союзу о выселении из помещения выставочного зала на ул.Кирова, 8, и наложением штрафных санкций, фактически ведут к ликвидации Союза художников, который продолжает лучшие традиции великих русских живописцев. Просим вас, уважаемые Борис Михайлович и Сергей Михайлович, отозвать исполнительные иски и поддержать творческий коллектив Воронежского Союза художников, который вносит значительный вклад в развитие культуры региона и России в целом, и при этом выполнить Указ Президента о передаче в безвозмездное, бессрочное пользование выставочного зала и творческих мастерских художников". Под письмом стоит 18 подписей.