«Мы хотим остаться независимыми». Зачем Лукашенко дружить с Ираном

Республика Беларусь и Исламская республика Иран условились заключить договор о стратегическом сотрудничестве. Об этом заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко по итогам прошедших в Минске переговоров с президентом Ирана Масудом Пезешкианом.

«Мы готовы с вами сотрудничать по всем вопросам — от обеспечения продовольствием вашей страны и до военно-технического сотрудничества. Мы не дружим против кого-то, мы всё делаем во благо наших народов», — сказал Лукашенко Пезешкиану.

Как сказал белорусский президент, Запад уже более 40 лет ограничивает Иран. Беларусь также долгое время находится под западными санкциями. Иранский лидер, в свою очередь, заявил, что такой односторонний деструктивный подход со стороны США и их союзников по всему миру является неприемлемым.

«Мы — и наша, и ваша страна — хотим остаться независимыми. И в рамках независимых решений мы можем развивать свою дружбу и кооперацию. Мы понимаем, что нейтрализовать эти незаконные санкции может развитие наших отношений и наши договоренности, которые будут реализованы на практике», — подчеркнул Пезешкиан.

Очевидно, поэтому за последние пять лет товарооборот двух стран увеличился в пять раз.

В Иран поставляют белорусские калийные удобрения, на очереди — трактора. В Белоруссию едут иранские фрукты, орехи и современное медицинское оборудование.

Однако оба государства разделяют тысячи километров. Обмен товарами при таких расстояниях становится довольно накладным: велики издержки на доставку.

Куда ближе и куда богаче обширный российский рынок. В 2024 году товарооборот между Россией и Белоруссией составил 56,7 млрд долларов. Между Ираном и Белоруссией — 113 млн — десятые доли процента от российского.

Так зачем на самом деле Иран Белоруссии?

Во-первых, Александр Лукашенко открывает новый рынок сбыта для продукции белорусского машиностроения: МАЗов, тракторов и другой техники. На российском рынке у этой продукции немало конкурентов.

Во-вторых, у Ирана есть дешёвые нефть и газ. Доступ к ним позволяет с выгодой для себя диверсифицировать поставки энергоносителей, а транзит будет пролегать по дружественной обеим странам российской территории.

Нефть в вопросе сотрудничества двух стран — крайне важный нюанс.

В своё время в БССР построили лучшие в Советском Союзе нефтеперерабатывающие заводы. Эти мощности до сих пор существуют, но для их эффективной загрузки, ориентированной на экспорт нефтепродуктов, нужно максимально дешевое сырье.

В 2010 году нефть — через Одессу — поставлял борец с империализмом Уго Чавес. Из неё делали дизельное топливо, продавали в Германию, где его, в свою очередь, снова перерабатывали — поднимая качество до европейских стандартов. Это была достаточно выгодная модель, в которую теперь сможет включиться Иран.

Сама Исламская Республика из-за санкций испытывает серьезные проблемы с нефтепереработкой, и топливо из Белоруссии может стать частью решения проблемы. Если схему удастся наладить, то фактически она ляжет на транспортный коридор «Север — Юг», на развитие которого всерьез рассчитывает Россия.

В-третьих, Лукашенко активно поддерживает внешнеполитическую субъектность. Он позиционирует себя как друг и союзник, а не сателлит России. Свернув после подавления попытки переворота в 2020 г. активные контакты с Западом, белорусские власти наращивают их со странами Глобального Юга.

Политический феномен Лукашенко в том, что он постоянно «продвигает» страну.

Белорусский лидер уже летал в Китай — встречался с товарищем Си и обещал включиться в реализацию инициативы «Один пояс — один путь», в рамках которой Китай поставляет через Россию и Белоруссию свои товары в Европу.

Белоруссия — член ЕАЭС, ШОС и наблюдатель в БРИКС. Лукашенко заключил договор о сотрудничестве с Индонезией. В конце июля белорусский лидер провел встречу с министром иностранных дел Эфиопии, а неделей ранее в Минске с официальным визитом побывал премьер-министр Объединенной Республики Танзании.

А 15 августа Лукашенко пригласил лидера США Дональда Трампа вместе с семьей в белорусскую столицу, приглашение было принято, сообщает канал «Пул Первого», близкий к пресс-службе президента.

Такая внешнеполитическая активность укрепляет и авторитет руководителя государства внутри самой Белоруссии.

В чем же тогда состоит интерес Тегерана в контактах на высшем уровне с далёкой от него славянской страной?

Ирановед, эксперт дискуссионного клуба «Валдай» Фархад Ибрагимов в комментарии для ИА Регнум отметил, что для Ирана сотрудничество с Белоруссией перспективно в плане развития экономики.

Ведь она — член ЕАЭС, с которым Иран хочет иметь самые тесные контакты. А поскольку сам он находится под серьезнейшими санкциями, торговля со странами этого экономического объединения для него крайне важна (перед визитом в Минск Пезешкиан посетил Армению, которая также входит в ЕАЭС). Активным экономическим взаимодействием с Белоруссией и другими странами сообщества Тегеран хочет смягчить санкционное давление.

При этом, как пояснил эксперт, страны ЕАЭС имеют разную внешнюю политику. И Казахстан, например, санкции в отношении Ирана соблюдает. А вот Россия и Белоруссия — нет. Поэтому Пезешкиан и едет в Белоруссию.

«Власть в Иране так устроена, что президент курирует экономику. И скоро ему нужно отвечать обществу — что в плане экономического развития удалось сделать, — пояснил Фархад Ибрагимов. — Экспорт в Белоруссию иранских товаров и белорусская техника на полях Ирана — это зримый результат».

Заявленная цель Пезешкиана — почти в десять раз увеличить товарооборот с Белоруссией, доведя его до миллиарда долларов. Но дело не только в деньгах.

Иран и Белоруссия — члены ШОС. У них общее видение мировой экономики и политики. Эти страны объективно нужны другу, поскольку могут поддерживать друг друга и на политическом уровне. Их партнерство — свидетельство растущей многополярности мира.

Страны сближаются в рамках союзов, которые ещё 10-15 лет назад считались скорее региональными клубами по интересам. Усиление позиции БРИКС — туда выстроилась очередь из желающих, рост влияния ШОС, расширение ЕАЭС, к которому Иран хочет стать ближе, — звенья одной цепи.

Конфигурация мировой экономики и, как следствие, мировой политики меняется. Слово некогда «маленьких» — тех же Белоруссии и Ирана — начинает весить больше, ибо «маленькие» стали держаться вместе и всё чаще ведут согласованную политику.