Черные флаги над Черным континентом. С кем воюет Африканский корпус России

15 мая информационные ресурсы террористической организации ИГИЛ* заявили о нападениях на местных солдат и «группу Вагнера» (как они по-прежнему называют все российские силы) в Мали и Нигере, включая подрыв 20 человек на минах в восточном Нигере и захват машины скорой помощи Красного Креста в западной части этой страны.

Таким образом, местный филиал террористической организации пытается демонстрировать свою активность в регионе и в настоящий момент является, наверное, главным противником Африканского корпуса МО РФ, который был развернут в ряде стран Сахеля — региона, который еще называют «Большой Сахарой».

Здесь действует целая мозаика террористических группировок и организаций, которые противостоят местным правительствам. Но главную роль играют две террористические организации: помимо указанной, еще «Аль-Каида»*. Они интегрировали в себя более мелкие фракции и по-прежнему присутствуют во многих странах региона, несмотря на попытки борьбы с ними (или ее имитации) со стороны антитеррористических сил во главе с США и Францией.

Поэтому западные силы покидают сегодня эту часть Африки, во многих странах которой к власти пришли новые правительства.

Африканский корпус, турецкий фактор и первые успехи

Россияне действуют в Африке не для того, чтобы навязать местным правительствам кабальные договоры, как это делали американцы и французы, а лишь для обеспечения безопасность от международного терроризма, пресекая его расползание по региону и миру.

Страны Евросоюза и США неспособны оказывать подобное содействие. Программы помощи африканцам они ставят в зависимость от соблюдения целого ряда условий. Во-первых, от продвижения «демократических реформ» и «прав человека», во-вторых, участия местных властей в борьбе с нелегальной миграцией в интересах ЕС, в-третьих, от обязательств противодействовать российскому влиянию в регионе.

Россия же подобных требований не ставит и готова оказывать помощь будь то военному или гражданскому правительству, демократическому или исламскому, лишь для того, чтобы не допустить на место этого правительства главарей террористов.

Однако страны Запада и Россия — не единственные внешние игроки в регионе.

Например, в Нигере пикантности ситуации добавляет тот факт, что туда же, по данным сирийских оппозиционных источников, прибыла группа из 300 бойцов антиправительственных сирийских формирований из состава группировок «Султан Мурад», «Аль-Хамза» и «Сулейман-Шах», действующих под эгидой Турции.

Как отмечают источники, они находятся в Нигере, чтобы помочь новому правительству этой страны в борьбе с терроризмом после того, как оно попросило «на выход» американцев.

Кроме того, Анкара поставляет беспилотники «Байрактар» в Мали и Буркина-Фасо, где также действуют российские подразделения. Поэтому, возможно, что Африка станет полем сотрудничества России и Турции в контртеррористической сфере.

После развертывания Африканского корпуса в странах Большой Сахары местные вооруженные силы смогли добиться важных успехов в противодействии террористам. В частности, в апреле малийские правительственные силы ликвидировали Абу Хузейфу, командира местного филиала ИГИЛ*, в ходе широкомасштабной операции в северном регионе Менака.

А несколько ранее в этом году ВВС Буркина-Фасо, где также развернуты российские силы и советники, уничтожили второго по старшинству руководителя «ИГИЛ* в Большой Сахаре» Абдульмалика Харуна Улеля в результате воздушного удара по конвою. Это важная победа армии Буркина-Фасо и признак того, что недавняя кампания по модернизации вооруженных сил этой страны, в которой ведущую роль сыграла Россия, позволяет им более эффективно наносить удары по джихадистам.

Фулани, сахрави и туареги

Показательно, что Абдульмалик происходил из нового поколения лидеров ИГИЛ* — БС, поскольку он был уроженцем региона и представителем местного народа фулани (фульбе), полуоседлых жителей Сахеля, который подвергался дискриминации со стороны местных правительств. Поэтому фулани часто вступали в ряды террористов и составляли большинство в их рядах. Это касается как ИГИЛ*, так и «Аль-Каиды»*.

Два предыдущих игиловских* лидера в регионе с соответствующей фамилией ас-Сахрави (то есть «сахарцы») были выходцами из Западной Сахары и Марокко и ранее действовали в Алжире, прежде чем отступить в Сахель, где они возглавили местные отряды боевиков фулани.

В октябре 2015 года Аднан Абу аль-Валид ас-Сахрави, боевик-джихадист родом из Марокко, вместе с несколькими сторонниками из группировки «Мурабитун»*, действовавшей в Алжире и Мали и связанной с «Аль-Каидой»*, присягнул на верность «Исламскому государству»*.

Однако тогда деятельность группы Абу аль-Валида в Африке осталась почти незамеченной. С этим было связано и затягивание признания этого филиала со стороны «штаб-квартиры» террористов, которое состоялось лишь в 2017 году. А когда эта группировка всё же была включена в состав «халифата», то ее сперва переподчинили филиалу «ИГИЛ* — велаят Западная Африка», от которой «ИГИЛ* в Большой Сахаре» остается зависимой и по сей день, несмотря на признание в качестве самостоятельной фракции.

В те годы доминирующей организацией джихадистов в Сахеле являлась «Аль-Каида в Исламском Магрибе» (АКИМ)*. Она совершала террористические нападениях даже в Уагадугу, столице Буркина-Фасо, и Гранд-Бассаме в Кот-д’Ивуаре.

Еще в далёком уже 1998 году Хасан Хаттаб, командир одного из разрозненных подразделений экстремистов времён «черного десятилетия» (гражданская война) в Алжире, сформировал собственную организацию под названием «Салафитская группа проповеди и сражения».

В 2006 году ее руководство подключилось к глобальной сети «Аль-Каиды»* и присягнуло на верность Бен Ладену. Несколько месяцев спустя они переименовали себя в «Аль-Каиду в Исламском Магрибе» (АКИМ)*. Тогда эта группировка перенесла свою деятельность из Алжира в Сахель, прежде всего в Мали.

АКИМ* смогла объединить несколько разрозненных группировок на севере и в центральной части Мали, включая и остатки движения «Мурабитун». Тогда в начале марта 2017 года появилась связанная с АКИМ* организация «Джамаат Нусрат аль-Ислам вал Муслимин» (ДНИМ). В ней, кроме фулани, составляющих большинство и в ИГИЛ*, присутствуют и туареги вместе со своей салафитско-джихадистской группировкой «Ансар ас-Сунна».

«Сахельский феномен»

В отличие от сирийско-иракской конфликтной дуги, где ИГИЛ* вел непримиримую борьбу не только с иракскими и сирийскими правительственными войсками, но и со своими конкурентами из «Аль-Каиды»*, в Большой Сахаре доминирующий там ДНИМ пытался сохранить дружеские отношений с ИГИЛ*-БС.

В экспертном сообществе такие отношения двух группировок получили определение «сахельский феномен» или «сахельское исключение»: местные фракции двух крупнейших террористических формирований смогли какое то время двигаться параллельными курсами, не вступая в конфликт друг с другом.

Идеи примирения с ИГИЛ* (противоречащие общему курсу «Аль-Каиды»*) продвигали три полевых командира АКИМ*.

Первый из них — аль-Хумам — был известен тем, что открыто поддержал парижские теракты 13 ноября 2015 года.

Второй — Абу Ияд аль-Туниси, главарь группировки «Ансар аш-Шариа» и член шуры АКИМ*, считал, что ИГИЛ* можно «вернуть на правильный путь». Заметное количество его вчерашних рекрутов из «Ансар аш-Шариа» уже состояли в рядах организации в Сирии, и некоторые занимали важные должности.

Оба они были убиты французскими войсками 21 февраля 2019 года в Элаке, к северу от Тимбукту.

Третий командир АКИМ*, пытавшийся сблизиться с ИГИЛ*, — Абу Яхья аль-Джазаири был ликвидирован во время нападения на малийские вооруженные силы в Бамбе 6 апреля 2020 года.

После этого две группировки перешли к отрытому противостоянию.

В 2020 году ИГИЛ*-БС вторгся на территории, контролируемые ДНИМ, совершил зверства против гражданского населения (потенциально оттолкнув местных жителей от джихадистского движения как такового) и продемонстрировал способность затмить деятельность ДНИМ своими терактами.

Ослаблению ДНИМ и усилению игиловцев* в Сахеле также способствовало то обстоятельство, что тогдашнее правительство Мали начало переговоры с видными лидерами ДНИМ из числа туарегов и открыто об этом объявило. Эти переговоры внесли раскол в ряды АКИМ/ДНИМ* и подтолкнули их наиболее радикальные элементы присоединиться к ИГИЛ*.

Из состава ДНИМ также вышла значительная часть туарегов, перейдя в более умеренную группировку «Высокий совет по единству Азавада», не разделяющую джихадистских воззрений «Аль-Каиды»*.

В итоге правительство Мали отказалось от переговоров не только с радикальными джихадистами, но и с туарегскими повстанческими группами и умеренными исламистами. Это вызвало большое неудовольствие Алжира, который активно лоббировал мирный процесс, а в его срыве обвинил «происки ОАЭ».

В итоге провал переговорного процесса привел к тому, что отдельные группы местного населения призвали «джихадистов» вновь объединиться друг с другом.

Единство на этнической почве

Объединение ИГИЛ* и АКИМ/ДНИМ* может создать новые риски не только для местных правительств, но и для российских военных, присутствующих в странах Сахеля. Напомним, что именно российские ЧВК («Вагнер») сыграли главную роль и во взятии Кидаля в Мали в ноябре 2023 года.

После этого и заговорили о возможностях восстановления связей между ИГИЛ* и АКИМ/ДНИМ*. Тогда на сцену вышла новая группа: «Вахдат аль-Муслимин» («Единство мусульман»), которая призвала враждующие террористические организации объединиться против общих врагов «ради сохранения крови мусульман».

«Вахдат аль-Муслимин» не является собственно джихадистской группировкой, а скорее проджихадистской (или просто антиправительственной) пропагандистской группой, которая стремится объединить ИГИЛ* и АКИМ/ДНИМ* для борьбы с местными армиями и их союзниками, в том числе и из России.

Эта группа связана с местными общинами фулани (фульбе) в треугольнике между Мали, Нигером и Буркина-Фасо. Как уже отмечалось, представители этой народности чувствуют себя отчужденными и стигматизированными со стороны армий трех стран, в которых проживают. Местные военные часто склоны безосновательно обвинять всех фулани в связях с террористами, обрушивая на них репрессии и тем самым сами способствуя переходу многих фулани в эти организации.

Поэтому, по мере того как и ДНИМ*, и ИГИЛ*-БС становятся всё более «фуланийскими» по своему этническому составу (туареги, наоборот, склонны переходить в более умеренные группы), угроза объединения двух группировок на этнической основе сохраняется.

Это важный пример того, что любые действия российских военных в Африке должны обеспечиваться соответствующей экспертной и дипломатической поддержкой, когда бы учитывалась вся региональная специфика и этническое разнообразие.

Аргумент о том, что раз некая группа подняла тот или иной террористический флаг, то ее обязательно нужно уничтожить, не всегда адекватен местным условиям. В действительности такая группа может проходить целую цепочку «идеологических перерождений», преследуя не религиозные, а сугубо племенные цели и задачи, и просто ищет себе союзников среди тех, кто способен защитить это племя или этнос от репрессий и дискриминации.

Это касается не только фулани, но и туарегов.

До сих пор терроризм в Сахеле отождествляют с туарегским движением. Действительно, джихадистские группировки и туареги, борющиеся против государств региона, порой вынуждены сотрудничать друг с другом. Однако джихадистов и туарегов всё же не следует отождествлять. Они — временные попутчики, резко расходящиеся в своих конечных целях.

Ранее джихадисты неоднократно выбивали туарегов с их баз, а туареги переходили, как отмечалось, в более умеренные движения.

В связи с этим информацию о сущности тех или иных групп и группировок, поступающую от местных властей и военных, необходимо тщательно проверять. Зачастую под предлогом борьбы с терроризмом могут быть «зачищены» и группировки, не имеющие отношения к террористической деятельности.

Вместо обретения новых сторонников в борьбе с терроризмом это может привести к росту поддержки самих террористов со стороны этнических групп, подвергающихся различных формам дискриминации.

*террористические организации, запрещены в РФ