Мы свидетели мощного идеологического слома. Постперестроечный правящий класс на своём уровне неожиданно столкнулся с тем, что большого общего мира, в который делала прорыв перестройка, не существует. Для защиты власти и капитала внешний фактор не просто не работал, он сам оказался главной опасностью и для власти, и для капитала. Пришлось, как в своё время большевикам, вынужденно переходить к интересам и развитию своей отдельно взятой страны. Делать из страны защитника капитала от внешней угрозы. У непричастных зачастую не было шанса ухватить начало перемен и осознать их серьезность. Для живущих перестроечной инерцией произошёл некий взрыв мозга и разрыв шаблона, требующий основательной внешней идеологической подпитки. Потому что с этим справиться действительно очень непросто. Но вот парадокс неравномерности развития. Наступила новая эпоха, а важнейший идеологический инструмент остался во многом прежним и работает на старые задачи перестроечных иллюзий. Сегодня успешно решает задачи вчерашнего и позавчерашнего дня, противоречащие потребностям дня сегодняшнего. Причём великолепно настроенный преференциями и инвестициями инструмент, с заложенным в него самовоспроизведением и эффективной дискредитацией отклонений, с работающими устойчивыми схемами финансирования и замечательным включением в систему СМИ и культуру. Над которым лично и много работали такие зубры перестройки, как Александр Николаевич Яковлев. Интеллигенция как слой общества и есть в социальном плане прежде всего рукотворная сердцевина этого инструмента, приспособление для решения таких задач. А не случайный набор пишущих и рисующих в меру таланта и призвания людей.

Владимир Маковский. Вечеринка. 1895

После полного слома государственной машины большевики уже через десять лет создали новое искусство, обеспечивающее идеологически дело рабочего класса. Причём революционные преобразования в умах зрели весь девятнадцатый век в рамках традиционной культуры. Так всегда: новое постепенно прорастает в старом, пока не происходит прорыв. Затем остатки и пережитки старого доживают в новом. Долго вызревала внутри социалистической культуры перестроечная интеллигенция, которая с открытием шлюзов стала мощным рычагом преобразований, заняв с помощью государства решающие позиции. Под крылышком государства, начиная с оттепели. А то и раньше. С резким увеличением преференций от государства по мере приближения апогея перестройки. Заранее. Достаточно вспомнить символический прямой телефон к Андропову у будущего народного депутата и одного из пула нескольких неприкасаемых поэтов Евгения Евтушенко.

Сейчас интересно вовсе не то, куда поехал и что сказал условный Меладзе или условная Пугачёва. Определится всё в сфере идей и смыслов тем, окажется ли способен новый правящий класс провести нечто подобное тому, что сделал Луначарский в голодной и разрушенной, окружённой врагами стране. Что структурно заложили к перестройке во времена недоучки Хрущёва и расслабившегося размечтавшегося Брежнева, усилили при скрытном Андропове и реализовали при болтуне Горбачёве. Настроили. От Коротича до Богомолова. Выдвигали одних, задвигали других, воспитывали и обучали третьих. Заработало. Рецепты известные и, в общем-то, несложные. И не надо пугать мифическим установлением единомыслия. Идёт совершенно другой процесс: базис определяет надстройку. Можно не любить тех, кто этот постулат сформулировал. Однако сам постулат работает. Хотя и в этом есть известные нюансы.