«Пандемическое соглашение» ВОЗ для всего мира: интервенция и диктатура

В последний день работы Второй чрезвычайной сессии Всемирной организации здравоохранения, 1 декабря 2021 года, было объявлено о начале переговоров о международном Соглашении по предотвращению и контролю будущих пандемий (пандемическом соглашении).

В течение трёх дней — с 29 ноября по 1 декабря 2021 года — делегаты сессии почти со всех стран мира рассматривают возможности принятия специального документа, которое на данный момент носит рабочее название «Пандемическое соглашение».

Согласно Проекту решения чрезвычайной сессии, ВОЗ планирует создать межправительственный переговорный орган (МППО) для подготовки и согласования проекта «Пандемического соглашения» (договора или конвенции) и созвать его первое совещание не позднее 1 марта 2022 года. Рабочий проект документа должен быть предоставлен на рассмотрение второго совещания МППО не позднее 1 августа 2022 года.

По информации, опубликованной Reuters, «Пандемическое соглашение» будет готово в мае 2024 года.

Подготовка к созданию соглашения началась в конце марта 2021 года, когда 25 глав правительств и международных агентств собрались на внеочередную виртуальную встречу по новому международному соглашению о готовности к пандемии и ответных мерах.

В сентябре 2021 года был выпущен так называемый «пандемический путеводитель», а в преддверии чрезвычайной сессии — «пандемический отчет».

Анализ вышеперечисленных документов приводит к следующим выводам о содержании будущего «Пандемического соглашения».

1. ВОЗ может стать единственной во всем мире организацией, имеющей право объявлять о наступлении очередной «пандемии», о чём говорят следующие пункты «пандемического отчёта»:

— п. 8 е): Государства-члены признали необходимость предоставления ВОЗ достаточного и стабильного финансирования, позволяющего организации в соответствии с Уставом ВОЗ играть ведущую и координирующую роль в вопросах здоровья мирового населения;

— п. 9 b): Возможность для расширения, обновления и усиления ведущей и координирующей роли ВОЗ и ее работы в качестве органа, направляющего и координирующего международную деятельность по вопросам здравоохранения в свете реалий мирового здравоохранения в XXI веке, в том числе для укрепления взаимодействия с гражданским обществом и частным сектором;

— п. 10: Инструмент [соглашение или конвенция], принятый по статье 19 Устава ВОЗ, будет иметь обязательную юридическую силу для ратифицировавших его государств-участников;

— п. 21: В ходе обсуждений государства-члены подчеркнули три ключевых принципа: во-первых, центральное место ВОЗ в глобальной архитектуре здравоохранения и необходимость ее укрепления <…>

и «пандемического путеводителя»:

— п. 4: В большинстве правовых систем международные договоры должны быть переведены в национальное законодательство после ратификации, что обязывает все соответствующие секторы и правительство в целом соблюдать;

— п. 5: Как ведущий орган в области международного сотрудничества в области здравоохранения, ВОЗ будет наиболее естественным хозяином рассматриваемого договора [соглашения или конвенции];

— п.24: В договоре должен быть определен термин «пандемия» (также возможно путем внесения поправок в ММСП (2005 г.) и установлен режим объявления чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения с пандемическим потенциалом.

2. В «пандемическом соглашении» возможна отмена верховенства прав человека при наступлении «пандемических» режимов и чрезвычайных ситуаций. Эти мысли содержатся в следующих пунктах «пандемического путеводителя»:

— п. 5: Следовательно, дискуссии о том, «ВОЗ или кто-то еще (имея в виду ООН)», по-видимому, движимы не конституционными соображениями, а скорее вопросом о том, могут ли и каким образом другие аналогичные организации в достаточной степени поддержать предполагаемый договор — по различным сквозным вопросам за пределами здравоохранения, таким как торговля, интеллектуальная собственность, финансы, окружающая среда и права человека;

— п. 11: В-четвертых, хотя «ранние» конвенции были доминирующим, если не единственным, источником международного права по инфекционным заболеваниям, договор о пандемии должен быть встроен в существующее международное право, касающееся здоровья, особенно в области прав человека, и в значительной степени зависеть от него <…>;

— п. 27: Также прозвучали призывы к согласованию предлагаемого договора с соответствующими правовыми режимами в торговле, интеллектуальной собственности, правах человека и в смежных областях;

— п. 28: Права человека включены в Международную конвенцию по гражданским и политическим правам (МКГПП), а также в конвенции, относящиеся к конкретным предметным областям. Согласно статье 4 МКГПП, любое отступление от обязательств в области прав человека, закрепленных в конвенции, должно основываться на существовании «чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации». Сиракузские принципы, в которых содержится авторитетное изложение стандартов, применимых в случае чрезвычайной ситуации, дополнительно разъясняют, что меры, ограничивающие осуществление прав человека, должны быть предписаны законом в ответ на «насущные общественные или социальные потребности» при соблюдении принципов необходимости и соразмерности.

3. Если опираться на «пандемический путеводитель» как на предварительный документ для создания «пандемического соглашения», то не исключено, что само соглашение ограничит права профсоюзов:

— п. 18: Во-первых, договор может установить минимальные требования к возможностям национальных служб здравоохранения в рамках обеспечения готовности к пандемии по аналогии с основным потенциалом общественного здравоохранения;

— п. 19: Между тем такие меры (направленные на социальную защиту и защиту рабочих мест, обеспечение минимального дохода, налоговые стимулы и т. д.) могут иметь важное значение при пандемиях, например, для усиления приверженности мерам общественного здравоохранения и сведения к минимуму воздействия социальных и экономических потрясений на состояние здоровья в стране. Еще неизвестно, будет ли в конечном итоге обсуждаться этот особый аспект ответных мер на пандемию в контексте договора о пандемии или другого правового режима;

— п. 28: Наконец, права трудящихся также являются правами человека. Назначение чрезвычайных мер, ограничивающих пользование социальными, экономическими и культурными правами, должно соответствовать условиям, установленным ст. 4 МКГПП и с применимыми стандартами МОТ.

4. В базовом документе чрезвычайной сессии сквозит особая роль в «пандемическом соглашении» НКО, финансовых фондов и прочих учреждений. Возможно, что в рамках соглашения НКО и иные неопределенные структуры будут наделены правом наравне с государствами участвовать в установлении международных законов. Вот что говорится об этом в «пандемическом отчёте»:

— п. 8 е): Государства-члены признают также необходимость вложения средств на национальном уровне и инициатив со стороны других субъектов, включая международные финансовые учреждения и существующие глобальные учреждения здравоохранения;

— п. 8 h): Одним из приоритетов, по мнению государств-членов, является выработка структурных решений, способствующих вовлечению всех государственных структур и общественных сил в решение задач по предупреждению пандемий и других чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения, обеспечению готовности к ним и принятию ответных мер;

— п. 9 а): Формирование политической приверженности на высоком уровне и вовлечение всех государственных структур и общественных сил, что может потенциально способствовать согласованию и мобилизации усилий широкого круга секторов. Это могло бы обеспечить должный уровень внимания к вопросам обеспечения готовности к пандемиям и реагирования на них и гарантировать этой теме постоянное место в повестке дня мировых лидеров.

5. И, наконец, есть все основания полагать, что страны — участницы «пандемического соглашения» будут обязаны запрашивать внешнюю помощь, в случае, если они не справляются с «пандемией» своими силами. Об этом очень недвусмысленно говорится в пандемическом путеводителе:

— п. 18: Во-вторых, договор мог бы содержать положения о взаимной помощи, что часто встречается в международном праве, в том числе в отношении чрезвычайных ситуаций; это будет включать, как минимум, право (по некоторым юридическим заключениям — даже обязательство) стороны [договора] запрашивать помощь во время кризиса, когда ущерб, причиненный пандемией, значительно превышает ее национальные возможности.