Мёртвый журавль в небе. Пакт «3+3» для Закавказья

Глава МИД России Сергей Лавров на пресс-конференции в Москве с министром иностранных дел Ирана Хосейном Амиром Абдоллахианом выступил с интригующим заявлением. Он сообщил, что в ходе переговоров с иранской стороной обсуждалась инициатива по созданию в Закавказье формата «3+3»: Армения, Азербайджан и Грузия плюс Россия, Иран и Турция. При этом было подчеркнуто, что у Тегерана, как и у Анкары и Баку, позитивное отношение к этому геополитическому проекту. И далее, по Лаврову: «Работаем с нашими армянскими коллегами. Рассчитываем, что и Грузия, несмотря на все переживаемые ей проблемы, сможет увидеть свой коренной интерес в создании такого механизма консультаций и согласования решений по развитию этого региона, ускоренному развитию этого региона (Закавказья), который долгое время сдерживал свое развитие из-за сохраняющихся здесь конфликтов».

Грузинское направление взяла на себя Турция. Но ранее уже сообщалось, что Тбилиси отказался участвовать в этом региональном формате из-за России, так как не желает вести диалог с ней, считая Абхазию и Южную Осетию «оккупированными территориями». Называют и другую причину: Грузия не считает возможным присутствовать в «пакте», в котором нет Европейского союза и США. В этой связи МИД Грузии заявил, что «такие платформы должны основываться на уважении важных и фундаментальных принципов — признании суверенитета и территориальной целостности государств», и отметил, что для него предпочтительнее сотрудничество в формате Тбилиси — Баку — Анкара. Что касается Еревана, то премьер-министр Армении Никол Пашинян в ходе правительственного часа отреагировал на замечание Лаврова. По его словам, Ереван «сначала должен понять, что это за форматы, с какой целью реализуются, в каких условиях и на каких принципах должны действовать, и многочисленные другие детали, чтобы выразить четкую позицию по этому поводу».

На сегодняшний день таких деталей не существует и никто не знает, кто из стран системного типа — Россия, Турция, Иран — конкретно занимается разработкой этого проекта и занимается ли вообще. В этой связи отметим важную особенность. Почему-то многие информационные агентства заявление Лаврова о формате «3+3» в Закавказье подают как «новое предложение Москвы», что не соответствует действительности, хотя и имеет место факт активизации политики России на этом направлении. Если вспоминать хронологию, то первой о создании «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе» заговорила Анкара после войны на Кавказе в августе 2008 года. До этого она с 1990-х годов не раз выступала с инициативой создания модели региональной безопасности, формат которой носил расплывчатый характер. В этой связи можно вспомнить о том, как 16 января 2000 года президент Турции Сулейман Демирель предлагал такую идею, но с участием США. Было и предложение президента Армении Роберта Кочаряна создать формат «3+3+2»: Армения — Азербайджан — Грузия — Россия — Турция — Иран — ЕС и США.

Но тогдашние поиски модели региональной безопасности оказались безрезультатными: не удалось найти решения, соответствия интересам системы (Россия — Турция — Иран) и подсистемы (Армения — Азербайджан — Грузия). Были также промежуточные варианты с исключением из проекта по разным соображениям Тегерана и Тбилиси. Но уже тогда бросалось в глаза стремление Турции как-то закрепиться в Закавказье через диалог по достижению мира и стабильности в этом регионе. Иран тоже не сидел сложа руки, стремясь не допустить того, чтобы выстраивание баланса сил в регионе обошло его стороной и чтобы гарантами региональной безопасности выступали не только Россия и Турция. И небезуспешно. Анкара заговорила о возможностях сотрудничества с Тегераном в варианте альянса. Кстати, подписание в октябре 2009 года известных Цюрихских протоколов, предусматривавших нормализацию отношений между Турцией и Арменией, вписывалось в этот тренд перевода политических процессов с уровня подсистемы в систему. Но все было сорвано, когда турецкий парламент отказался ратифицировать соглашения.

К платформе «шести» Анкара вернулась только после второй карабахской войны. При этом некоторые эксперты стали усматривать одной из причин ее действий желание упразднить Минскую группу ОБСЕ по карабахскому урегулированию, хотя эта проблема относится к разряду подсистемы. Потому что очевидно, что без «нового Цюриха», то есть нормализации отношений в первую очередь между Турцией и Арменией, а также между Арменией и Азербайджаном, рассуждать о «пакте шести» можно лишь на академическом уровне. А сейчас появились разногласия между Тегераном и Баку, устранить которые будет очень непросто, так как это связано и с проблемами усиления влияния Анкары в Закавказье, и вопросом устойчивости геополитической ориентации самой Турции как члена НАТО. Мы это к тому, что начинающаяся новая закавказская «большая игра» — это уравнение со многими неизвестными, решать которое кому-то придется.

Но кому конкретно? Потенциально из всех членов предполагаемого «пакта шести» такими возможностям обладает одна только Россия, но пока это для нее сюжет статического содержания, смысл которого в удержании ситуации на уровне сложившегося после второй карабахской войны нового статус-кво в регионе. О недовольстве новыми границами публично заявляет Тегеран, опасающийся новых геополитических измерений. Упредит ли такой ход событий кавказский пакт Россия — Иран — Турция? Возможно. Но для реализации такого проекта необходимы время и невероятные дипломатические усилия со стороны не одной только Москвы. Формально стабильность в регионе отвечает в первую очередь интересам самих стран региона. На практике же нужен реальный вклад со стороны каждого участника «большой игры», перспективы которой туманны без какой-либо конкретики. Пока мы слышим одни только слова.