Ярость Франции из-за подводных лодок еще аукнется США — National Interest

За прошедшие несколько дней стало очевидно, что во Франции недовольны тем, что страну выдавили из проекта постройки подводных лодок для Австралии. Этот контракт, ставший «договором века», стал побочной жертвой более обширной сделки AUKUS, подписанной на прошлой неделе между Австралией, Великобританией и Соединенными Штатами. Впервые в их двусторонних отношениях с Вашингтоном Париж отозвал из страны своего посла «для консультаций», а язык, используемый дипломатами, министрами и аналитическими центрами в традиционных СМИ и социальных сетях за последние несколько дней, был совсем не таким дипломатическим, пишет политологТибо Музерг в статье, вышедшей 19 сентября в The National Interest.

И всё же призывы к перезагрузке своего рода французского неоголлизма 2.0 и к изменению калибровки отношений Парижа (и ЕС) с Китаем следует воспринимать серьезно, поскольку Франция действительно зла, и у нее достаточно возможностей, чтобы усложнить жизнь США, как в Европе, так и в Тихоокеанском регионе.

Не то чтобы французы были правы, играя оскорбленную невинную жертву. Ни для кого не было секретом — кроме Елисейского дворца и, очевидно, министерства иностранных дел Франции, — что исторический заказ ВМФ Австралии на постройку двенадцати французских подводных лодок был сопряжен с трудностями. Одна из авторитетных газет Франции, Le Figaro, в июне этого года опубликовала статью о том, как Австралия активно искала план Б.

Все это знали, расходы бесконтрольно росли, контракт превратился во внутреннюю политическую проблему в Австралии, тогда как обстановка в области безопасности Австралии на протяжении последних нескольких месяцев менялась быстрыми темпами на фоне агрессии со стороны Китая, что подталкивало Канберру к более тесным отношениям с Вашингтоном. Все эти факторы должны были вызвать тревогу в Париже, и ясно, что французские политики к ним не отнеслись достаточно серьезно.

Что еще более важно, главная ошибка Парижа — устроить скандал из этого, игнорируя при этом более широкую картину, а именно то, что более масштабный альянс AUKUS является, прежде всего, ударом по Пекину и его нынешней агрессивной внешней политике. Даже если их подход к этому вопросу гораздо мягче, Франция и Европейский союз одинаково обеспокоены напористостью Китая и должны были принять его во внимание, прежде чем отталкивать партнеров, в том числе в Европе, из-за события, которое было лишь одной частью гораздо более крупной сделки.

И хотя реакция Франции, возможно, и преувеличена, причины у ее руководства злиться всё же есть. Прежде всего сам характер отказа Канберры от сотрудничества с Парижем отдает в лучшем случае пренебрежением. Франция вполне оправданно недовольна тем, как к ней относились ее австралийские партнеры — что будет иметь предсказуемые последствия для торговой сделки, которая в настоящее время обсуждается с ЕС. Справедливо недовольство республики и по отношению к США, которые также с полным пренебрежением относились к интересам Парижа. В этом плане у такого подхода Вашингтона будут предсказуемые последствия для следующего саммита НАТО, который пройдет в следующем году в Мадриде.

Хотя Франция, возможно, и не является мировой державой и, безусловно, играет менее важную роль для Индо-Тихоокеанского региона, чем Австралия, Париж вполне способен осложнить взаимоотношения США с ЕС. Страна обладает значительным потенциалом в Индо-Тихоокеанском регионе, где на ее заморских территориях, таких как Новая Каледония, Французская Полинезия, Уоллис и Футуна, проживает 1,6 млн французов. Кроме того, там же имеется очень большая экономическая зона, которая составляет три четверти общей экономической зоны Франции, что делает ее второй по величине в мире. Иными словами, если Вашингтон хочет, чтобы ЕС играл роль союзника в регионе, ему нужно делать ставку на Париж.

Безусловно, разрыв коммерческого договора для США едва ли был чем-то значимым, однако для французов такое развитие событий имело большое значение по нескольким причинам. Прежде всего, сделка действительно была чрезвычайно важна для французской военной промышленности. Благодаря ей французская армия может поддерживать высокие стандарты. Кроме того, как следствие, Париж мог помочь США в борьбе с исламистами в Сахеле, чтобы Вашингтону не пришлось отправлять туда свой военный контингент.

Кроме того, благодаря ей Франция могла играть более значительную роль в Индо-Тихоокеанском регионе. В мае этого года на Кюсю была отправлена французская флотилия для совместных маневров с японскими, австралийскими и американскими союзниками. Вытеснение французов из проекта, который во Франции окрестили «контрактом века», ставит под угрозу целые отрасли французской оборонной промышленности и, что более важно, дает аргументы тем в Париже, кто всегда говорил, что англосаксам нельзя доверять.

По сути, это французское фиаско привело, в частности, к усилению позиций настроенных против США неоголлистов в министерстве иностранных дел республики. Так, после короткого периода потери позиций в 2005—2010 годах эти самопровозглашенные «реалисты» за последнее десятилетие укрепили свое влияние, превратив оригинальный атлантистский подход Эммануэля Маркона в гораздо более амбивалентное мировоззрение. Намерения неоголлистов ясны: держаться подальше от Атлантического союза.

Они видят, что не только Франция, но и ЕС больше заинтересованы в нахождении баланса между Востоком и Западом, а не в союзе с Западом. Было бы неправильно отвергать такой подход как проявление исключительно французского тщеславия: подобная дипломатическая школа мысли на самом деле является частью гораздо более крупного (и расширяющегося) «континенталистского» движения внутри континентальной европейской элиты. Brexit и другие недавние разногласия между Англией и странами Европейского континента в последние годы укрепили их позиции не только в Париже, но и в Берлине, Будапеште и Брюсселе.

Один из главных аргументов континенталистов состоит в том, что, независимо от характера отношений, доверять американцам нельзя, потому что их союзы всегда придерживаются двойных стандартов. На вершине находятся англосаксонские страны, а остальные остаются второсортными членами альянса. В то время как англичанам сойдут с рук закулисные сделки и беспорядочное поведение, других будут систематически просить встать в очередь и нести ответственность за ошибки англосаксов.

Если учесть, что из-за Афганистана в ЕС по-прежнему сильны опасения по поводу нового кризиса с беженцами, этот аргумент более убедителен, чем можно было бы подумать, тем более что он не возникает из ниоткуда. По сути, именно об этом говорили в прошлом веке противники Атлантического альянса: именно эту риторику и использовала нацистская Германия в начале 1940-х годов.

Советский Союз также использовал подобную аргументацию для создания проблем в отношениях между Европой и США, особенно в Италии, Германии и Франции, и какое-то время его пропаганда была довольно успешной, особенно в конце 1960-х и 1970-х годах. Нет сомнений в том, что и Россия, и Китай будут заинтересованы в том, чтобы снова развить эту риторику по отношению к европейским элитам, чтобы посеять недоверие между союзниками — к сожалению, за последние несколько лет целый ряд событий его подогрели.

В альянсе AUKUS «K» не означает Корею. Риск для Соединенных Штатов состоит в том, что их враги будут использовать аргумент «об исключительно англоговорящих странах», чтобы ослабить другие партнерские отношения Америки в Европе или в Индо-Тихоокеанском регионе. Вот почему Америке необходимо серьезно отнестись к публичному разладу с Францией и найти способы избежать превращения крупной стратегической победы в долгосрочную ошибку, которая в долгосрочной перспективе оттолкнет других ключевых партнеров.

В распоряжении Вашингтона есть несколько вариантов того, как можно добиться разрядки кризиса, хотя теперь и нет никаких сомнений, что с французами по крайней мере какое-то время будет трудно иметь дело. Первый — попытаться более эффективно включить Париж в систему сотрудничества Америки в Индо-Тихоокеанском регионе. Франция может дорожить своей независимостью, но как постоянная страна в Индо-Тихоокеанском регионе она так же обеспокоена наращиванием военной мощи Китая в этом регионе, как и другие страны. И хотя предложение присоединиться к альянсу AUKUS было бы одновременно нереалистичным и контрпродуктивным на данном этапе, возможно, имеет смысл формализовать участие Парижа в «Четырехстороннем диалоге по безопасности», более неформальном (но не менее важном) альянсе для обеспечения безопасности Индо-Тихоокеанского региона.

В настоящее время он включает Японию и Индию, а также США и Австралию. Приглашение Парижа было бы полезно тем, что оно бы поддержало более широкую систему сотрудничества в регионе, при этом официальный альянс AUKUS дополняет и укрепляет более неформальный, но не менее важный расширенный четырехугольник для защиты нынешней системы безопасности Индо-Тихоокеанского региона. Париж, который с меньшей вероятностью превратится в формальный альянс, лучше вписался бы в сеть безопасности с Индией (которая по историческим причинам не вступит в формальный альянс) и Японией и мог бы поспособствовать увеличению его потенциала, особенно в плане обеспечения безопасности.

Но за пределами Тихоокеанского региона президент Джо Байден также должен сесть с президентом Франции Эммануэлем Макроном и поговорить о системе безопасности Европы. Соединенные Штаты до сих пор отвергали все разговоры о европейской «стратегической автономии» как бессмысленные или опасные отклонения от атлантического мировоззрения, в то же время ругая европейцев, которые не берут на себя достаточно ответственности для обеспечения собственной обороны. На самом деле было бы более конструктивно публично поддержать призывы Франции к стратегической автономии при условии, что она останется автономией «для чего-то», а не автономией «от чего-то», что означает совместное наращивание потенциала, предназначенного для укрепления НАТО.

Это не только способ разрядить более серьезный кризис доверия, который уже давно назревает между Соединенными Штатами и ЕС. Это также заставит европейцев сосредоточиться на оперативном аспекте стратегической автономии, а не на разочаровании по поводу своего альянса. Чтобы гарантировать, что стратегическая автономия остается под контролем, может быть, более полезно «призвать» европейцев достичь оперативной совместимости (что легче сделать при поддержке США), чем говорить им, что это глупая идея.

США одержали важную дипломатическую победу, заключив альянс AUKUS. Теперь им необходимо опираться на него для укрепления более широких партнерских отношений. В противном случае это даст Китаю возможность ослабить оставшиеся союзы. Телефонный разговор между президентом Байденом и президентом Макроном (который был бы инициирован по просьбе США и стал бы явным знаком стремления к улучшению отношений) был бы первым шагом к этому.