Правда ли США вернулись на мировую сцену? — The Hill

Судя по всему, бурное турне президента США Джо Байдена по Европе, которое он провел на прошлой неделе, имело огромный успех. На встрече глав правительств G7 — семи крупнейших экономически развитых либеральных демократий — Байден выработал общую позицию G7 по отношению к Китаю.

Вместе с лидерами Европейского союза он запустил процессы урегулирования немногих реальных конфликтов интересов в области торговли и расширения трансатлантического сотрудничества по многим вопросам, в которых Европа и Соединенные Штаты являются естественными партнерами, учитывая общие ценности и интересы.

В НАТО он получил восторженные похвалы за свою твердую приверженность трансатлантическому сообществу безопасности. И на своей встрече с президентом России Владимиром Путиным Байден, похоже, за твердость заслужил уважение Путина, создав возможность для долгосрочного улучшения российско-американских отношений путем переговоров.

«Америка вернулась», — так звучал припев на протяжении всего этого «фильма».

Но вернулась ли Америка? Европейцы определенно хотят, чтобы это было так». Но сомнения остаются, даже несмотря на то, что немногие осмеливаются говорить о них открыто.

Что вообще значит для Америки «вернуться»?» По мнению европейцев, Америка, возглавляемая Байденом, вернулась к тому, чтобы быть партнером и другом в трансатлантических отношениях, стремясь при необходимости преодолеть конфликт интересов путем компромисса или, еще лучше, сосредоточившись на более широких общих интересах, чтобы увеличить пирог, а не спорить о его дележе. То есть Америка вернулась от простого требования большей доли, как это делал бывший президент Дональд Трамп, и делал, видимо, только потому, что мог. Это облегчает союзникам США компромисс: правительство Германии теперь заявило о готовности по крайней мере модифицировать свой геополитически (и экологически) безответственный проект газопровода «Северный поток — 2» после многих лет просто категорического противодействия американской травле.

После четырех лет пренебрежения созданными США глобальными институтами — а то и вовсе их подрыва — Америка также вернулась к тому, чтобы быть лидером в области глобального управления. Что отнюдь не означает, будто все просто выстраиваются по линеечке перед Вашингтоном.

Но Байден, похоже, убедил своих европейских коллег в том, что все более автократический Китай по крайней мере в некоторых областях больше не стремится стать равноправным партнером, а, похоже, стремится к относительным выгодам и доминированию. Теперь они, судя по всему, готовы совместно противостоять Китаю там, где его политика угрожает автономии демократических наций.

И, возможно, самое главное: Америка вернулась к тому, чтобы быть полностью приверженным партнером и лидером в НАТО. Байден недвусмысленно подтвердил приверженность США основополагающему принципу НАТО, согласно которому нападение на любое одно государство-член должно рассматриваться как нападение на всех, закрепленному в статье 5 Договора о НАТО, на который, как он признал, ссылались только один раз: когда на Америку было совершено нападение 11 сентября.

Европейские политические лидеры с нетерпением ждали изменения тона и, прежде всего, последовательных, решительных заверений Байдена в том, что «Америка вернулась». И они чувствуют себя по-настоящему уверенными, потому что обязательства Байдена — его слово и его действия — кажутся подлинными.

Однако, поразмыслив глубже, европейцы задаются вопросом, не слишком ли нетерпеливо они ждали этого американского президента после Трампа и его обнадеживающих слов. Америка может вернуться, но останется ли она здесь навсегда? В конце концов, мы не вернулись в мир, существовавший до 2016 года. Байден подтвердил приверженность НАТО, европейской интеграции и лидерству США в мире (по крайней мере, в принципе).

Но насколько широко разделяются эти обязательства?

Многие демократы, в том числе в Конгрессе, болеют за Байдена; некоторые во всеуслышание поддержали возвращение Байдена к тому, что долгое время было в целом двухпартийными политическими позициями. Но, строго говоря, Байден заручился поддержкой только своей администрации. Где лидеры республиканцев, выступающие за то, чтобы подтвердить приверженность НАТО и международным институтам, которые долгое время поддерживали в значительной степени разработанный США глобальный порядок? Где двухпартийные делегации Конгресса, которые в прошлом путешествовали по миру?

Немногие хотят говорить об этом открыто, но в частном порядке европейцы сообщают, как они обеспокоены тем, что приверженность США НАТО и в целом международному сотрудничеству и глобальному управлению стала вопросом партийных пристрастий. Если внешняя политика США по этим вопросам согласуется (и усиливает) внутрипартийные политические разногласия, то Соединенные Штаты больше не являются надежным партнером для любых совместных усилий за пределами нынешнего избирательного цикла.

Так что по мере того, как энтузиазм по поводу недельного турне Байдена начинает спадать, европейцам остается задаваться вопросом: действительно ли Америка вернулась?