С чем Лукашенко едет к Путину: поговорить ни о чем?

Новость о назначенной на 7 февраля встрече президента России Владимира Путина с президентом Белоруссии Александром Лукашенко опять появилась внезапно и мгновенно вышла на первые полосы всех СМИ.

После серии скандальных заявлений и недружественных действий и имея за спиной якобы поддержку «от величайшей империи в мире», как называет нынешний белорусский лидер США, Лукашенко вновь едет в Сочи, чтобы убедить Путина сохранить льготные условия поставок в Белоруссию нефти и газа, если и не на прежних условиях, то хотя бы на близких к прежним.

Однако информационный фон предстоящих переговоров если и не безнадёжно испорчен, то крайне осложнён. С чем же белорусский президент на этот раз приедет в Сочи?

Экспертное сообщество полно прогнозов, так или иначе сводящихся к тому, что очередная встреча закончится для Лукашенко так же, как и все предыдущие — ничем. Шантажировать Путина проснувшимся интересом США Лукашенко не сможет. Путин отдаёт себе отчёт в том, что Лукашенко понимает — сближение с США как полёт к Солнцу: чем ближе, тем горячее, пока не сгоришь полностью.

США не дадут Лукашенко того, чего он ищет в этом мире — сохранения власти в Белоруссии и гарантий безопасности для семьи. После того, как Лукашенко станет отработанным материалом, совершив первые требуемые для США шаги, он будет отстранён от власти и, скорее всего, отправлен первым самолетом в Гаагу.

Однако и Лукашенко отдаёт себе отчёт в том, что отступать Путин не станет потому, что ситуация в мире перешла в новое качество, и теперь выживут те государства, которые сумеют сформировать вокруг себя и отстоять от конкурентов свой пояс влияния.

Это можно называть агломерациями, кластерами, можно — переделом рынков и границ, можно назвать переформатированием системы союзов, но суть от этого не меняется. Пока было можно, Лукашенко кормили и ничего не требовали взамен, кроме дежурной риторики о дружбе. Сейчас эти времена кончились: в мире бушует кризис, и выживут те, кто отстоит свой ареал обитания.

Для крупных мирохозяйственных систем, к коим относится и Россия, ареалы обитания выходят далеко за пределы своих границ и включают в себя территории, обеспечивающие стратегические позиции в диалоге с другими такими системами. Все бывшие республики СССР, кроме России, — лимитрофы, они испытывают повышенное давление на предмет включения их в состав тех или иных ареалов, которые создают сверхдержавы.

Для Белоруссии нахождение в одном ареале с Россией является совершенно естественной позицией, а вот для белорусского политического класса эта истина далеко не очевидна. Лукашенко и его окружение стараются выжить, именно избегая присоединения к той или другой мирохозяйственной системе.

Но правда заключается в том, что это не возможно в принципе. Брестская крепость возможна только в условиях подвоза боеприпасов с Большой Земли. В противном случае она погибает.

Поляризация сил идёт объективно, то есть независимо от воли участников, и она подошла к такой стадии, когда желания сторон уже не спрашивают. Белоруссия будет включена или в систему России, или в систему США (Польши). В России она будет жить на правах брата, в США — военнопленного.

И даже если ему будут давать дорогой коньяк и клубнику со сливками, то конвой от дверей всё равно не уберут. И когда будет нужно, позовут в зал и потребуют подписать акт о капитуляции. После чего трибунал победителя определит судьбу подписавшего.

Лукашенко никак не готов признать свершившиеся в мире реалии. И потому тешит себя иллюзиями о возможности остановить ушедшее время и продлить наслаждение властью. Но время жестоко и неумолимо, оно не считается с нежеланием людей расставаться с ним. Как бы Лукашенко ни требовал от России и США приоритета своих личных интересов, они не будут учтены.

Просто потому, что лидеры сверхдержав руководствуются национальными интересами своих государств, а в эти их интересы на нынешнем этапе никак не входит удовлетворение личных желаний Александра Лукашенко и его правящего класса. И если их личные интересы противоречат национальным интересам сверхдержав, положение Лукашенко с его свитой — безнадёжно. Они становятся переходными. Их удовлетворят только в случае некоторого и временного совпадения интересов.

Но вышло так, что ни с США, ни с Россией у Лукашенко такого совпадения нет. Он, как Паниковский, хочет и дальше «жить за счёт общества», будь оно американским или российским, а это общество не хочет, чтобы он жил за его счёт. Вот и вся простая суть, грубая и неизящная, но кто может требовать от глобальной политики мягкости и изящества? Каддафи? Хуссейн?

Пока сложно сказать, будет подписан контракт на год или снова на месяц или два. Эти козыри российская сторона будет держать в тайне и применит в зависимости от хода переговоров. Лукашенко, несомненно, станет говорить, что у него нет другого выхода, как пустить США в Белоруссию.

Путин, несомненно, скажет ему, что он — суверенный правитель и волен поступать, как вздумается. Правда, газ по цене Смоленской области и нефть за 83% от мировой цены в таком случае ему тоже придётся брать в США. После чего Лукашенко повторит, что «мы гнили в одних окопах» и типа «строили наше союзное государство не для того, чтобы его ломать», и, поняв, что выбрал максимум возможного, уедет. Ничего нового встреча 7 февраля принести не может.

Россия долго сохраняла осторожность перед каждым новым визитом Лукашенко. Он понимал это как проявление российской слабости. И потому накануне каждой встречи делал акценты на резкие и скандальные высказывания. Сейчас у России нет смысла придерживаться прежней информационной тактики. Сейчас наоборот лучше заранее сказать, что мы не ждём от визита Лукашенко никаких прорывов, ибо он к ним не готов.

В таком случае не понятно, с чем же едет на этот раз Лукашенко в Москву. В очередной раз повторять прежний сценарий нет смысла. Россия заняла свою переговорную позицию и менять её без серьёзных оснований не станет. И теперь уже инициативу должен проявить Лукашенко, чтобы убедить Москву пойти навстречу.

Нет уверенности в том, что Лукашенко всерьёз готов к этому, однако если на этот раз он ничего не добьётся, в следующем подобном визите уже не будет вовсе никакой необходимости. Во всяком случае, убедить Путина ещё раз поговорить ни о чём будет невероятно сложно.