Именно в этой экспедиции, вошедшей позднее в учебники по истории Древнего мира, в 1941 году она встретила Бориса Пиотровского — научного сотрудника Эрмитажа. Бронзовая статуэтка урартского бога войны, найденная Рипсимэ, познакомила их. Они поженились в 1944-м в Ереване, куда двумя годами раньше истощенный Пиотровский был эвакуирован из блокадного Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). 9 декабря того же 1944-го родился их первенец — Михаил. Его призванием также стала археология, еще школьником он ездил в экспедиции и первую же экспедиционную зарплату потратил на маленькую нефритовую вазочку — подарок-талисман для матери.

Газета «‎Ноев Ковчег»
Фрагменты экспозиции залов культуры и искусства Урарту и Армении. Эрмитаж. Санкт-Петербург

Быть матерью академика Михаила Пиотровского, нынешнего директора Государственного Эрмитажа, и женой академика Бориса Пиотровского, занимавшего этот пост более двадцати пяти лет, — трудная гордость и радостная ответственность. Рипсимэ Микаэловна несла это с достоинством и тактом: она была счастливой женой и матерью.

Газета «‎Ноев Ковчег»
Борис Борисович и Рипсимэ Микаэловна Пиотровские

Родоначальник Джанполадянов («джан полад» означает «стальное сердце») — Манук, крестьянин из Даралагяза (ныне Ехегнадзор), однажды заметил, что овцы на некоторых пастбищах усердно лижут камни. Так были обнаружены прилегающие к Даралагязу нахичеванские соляные копи, а произошло это в первой половине XIX века.

У государства была монополия на производство соли, но тот, кто открыл месторождение, мог рассчитывать на аренду новых копей. Мануку была выдана лицензия на все соляные копи Нахичевани, и производство стало активно приносить ему прибыль.

Сын Бабай, продолжив дело отца, расширил и укрепил его. Трое из четырех сыновей Бабая служили на отцовских копях, а младший — Микаэл, учился на геодезиста. Пришло время, и Бабай с двумя старшими сыновьями отправился в Тифлис вести тамошние дела. Микаэла же оставили управляющим на соляных копях в Нахичевани.

Вот как описал нахичеванские соляные копи В. Левицкий в своих путевых очерках «Каникулярная поездка по Эриванской губернии и Карсской области» («Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», выпуск 21, Тифлис, 1896 г.):

«Я отправился осмотреть выработки каменной соли: новая штольня соединяется со старыми выработками. В первый раз в жизни мне пришлось ходить так много под землей. Без человека, знакомого со всеми бесчисленными ходами, едва ли кому-нибудь можно было бы выбраться оттуда: до того ходы эти похожи друг на друга и до того они представляют запутанный лабиринт. Испытываешь какое-то странное, трудно передаваемое ощущение, разгуливая среди этих соляных коридоров с тысячами кристаллов, в которых отражается свет от твоей лампы. Шаги твои замирают бесшумно, потому что пол покрыт слоем синей глины, а мощный слой соли и глины вверху, с боков и снизу не дает возможности распространиться никакому шуму… Старые шахты, находящиеся в связи с новыми, производят очень сильное впечатление своей обширностью и бесконечностью. Температура в штольнях остается всегда одною и той же — градусов 10 по Цельсию; воздух сухой, так что, в общем, шахты могли бы служить прекрасными погребами для сохранения вина и продуктов».

В 1906 году Микаэл Джанполадян женился на Ераняк Тер-Погосян.

…Шел тревожный и трагичный 1918 год. Российская империя распалась. На ее окраине в армянской области Нахичевань развернулась смертельная схватка между недавно образованной Армянской Республикой и альянсом разрушающейся и от этого озверевшей Османской империи и впервые появившейся на политической карте Азербайджанской Республики. Здесь же были и англичане, большие мастера чертить колониальные границы. Ераняк была беременна будущей дочуркой Рипсимэ, а Микаэл продолжал управлять отцовскими соляными копями. Однажды в их открытый для всех дом пришел персидский наместник и сообщил, что им немедленно надо уйти из города. И он не ручается даже за себя. Ибо если начнутся погромы, то и он, возможно, придет к ним домой, чтобы убивать… И в глубоком раздумье добавил: «В дороге может случиться всякое… И если Вы, госпожа Ераняк, желаете все самое ценное вывезти отсюда в безопасный для вас Тифлис, то я с радостью готов этому способствовать…» Недолго думая, Ераняк вручила персидскому посланнику небольшой узел с дорогими вещами.

Вскоре пришел домой и Микаэл. Все уже было готово к отъезду. Направлялись в Эривань (Ереван), далее в Тифлис, где уже учился их сын Гурген и где были отец и братья мужа. Шли небольшой группой беженцев. Двигались через высокие хребты и глубокие ущелья в сторону озера Севан. Положение осложнялось еще и тем, что Ераняк могла родить в любую секунду. Решено было рожать в этой грязной и холодной глухомани, в сарае. У тех, кто принимал роды, не оказалось даже чистого ножа или ножниц, чтобы отрезать пуповину. Ераняк достает из кармана маленькие ножницы, случайно оказавшиеся в кармане, когда в спешке покидали дом…

Газета «‎Ноев Ковчег»
Борис Борисович Пиотровский с внуком Борисом

Через какое-то время семья оказалась в Тифлисе. Помогли ей устроиться родственники. В один из дней в дверь их тифлисского дома постучал незнакомый русский офицер. Дверь открыла Ераняк, и незнакомец вручил ей тот узел с драгоценностями, который она передала персидскому наместнику. «Он даже не был ни разу развязан», — была приятно удивлена Ераняк. Рипсимэ Микаэловна, узнав от матери эту историю, позже скажет: «Порядочность, честь и доброта присущи всем народам…»

После установления советской власти в Армении семья Джанполадянов переезжает в Ереван. Теперь они живут на улице Советской в одноэтажном доме Тер-Погосянов, родичей Ераняк. Микаэл работает в Наркомземе (вот где пригодилась профессия геодезиста). Их старший сын Гурген стал одним из руководителей Армэнерго, Левон — ученым-химиком, академиком, дочь Аида — заслуженным врачом республики.

Рипсик (так звали Рипсимэ Микаэловну родные, друзья, близкие) в Ереванском университете училась у знаменитых академиков А. Манандяна и Г. Аджаряна. Вместе с ней тогда учились ее двоюродный брат — будущий академик, директор Матенадарана Л. Хачикян, будущий замечательный писатель В. Хечумян… Она участвует в экспедиции известного ученого К. Кафадаряна: раскопала в одной из древних столиц Армении — Двине — византийское стекло, что послужило важным свидетельством об интенсивных торгово-экономических связях между Арменией и Византией.

Михаил Борисович вспоминает о городе своего детства:

«Ереван был скопищем глинобитных домиков. Мы сами ютились в подобном — и в том же дворе, увитом виноградными лозами, с туалетом на свежем воздухе, жили семьи директора Матенадарана, нескольких знаменитых ученых-академиков. В середине двора находился общий для всех кран с питьевой водой. Но самая вкусная вода была у старой бани — туда мы за ней ходили специально… Во дворе собиралась не только наша большая семья, приходили и друзья. Приходил мой дядя Левон, брат матери, который жил отдельно, но часто бывал у нас…»

Одна из улиц Еревана названа в честь академика Бориса Борисовича Пиотровского.

Борис Борисович Пиотровский (1908 — 1990), ученый-востоковед с мировым именем, директор Государственного Эрмитажа (1964 — 1990), академик АН Армянской ССР (1964), заслуженный деятель искусств РСФСР (1964), академик АН СССР (1970), Герой Социалистического Труда (1983), родился в Санкт-Петербурге в семье потомственных дворян.

Газета «‎Ноев Ковчег»
Михаил Пиотровский на открытии бюста Бориса Пиотровского в Ереване, во дворе дома, где жил ученый-археолог. 2016

Михаил Пиотровский:

«Папины предки — по большей части обрусевшие поляки. Наш дедушка — полковник артиллерии. У нас хороший набор не столько предков, сколько традиций. Всегда можно быть с поляками — русским, с русскими — армянином, с армянами — опять русским».

В 1929 году, по окончании историко-лингвистического факультета Ленинградского университета, он поступает на работу в Академию истории материальной культуры. С 1930 года Пиотровский принимает участие в научных экспедициях в Армении, цель которых — поиск и изучение следов урартской цивилизации.

Особенно значительными стали итоги раскопок Кармир-Блура на окраине Еревана. Древний город Тейшебаини, руины которого скрывались под Красным холмом, теперь является одним из самых интересных и наиболее полно изученных памятников государства Урарту — целого звена в древней истории. В блокадную зиму 1941 — 1942 гг. Борис Пиотровский написал капитальный труд «История и культура Урарту», который был опубликован в 1944 году (за что ему были присуждены степень доктора исторических наук и Сталинская премия). В том же 1944-м Рипсимэ и Борис поженились. К концу года появился на свет сын.

Своему другу, востоковеду Леону Гюльзальяну Борис Борисович накануне рождения своего первенца писал: «Мне бы хотелось, чтобы у него или у нее были карие глаза и темные волосы, потому что он или она будет носить армянское имя». И действительно, мальчика нарекли Микаэлом — именем деда: именно так Михаил Борисович значится в метрике.

В советское время даже близкие родственники не имели права посещать родильное отделение в больнице. Молодого отца это привело в ярость — он писал своей жене Рипсимэ по три письма в день и сам доставлял их на порог больницы. Самое первое письмо начиналось так: «Дорогая, бесценная моя девочка! Поздравляю тебя и спешу выразить мою безмерную радость. Как ты себя чувствуешь? Опиши мне кратко нашего Микаэльчика».

Детство Микаэла-Михаила проходило между Россией и Арменией: зимы — в Ленинграде, лето — в Ереване, иногда две недели или месяц семья старалась проводить на природе, у высокогорного озера Севан. Михаил и его брат Левон, на два года младше, часто оставались на попечении своей строгой бабушки Ераняк, а молодые родители уезжали на раскопки: Борис — на Кармир-Блур, а Рипсимэ — в Двин, средневековую столицу Армении в 35 км от Еревана.

«Отец привел меня в Эрмитаж, лишь только я начал ходить. По рассказам, мне больше всего нравился восточный Арсенал, где мне давали играть на барабане», — по случаю говорил Михаил Борисович.

Рипсимэ Микаэловна была очень хорошей армянской мамой. Мама умела держать семью, и это качество, возможно, она унаследовала от своей матери… Я учил армянский, чтобы понимать, о чем мама говорит с бабушкой — чтоб у них секретов не было (М. Б. Пиотровский)

После возвращения в Ленинград семья некоторое время жила в доме Иосифа Абгаровича Орбели (потомка княжеского рода Орбелянов — правителей обширной армянской земли Сюник), возглавлявшего тогда Эрмитаж. Иосиф Орбели был смелым и решительным человеком и в жизни, и в науке. Смелость его порой доходила до дерзости. Так, в самый разгар сталинских чисток-репрессий он получил указание из Наркомата внутренних дел (НКВД) немедленно представить список сотрудников Эрмитажа, имевших дворянское происхождение. Орбели составил список и отправил его по нужному адресу. Первым в списке стояло его имя. Больше Эрмитаж не беспокоили…

Михаил Борисович о Борисе Борисовиче:

«Я думаю, что значимость моего отца в русской культуре задается, прежде всего, его ученостью. Как у ученого у него, кстати, было замечательное свойство, совершая сенсационные открытия, быстро оформлять их и публиковать, делать достоянием общественного внимания. Недаром открытое им Урарту так скоро попало в школьные учебники.
Отец пришел директором в Эрмитаж, когда началось «большое открытие» музея — и стране, и миру. Именно при моем отце, и в значительной мере благодаря ему, он стал настоящей витриной России. России, которая шла в мир. Отец занимался музеем с утра до вечера.
А еще он был красивый человек. Всегда производил очень хорошее впечатление на женщин. Был вежлив, галантен». Из выступления Михаила Пиотровского на открытии выставки «У подножия Арарата» (Эрмитаж, Санкт-Петербург, 28.10.2008):

«За годы употребления выражения «лицо кавказской национальности» и десятилетия новых кавказских войн широкая публика во многом утратила представление о том, что собою на самом деле представляет Кавказ. Пришло время напомнить о тех древнейших пластах истории культуры, которые являются основой, фундаментом сегодняшней кавказской жизни. Этот фундамент есть, хотя его не всегда видят или хотят видеть.

Кавказ всегда был и остается мостом, соединяющим базовые цивилизации древности — Ближний Восток, Междуречье, Иран и даже Китай — с Европой. С древнейших времен здесь процветали горная добыча, ремесла, торговля и искусство. Древнейшие изделия кавказских мастеров поражают взгляд не меньше, чем их средневековое и новое искусство. Кавказ всегда играл знаковую роль в мировой политике.

Армения — это и Кавказ, и много больше, чем Кавказ. Это срез всех крупнейших древних цивилизаций…

Эта выставка — воспоминание и напоминание. Это воспоминание о древней Армении, удивительной череде культур, сменявших друг друга на прекрасной и суровой земле. Это воспоминание о замечательных археологических находках, об археологах, отдавших свою жизнь и таланты ее изучению. Это выставка в память о Борисе Борисовиче Пиотровском, его русских и армянских коллегах и учениках. Она память о его друзьях и его супруге — археологе Рипсимэ Микаэловне…»

Михаил Борисович Пиотровский в 1967 году с отличием окончил восточный факультет Ленинградского государственного университета по специальности «филолог-арабист» (стажировался в Каирском университете). Преподавал историю Йемена в Высшей школе общественных наук этой страны, занимался археологией.

В 1984 году защитил докторскую диссертацию на тему «Южная Аравия в раннем Средневековье: процесс сложения средневекового общества». Работал в Ленинградском отделении Института востоковедения Академии наук СССР (1967 — 1991). В 1991 году был приглашен на работу в Государственный Эрмитаж на должность заместителя директора по научной работе. В июле 1992 года Михаил Пиотровский назначен директором Эрмитажа.

Благодаря инициативам Михаила Борисовича в музее значительно обогатился и был модернизирован зал культуры и искусства Урарту, посвященный памяти Бориса Пиотровского, многолетнего директора Эрмитажа. Открылся зал культуры и искусства Армении, посвященный Иосифу Орбели, директору Эрмитажа в 1934 — 1951 гг. Санкт-Петербургской армянской церкви Св. Екатерины были переданы святые мощи из Скеврского реликвария — шедевра киликийского искусства, хранящегося в Эрмитаже. Прошли крупные выставки армянского искусства, в частности «Сокровища Эчмиадзина».

Газета «‎Ноев Ковчег»
Михаил Борисович Пиотровский

Михаил Пиотровский — академик Российской академии художеств (2001), академик Российской академии наук (2016), президент Союза музеев России, кавалер российских орденов «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней, ордена Александра Невского, французского ордена Почетного легиона, ордена Григора Лусаворича (Григория Просветителя) Армянской Апостольской Церкви.

Почетный гражданин Санкт-Петербурга Михаил Пиотровский — автор более двухсот научных работ, среди которых серии статей по мусульманской мифологии в энциклопедии «Мифы народов мира» и о пророке Мухаммеде, а также монография «Предание о Химйаритском царе Асаде ал-Камиле (1973). В феврале 2019-го выпустил в свет книгу «От скифов до Кифера».

Супруга Михаила Борисовича — Ирина Леонидовна — окончила Московский финансово-экономический институт, специалист по международным финансовым отношениям. Сын, Борис Михайлович — экономист, занимается издательским делом, дочь, Мария Михайловна — банкир.

Борис Михайлович очень гордится тем, что в нем течет армянская кровь. Он любит общаться с армянами в России, любит ездить в Армению. «Я когда куда-нибудь еду, иногда его с собой зову, но обычно он никуда ездить не хочет. А в Армению обязательно со мной едет, и если не беру его, обижается. Сейчас вот тоже обиделся — почему я не позвал его на открытие памятника Комитасу? А я даже не подумал», — говорит Михаил Пиотровский.

Памятник великому армянскому композитору и фольклористу Комитасу был открыт в Санкт-Петербурге в 2015 году.

«Комитас — это Армения, он в Петербурге вообще не был никогда. Но армянская культура жила и в Европе. Турция для всего мира была представлена, в частности, турецкими армянами. Вот это и уничтожалось. Ничтожных не уничтожают. Уничтожают только тех, кто какому-то злу представляет опасность», — считает Михаил Борисович.

В 2006 году Михаил Пиотровский при возложении венка к мемориалу «Геноцид армян» в Ереване сказал: «Весь мир должен признать геноцид армян в Османской Турции 1915 года, и весь мир должен признать и оценить систему геноцида, которым прославился XX век, начиная с армян и евреев. Весь мир должен признать это, все вместе, потому что XX век показал, что люди на самом деле не люди, а звери».

Михаил Борисович о маме Рипсимэ и бабушке Ераняк:

«Рипсимэ Микаэловна была очень хорошей армянской мамой. Обед всегда был. Толму мы ели в Ереване, там каждый день была толма. Кстати, я ее не очень любил… Мама умела держать семью, и это качество, возможно, она унаследовала от своей матери. Бабушка была очень сильный человек. Она, беременная мамой во время армянской резни в 1918 году, прошла путь из Нахичевани до Еревана под обстрелом курдов, с двумя пистолетами на боку и с ядом. Впрочем, яд у нее потом отобрали, потому что женщины при нападениях нередко травили себя преждевременно…»
«Помню, как-то мы ехали в поезде в Ереван с одним известным армянским поэтом. Они с мамой говорили по-армянски, а я сидел, заслушавшись. Это была армянская речь без единого русского слова. Замечательный был язык — и я рад, что он все-таки вернулся. Я помню, как после обретения Арменией независимости все начали учить армянский. И научились — я теперь знаю и слышу, что уже много лет в Армении говорят на очень хорошем литературном армянском языке».

Пиотровский и сам неплохо владеет родным наречием своей матери, хотя теперь предпочитает слушать, а не говорить. Он-то как раз учился уличному, разговорному варианту, и нередко вворачивал в речь словечки, вызывавшие у взрослых изумление: «Я учил армянский, чтобы понимать, о чем мама говорит с бабушкой — чтоб у них секретов не было. Поэтому у меня такой простой язык».

Рипсимэ Джанполадян-Пиотровская, не оставляя научной работы в Институте археологии, Академии художеств СССР и в отделе Востока Эрмитажа, была и редактором трудов своего мужа — академика Бориса Пиотровского, — вышедших в свет после его смерти, среди которых энциклопедическая «История Эрмитажа», дневниковые «Путевые заметки» и автобиографические «Страницы моей жизни».

Она автор многих работ, в том числе «Мхитар Гош и монастырь Нор-Гетик» (1948), «Сфероконические сосуды из Двина и Ани» (1958), «О трех образцах стекла из Кармир-Блура» (1964), «Лабораторная посуда армянского алхимика» (1965), «О двух тканях из Ани и Болгар» (1972), «Византийское стекло из раскопок в Ани» (1977).

Умерла Рипсимэ Микаэловна 1 сентября 2004 года после долгой тяжелой болезни и была похоронена на Смоленском православном кладбище — на Васильевском острове Санкт-Петербурга рядом со своим мужем.

Ноев Ковчег