«Слабые и послушные»: Могут ли дети лидеров Туркестана наследовать власть?

«В Казахстане и Туркмении было назначение преемника. В Узбекистане было коллективное назначение. В Киргизии сложилась другая модель. Смена президентов в стране происходит всё-таки не через назначения. Последний процесс передачи власти был легитимизирован через выборы», — профессор Казахстанско-Немецкого университета Рустам Бурнашев рассказал ИА REGNUM об особенностях транзита власти в Туркестане.

ИА REGNUM: После слухов о смерти президента Туркмении, которые позже не подтвердились, снова заговорили о транзите власти в стране. Какая модель передачи власти наиболее актуальна для региона?

Сама концепция транзита власти имеет четкое определение и признаки. Под транзитом в политической науке понимают период перехода от социализма к либерально-демократической модели. Его придумали в конце 80-х — начале 90-х годов для описания событий на постсоветском пространстве.

Читайте также: Ни жив, ни мертв. Что происходит с главой Туркмении Бердымухамедовым?

Когда мы используем термин «транзит», мы подразумеваем одну из моделей перехода власти. Она предполагает действие в рамках одной модели модернистского государства. Что получилось у нас? Во время постсоветской трансформации практически во всех странах Центральной Азии произошла демодернизация, и страны стали квазимодернистскими государствами. То есть у нас есть признаки модернистского государства — наличие парламента, правительства, президента, но по большому счету — это фикция.

Говоря философским языком — это симуляторы, с помощью которых мы отдаем дань западным требованием. По факту у нас есть группы интересов, и процесс борьбы за власть и ресурсы идет абсолютно подковерными методами.

Соответственно, говорить о том, что у нас есть транзит власти — невозможно. Более того, если под транзитом мы понимаем еще и изменение властной системы и ее функционеров, то этого тоже нет. Власть не передается. Представителей той или иной ветви власти назначают. Как это произошло в Казахстане.

Или то, как это было в Туркмении. Страна пережила так называемый «транзит», когда президентом после Сапармурата Ниязова стал нынешний глава государства Гурбангулы Бердымухамедов. Но что поменялось по факту? Ничего. Произошел переход от Туркменбаши к Аркадагу. И это тоже не транзит, а банальная передача власти. Не нужно обольщаться термином «транзит».

ИА REGNUM: То есть примеров транзита власти в странах Туркестана нет?

В Казахстане и Туркмении было назначение преемника. В Узбекистане было коллективное назначение преемника.

В Киргизии сложилась другая, я бы сказал, отдельная модель. В этой стране вообще достаточно часто меняются руководители государства. Например, действующий президент Сооронбай Жээнбеков — уже четвертый или пятый. В зависимости от того, как считать. (Президент переходного периода Роза Отунбаева возглавила Киргизию после смены власти в 2010 году. Часть экспертов считает, что она не была полноправной главой государства — прим. ИА REGNUM ).

Смена президентов в стране происходит всё-таки не через назначения. Последний процесс передачи власти был легитимизирован через выборы. Даже если Алмазбек Атамбаев рассматривал его в качестве преемника — назначение нынешнего президента не ограничивается только решением экс-лидера Киргизии.

То есть за Жээнбекова голосовали, и он участвовал в конкурентной борьбе. О качестве этой борьбы я говорить не буду, но в других государствах не было даже этого. И выборы, которые были в других странах, вообще не играли никакой роли.

Например, в Казахстане никто не сомневался, что Касым-Жомарт Токаев выиграет выборы. А в Киргизии сомнения по итогам выборов были. Даже конфликт между Атамбаевым и Нурсултаном Назарбаевым незадолго до выборов президента Киргизии показывал, что стороны не были уверены на 100%, что победит назначенец.

И, может быть, поэтому Жээнбекову не нужен второй руководитель, он ему мешает. А Касыму-Жомарту Токаеву Назарбаев необходим для легитимизации. В этом плане Киргизия является более модернистским государством, чем ее соседи. Более динамичным и демократичным.

ИА REGNUM: В Бишкеке вообще любят подчеркивать, что страна более демократична, чем соседи по региону.

Это не комплимент, для меня эти вещи не оценочные. Когда я говорю про модернистское государство — это не значит, что оно хорошее или плохое. Это значит, что я подразумеваю какой-то тип государства и предлагаю шаблон осмысления.

ИА REGNUM: Есть мнение, что если бы у глав Казахстана и Узбекистана были сыновья, то именно они наследовали бы президентский пост. Могут ли страны Туркестана возглавить дочери, за неимением сыновей?

Не думаю, что передача власти в странах региона произошла бы именно по наследству. Всё-таки мы не средневековые государства. Я не исключаю такой вариант, тем более, что такие примеры есть — вспомните Азербайджан. Но однозначно утверждать, что подобный опыт применим к Центральной Азии — я бы не стал. Более того, я бы не стал связывать политический процесс с гендерным фактором возможных преемников. Он не существенен.

Если можно передать власть сыновьям, то точно также можно доверить страну и дочерям.

ИА REGNUM: А как же стереотип «в Азии главой семьи, в данном случае страны, не может стать женщина»?

Это стереотип. В Казахстане и Киргизии такой проблемы нет. С Таджикистаном вопрос сложнее, но, думаю, дело тоже не в половой принадлежности преемника нынешнего президента.

Вопрос в другом. Грубо говоря, насколько выбранные персоны буду адекватны. Например, модель Узбекистана и вся трансформация, связанная с дочерьми Ислама Каримова, показала, что девушки потеряли чувство реальности и перестали устраивать даже своего отца. Не говоря уже об остальных группах влияния.

Поэтому с 2010 года, когда президент был абсолютно дееспособен, система смогла полностью отстранить Гульнару Каримову от политических и экономических рычагов управления страной. Если бы она и ее сестра вели себя в рамках адекватной модели поведения — это был бы другой вопрос.

ИА REGNUM: Что вы скажите о возможных преемниках в Таджикистане и Туркмении? В этих странах сыновья президентов Рустам Эмомали и Сердар Бердымухамедов делают головокружительную карьеру.

Выдвижение и продвижение сыновей в Таджикистане и Туркмении действительно есть. Другое дело, что выстроенные политические системы предполагают определенное закулисье, то есть скрытые процессы, которые не выплескиваются в публичное поле.

Сейчас теневые игроки должны дать ответ на вопрос, насколько адекватными и слабыми будут преемники нынешних лидеров.

ИА REGNUM: Почему слабыми?

Если они будут сильными — их кандидатуры могут и не одобрить. За их спинами будут стоять представители различных групп со своими интересами. Сильный и самостоятельный человек в такой системе не нужен.