Project Syndicate: Китай – это колосс на глиняных ногах?

Похоже, что председатель КНР Си Цзиньпин поймал удачу за хвост. Он отправил космический аппарат на обратную сторону Луны, создал искусственные острова в спорных районах Южно-Китайского моря и недавно соблазнил Италию, которая решила попрощаться со своими европейскими партнёрами и присоединиться к китайской инфраструктурной инициативе «Один пояс и один путь». Между тем односторонняя позиция президента США Дональда Трампа подорвала мягкую силу и международное влияние Соединённых Штатов, пишет Джозеф Най в статье для издания Project Syndicate.

Читайте также: Foreign Policy: На Ближнем Востоке началась новая эра региональной политики

За последние 40 лет Китаю удалось достигнуть действительно впечатляющих экономических показателей. В настоящий момент Китай является ключевым торговым партнёром для более чем 100 стран мира. Что касается США, то они могут похвастаться вдвое меньшим показателем. Экономический рост КНР замедлился, но, согласно официальным данным, темпы роста экономики Китая составляют 6% — более чем в два раза выше, чем в США. Согласно общепринятым прогнозам, в ближайшее десятилетие экономика КНР превзойдёт по размеру экономику США.

Может быть, так всё и будет, но также возможно, что Китай окажется колоссом на глиняных ногах. Никто точно не знает, какое будущее ожидает КНР. В прошлом часто звучали ошибочные предсказания китайского системного коллапса. Я не думаю, что это вероятно. С другой стороны, часто преувеличивают сильные стороны КНР, при этом Пекин тщательно скрывает свои слабые стороны. Эксперты по КНР указывают как минимум на пять основных долгосрочных проблем, с которыми столкнётся Китай.

Во-первых, это сложная демографическая ситуация в КНР. Рост рабочей силы достиг своего пика в 2015 году. Население КНР стареет, поэтому Пекин ждут серьёзные растущие расходы на здравоохранение, к которым он плохо подготовлен. Эти расходы превратятся в значительное бремя для экономики и обострят растущее неравенство.

Во-вторых, Китай должен изменить свою экономическую модель. В 1978 году китайский реформатор Дэн Сяопин поступил мудро, когда отказался от маоистской автаркии в пользу восточноазиатской модели роста, основанной на экспорте, которую успешно использовали Япония и Тайвань. Однако сегодня иностранные государства больше не намерены мириться с успехами КНР. Например, в США указывают на то, что субсидии в государственные предприятия и политика принудительной передачи интеллектуальной собственности позволили Китаю склонить игровое поле в свою сторону. Европейские страны также имеют претензии по отношению к КНР. Кроме того, политика Китая в области интеллектуальной собственности препятствует расширению иностранных инвестиций, поэтому Пекин лишает себя международной поддержки, часто связанной с этими инвестициями. При этом высокий уровень государственных инвестиций и субсидий в китайские государственные предприятия позволяет скрыть неэффективность распределения капитала.

В-третьих, на протяжении более 30 лет Китай мог позволить себе проводить относительно лёгкие реформы, однако те изменения, в которых КНР нуждается сегодня, Пекину будет не просто осуществить. Сюда относятся создание независимой судебной системы, либерализация или ликвидация системы регистрации домохозяйств «хукоу», которая ограничивает мобильность и подпитывает неравенство. Более того, политические реформы Сяопина были отменены нынешним председателем КНР.

В-четвёртых, по иронии судьбы, Китай стал жертвой собственного успеха. Модель, предложенная создателем современного китайского государства Мао Цзэдуном в 1949 году, хорошо согласуется с китайской имперской традицией, но быстрое экономическое развитие сильно изменило Китай и его политические потребности. Сегодня китайское общество в большинстве своём представлено городскими жителями среднего класса, однако правящий класс до сих пор уверен в том, что только Коммунистическая партия Китая может спасти КНР, и поэтому все реформы будут направлены только на укрепление монополии партии на власть.

Но это именно то, что Китаю не нужно. Глубоким структурным реформам противостоят партийные элиты, которым существующая система предоставила доступ к огромным богатствам. Антикоррупционная кампания Цзиньпина не позволит преодолеть это сопротивление. Во время моего недавнего визита в Пекин один китайский экономист сказал мне, что эта кампании Цзиньпина ежегодно обходится Китаю в 1% ВВП. Представители китайского бизнеса заявили, что реальные показатели роста экономики вдвое меньше официальных показателей.

Читайте также: Asia Times: США всячески пытаются реанимировать холодную войну

Наконец, у КНР есть проблемы в сфере мягкой силы. Цзиньпин провозгласил о возвращении КНР мирового величия. По мере замедления экономики и усиления социальных проблем легитимность партии будет всё больше зависеть от подобных националистических призывов. За прошедшее десятилетие Китай потратил миллиарды долларов на повышение своей привлекательности для других стран, однако опросы международного общественного мнения показывают, что Китай не получил желаемой отдачи от своих инвестиций. Подавление этнических меньшинств, заключение в тюрьму адвокатов по правам человека, расширение государственного наблюдения за обществом подорвали привлекательность КНР в странах ЕС, Австралии и США.

Ни одна страна, включая Китай, вероятно, не превзойдёт могущество США в ближайшие десятилетия. Однако США придётся научиться делиться властью с набирающими силу странами, такими как Китай. Благодаря своим международным альянсам и внутренним институтам США смогут сохранить за собой ряд преимуществ.