Молдавия. Контрпереворот

Конституционный суд Молдавии, который называют полностью подконтрольным лидеру правящей Демпартии Владимиру Плахотнюку, утвердил результаты прошедших в стране 24 февраля парламентских выборов. Молдавский политолог Виктор Жосу в своем комментарии рассуждает о том, что могла бы сделать настоящая оппозиция в условиях свершившегося в Молдавии антиконституционного захвата всех институтов власти. И почему нынешняя оппозиция этого не сделает.

То, о чём пойдёт речь ниже, не является набором рекомендаций, адресованных действующим в Молдавии политическим игрокам. Абсолютное большинство из них, скорее всего, даже просто не поймёт, о чём речь.

Для понимания сценария, который будет описан, необходимо мыслить государственно-правовыми категориями. А для этого как минимум нужно руководствоваться государственными интересами. А поскольку все эти игроки — речь о депутатах, избранных в новый парламент, — руководствуются в своих действиях чем угодно, включая партийные (клановые) интересы, но никак не интересами молдавского государства, постольку и соответствующие категории лежат за пределами их понимания. Как говорится, не в коня корм.

Тем не менее такой сценарий должен присутствовать в публичном пространстве. Как возможность смены нынешней политической парадигмы — пусть и чисто гипотетическая возможность. И как напоминание об еще одном упущенном шансе — после шанса, упущенного 20 января 2016 года, — избавиться от режима Плахотнюка. Хотел бы ошибиться, но считаю, что и об упущении шанса, ниже описанного, можно говорить уже сейчас. Априори, заранее.

* * *

Общим местом стало утверждение, что Молдавия является захваченным государством и что в роли захватчика выступает режим олигарха Владимира Плахотнюка. Он же кукловод, он же координатор теперь уже бывшего парламентского большинства, он же председатель ДПМ, он же свежеиспечённый парламентарий от одномандатного округа по Ниспоренам.

Но вот далее этого утверждения мало кто пытается рассуждать, хотя это совсем несложно. Достаточно обозначить несколько выводов, которые напрашиваются сами собой:

Первый вывод: режим Плахотнюка — антиконституционный. Действия всех структур власти, так или иначе осуществлённые в интересах этого режима, так же антиконституционны. Все их телодвижения на официальном уровне пребывают за пределами того, что принято называть конституционным полем. Собственно, и поля-то этого не осталось, оно всё сплошь взорвано-подорвано.

Второй вывод: режим захватил власть в результате ползучего (в смысле растянутого во времени) антиконституционного переворота. В этом перевороте поучаствовали конституционный суд (определяющим образом), другие судебные инстанции, органы прокуратуры, силовые ведомства. Каждый внес свою лепту. При этом — что важно понимать — переворот осуществлялся под прикрытием фраз о соблюдении законности и т. д.

Режиму нужно было сохранять конституционный фасад, прикрывать свои действия демократическим фантиком. И, надо признать, в основном ему это удавалось. Хотя возникали и скандалы. То вдруг выяснялось, что из банковской системы страны каким-то непонятным (хотя понятным, чего уж тут) образом был выведен миллиард долларов, то результата выборов столичного примара отменялись. Такой режим, он ведь под ручным управлением находится, а значит, человеческий фактор даёт о себе знать. Дело-то хоть и прибыльное, но нервное, срывы случаются.

Третий вывод: любые прямые выборы, даже если они организованы антиконституционным режимом, как бы обнуляют ситуацию. Здесь не место для доказательного разъяснения этого тезиса (при необходимости готов это сделать), просто обозначу его. После выборов у политических игроков есть возможность начать писать историю с чистого листа. Всё зависит исключительно от их желания. Или, если точнее, от их интересов.

Понятно, что у режима Плахотнюка, чья партия 24 февраля 2019 года нарастила количество своих депутатов уже «по-честному», по итогам «народного волеизъявления», интерес заключается в том, чтобы история захваченного государства продолжилась еще как минимум четыре года. Глядишь, еще нарастит себе мандатов, на первое место выйдет, а может, и большинство возьмёт. Чтоб уже не морочить ни себе, ни другим голову нудятиной про всякие-разные коалиции.

А что же остальные игроки?

* * *

Как только стали известны результаты выборов 24 февраля, в общественном пространстве зазвучали призывы, обращённые к депутатам ПСРМ и блока ACUM, объединить усилия, чтобы сбросить режим Плахотнюка.

Авторы большинства этих призывов наверняка отдавали себе отчет в том, что обращаются к двум партиям нескончаемой «войны друг с другом». Но упирали на национальный интерес, на необходимость покончить с диктатом мафии, то есть оперировали смыслами скорее эмоциональными. И их можно понять, потому что режим достал реально. Уже сама мысль о том, что он может продлиться еще четыре года, способна привести в уныние.

Пошли разговоры то о временной или «ситуативной» коалиции, то о совместном голосовании по отдельным пунктам — отставке генерального прокурора, членов конституционного суда, ЦИК, еще кого-то — пусть даже безо всякой коалиции, то еще о чём-то.

Если перевести все эти разговоры в политически более строгие понятия, то это можно назвать призывами к восстанию. К совершению парламентским путём КОНТРПЕРЕВОРОТА с целью восстановления в Молдавии конституционного строя.

Естественно, такой сценарий предполагает совсем другое развитие, чем то, которое предусмотрено якобы действующей (фактически убитой) конституцией, парламентским регламентом — формирование большинства, избрание председателя парламента и пр. Это-то как раз сценарий, по которому пойдёт режим. То есть уже идёт.

Складывается впечатление, что по данному сценарию готов играть (уже играет?) и президент Игорь Додон. Впрочем, Додон свой шанс начать с чистого листа — покончить с режимом Плахотнюка — упустил в конце 2016 года. Сразу после инаугурации, когда не стал распускать нелегитимный парламент. Всё упирал на то, что у него нет «конституционных полномочий». Лицемерно изображал из себя поборника конституционных норм в условиях антиконституционного строя. Доизображался, поделом его потом нелегитимный конституционный суд неоднократно «отключал» от должности. Заслужил.

Сегодня сценарий контрпереворота рассчитан на совместные действия депутатов от ПСРМ и ACUM. Президенту в нём отведена роль скорее секунданта. На стороне парламентариев, решившихся восстать против режима, — если Додон хочет, чтобы режим пал. Либо секунданта на стороне Плахотнюка — если Додон желает, чтобы режим сохранился.

Контрпереворот предполагает принятие совместной декларации с оценкой состояния захваченного государства и антиконституционной сути режима Плахотнюка.

Контрпереворот предполагает серию непременных отставок ряда ключевых фигур в правоохранительной и судебной системах — отставок, которые, будь жива молдавская конституция, следовало бы признать антиконституционными. Но конституция мертва.

Контрпереворот предполагает незамедлительное принятие закона о люстрации чиновников, которые работали на режим.

Ой, да много чего он предполагает, контрпереворот. Не стоит продолжать. Додон может спокойно пить чай у себя в «президентуре», в секунданты его не позовут.

Не будет никакой дуэли. Некому бросить перчатку Плахотнюку.

Две вышеназванные партии войны неспособны заключить даже кратковременное перемирие, чтобы избавиться от общего врага.

А, может, он им и не враг вовсе? Просто они его таковым изображают, чтобы вешать лапшу на уши своим доверчивым избирателям. Может быть, может быть…