Внимательно и с интересом знакомлюсь с экспертными оценками военного политолога, доктора политических наук, профессора, заведующего кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г. В. Плеханова, да еще и моего однофамильца, Андрея Кошкина. Суждения этого специалиста обычно выверенные, основаны на должном анализе достоверной информации, понятны широкой публике. Пишу эти слова совершенно искренне, без каких-либо «подковырок», ибо действительно уважаю этого ученого и политолога и даже по многим вопросам считаю себя его единомышленником.

Медаль СССР «За победу над Японией». 1945

Однако, как говорится в японской пословице, «и обезьяна иногда падает с дерева», что соответствует нашей — «и на старуху бывает проруха». И это происходит подчас тогда, когда специалист широкого профиля берется судить о сугубо конкретных проблемах, которые не являлись предметом его профессионального исследования.

Речь идет о повторяемой многими досадной ошибке, сделанной профессором Кошкиным в сегодняшнем интервью порталу «Свободная Пресса» на тему российско-японских отношений. В частности, о заключении мирного договора, на подписание которого японцы соглашаются только при условии капитуляции Москвы по вопросу о принадлежности южнокурильских островов.

В интервью заявлено: «Да. Речь идет только о заключении договора. Об этом неоднократно говорил президент. Мы с Японией юридически находимся в состоянии войны, и хотелось бы снять хотя бы эту проблему».

Но, уважаемый Андрей Петрович, нет у нас с Японией никакого «юридического состояния войны». В подписанной 19 октября 1956 года, а затем ратифицированной парламентами обеих стран Советско-японской совместной декларации в статье 1-й записано: «Состояние войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией прекращается со дня вступления в силу настоящей декларации, и между ними восстанавливается мир и добрососедские дружественные отношения».

Советско-японская совместная декларация. 1956

А 2-я статья действующей и по сей день декларации гласит: «Между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией восстанавливаются дипломатические и консульские отношения. При этом имеется в виду, что оба государства незамедлительно обменяются дипломатическими представителями в ранге посла, а вопрос об учреждении консульств соответственно на территории СССР и Японии будет решен в дипломатическом порядке».

Конечно, можно было бы простить ученому недостаточное знание тонкой материи истории советско-японских отношений. Но дело в том, что утверждения о якобы «сохраняющемся состоянии войны» широко используются для «обоснования» необходимости мирного договора с Японией на ее условиях. А японский премьер-министр С. Абэ из раза в раз убеждает наш народ, что без договора японо-российские отношения якобы находятся в «ненормальном состоянии». И почему-то президент РФ В. Путин публично с этим соглашается, тем самым усиливая японскую позицию. Не помню ни одного выступления Абэ-сан, где бы он не подчеркивал, что и российский лидер согласен с оценкой отсутствия мирного договора как «ненормального состояния».

Но ведь и в Японии, и в России хорошо известно, что мирный договор для Токио является лишь средством достижения своей цели пересмотреть итоги Второй мировой войны и «вернуть» утраченные по решению стран-победительниц территории. Иные вопросы политики и дипломатии мирный договор решить не может, ибо они давно разрешены в Совместной декларации 1956 года. В ней прописаны и отражены все обычно составляющие содержание мирных договоров вопросы послевоенного урегулирования, включая вопрос о территориальном размежевании.

Искренне сожалею, что вынужден писать эти строки, но это необходимо, ибо у нас в стране еще много людей, рассуждающих, что называется, «по-простому»: раз мирного договора нет, значит, и мира нет. Есть и те, кто, будучи в силу тех или иных причин заинтересован в удовлетворении японских притязаний, сознательно поддерживают миф о «юридическом состоянии войны».