Washington Post: Как в Бельгии законно убивают детей

Целенаправленное убийство маленького ребенка запрещено законом по всему миру, даже в тех случаях, когда он неизлечимо болен и просит у врачей прекратить его страдания. Но из этого правила есть исключение — Бельгия, где в 2014 году в закон об эвтаназии были внесены поправки, позволяющие медикам умерщвлять детей в любом возрасте по их просьбе, пишет Чарльз Лейн в статье для американского издания The Washington Post.

Хотя за год, прошедший с момента принятия этой поправки, никто законом не воспользовался, но уже впоследствии эвтаназия детей перестала быть исключительно теоретической возможностью: с января 2016 по 31 декабря 2017 года бельгийские медики сделали смертельные инъекции трем детям, не достигшим 18 лет. Об этом свидетельствуют данные комиссии, которая регулирует эвтаназию в Бельгии. Самому старшему из них было 17 лет. В этом Бельгия не уникальна, поскольку в соседних Нидерландах эвтаназия разрешена с 12 лет. Но бельгийским медикам приходилось прекращать жизни и 9-летних, и 11-летних детей.

«Повсюду в мире законы отражают мощные гуманистические устремления, моральные и практические: если человек, какой бы ни была его болезнь, совершает ошибку, когда он оставляет надежду в столь раннем возрасте», — отмечает автор.

«Давать абсолютную медицинскую автономию кому-либо, кто еще слишком мал, чтобы голосовать или на законных основаниях вступать в половые отношения, — абсурдно. Такую возможность решать вопросы жизни и смерти нельзя давать даже тем незастрахованным от ошибки людям, у кого наичистейшие намерения», — добавил он.

В Бельгии своего рода либертарианская технократическая власть отбросила все эти сомнения: сторонники эвтаназии настаивают, что некоторые дети, даже наиболее юные, могут обладать той же умственной способностью принимать решения, что и взрослые, поэтому дискриминацией было бы отказать им в праве на ту же свободу выбирать эвтаназию на основании «надуманного» возрастного ограничения.

При этом бельгийский закон доверяет экспертам предотвращать ошибки и злоупотребления. Врачи обязаны проверять, что ребенок находится «в безнадежной медицинской ситуации постоянного и невыносимого страдания, которое не может быть облегчено и которое приведет к скорой его смерти». После того как ребенок изъявит свое желание, детский психиатр проводит проверку, в том числе на уровень умственного развития, с тем, чтобы убедиться, что молодой человек способен принимать решения, а также «не находится под влиянием третьей стороны». Родители также могут не дать выполнить требование своего ребенка.

После же того, как эвтаназия состоялась, случай изучает комиссия из шести человек с тем, чтобы убедиться, что все было проведено должным образом. Тем не менее из-за требований соблюдения медицинской конфиденциальности комиссия не обладает полнотой данных: имена пациентов и врачей скрываются. Если же возникают сомнения относительно законности процедуры, члены комиссии могут проголосовать за раскрытие этой информации, но происходит это редко. Отчеты же комиссии чаще всего содержат общие статистические данные.

Тем не менее известно, что прошедший процедуру эвтаназии 11-летний ребенок страдал кистозным фиброзом — врожденным заболеванием дыхательных путей, которое на данный момент неизлечимо и приводит к смерти. Тем не менее благодаря современному лечению страдающие им люди могут вести наполненную жизнь до 30 и более лет. По данным американского Фонда борьбы с кистозным фиброзом, средняя продолжительность жизни людей с этой болезнью в США достигает 43 лет.

По словам члена бельгийской комиссии по эвтаназии Люка Прута, давшего интервью автору, в случае с 11-летним ребенком все было в порядке. Так же было и в случае и с двумя другими детьми — 17-летним с миодистрофией Дюшенна и 9-летним с опухолью мозга.

«Я увидел психологические и физические мучения столь сильные, что я думал, что мы поступили правильно», — подчеркнул он.

Тем не менее в своем заключении Прут основывался на данных отчетов анонимных врачей, участвовавших в эвтаназии, поэтому приходится поверить ему на слово, поскольку ни журналисты, ни другие представители общественности не имеют права просматривать эти отчеты даже в вымаранной форме.

Открытым, тем не менее, остается вопрос, что убедило врачей в том, что случаи этих детей безнадежны, что их кончина была неизбежна. Также неясно, понимали ли эти дети, что не только эвтаназия, но и лечение может облегчить их состояние. Подобные вопросы, кажется, особенно важны в случае с Бельгией, в которой законодатели разрешили осуществлять эвтаназию тем, кто страдает когнитивными и психиатрическими заболеваниями, такими как деменция, депрессия или шизофрения, даже в тех случаях, когда их заболевание не носит неизлечимого характера.

В прошлом году член комиссии по эвтаназии подал в отставку в знак протеста, поскольку она отказала в рекомендации начать уголовное преследование против тех, кто умертвил страдающую деменцией женщину, которая не просила применять к ней эвтаназию, но тем не менее была умерщвлена по требованию ее семьи. С тех пор 360 бельгийских врачей, ученых и других граждан страны подписали петицию, призывающую к введению более жесткого контроля за процессом эвтаназии для психиатрических пациентов.

На данный момент политика остается той же, а поддержка со стороны бельгийского общества этой процедуры ничуть не сократилась. Прецедент умерщвления детей установлен, поэтому стоит ожидать, что в скором времени смертельная инъекция будет сделана еще большему числу детей.