Русские своих не бросают! А российские чиновники?

Миграционная служба Санкт-Петербурга отказала русским беженцам из Сирии в предоставлении временного убежища в России.

Людмила Моамар (девичья фамилия Трофимова) родилась в СССР, в 1989 году она вышла замуж за гражданина Сирии Фареса Моамара, учившегося у нас в стране на медика, и выехала с ним в Сирию. Семья Моамар — это православные сирийские христиане, жившие в окружении соотечественников из России.

Когда в Сирии в 2011 году началась война, муж Людмилы пошел служить врачом в ополчение войск законного президента Башара Асада. Людмила с дочерью оставались в Сирии еще несколько лет, но ситуация в регионе настолько накалилась, что они вынуждены были покинуть страну, спасая свои жизни. Квартал, в котором проживала чета Моамар, оказался в зоне ракетного обстрела, их дом — в эпицентре боевых действий, многие личные вещи и документы семьи были уничтожены, сгорели. В этот страшный для них момент вопрос о том, к кому обращаться за помощью, не стоял. Конечно, к России!

В 2014 году Людмила вместе с десятилетней дочерью приехала в Санкт-Петербург в надежде получить временное убежище.

«Приехав сюда, мы сразу же обратились в районный ФМС узнать наши права и обязанности, чтобы находиться на территории России законно. В Сирии мы жили в русском мире. И мы всегда слышали, что русскоязычных соотечественников, которыми мы себя считаем, Россия защитит везде и всегда. Поэтому мы оказались в России», — рассказывает Людмила.

Но одно дело государственная политика или народ России, поддерживающий действия наших властей в Сирии, и русские солдаты, проливающие там кровь, а другое дело — российские бюрократы… Судите сами.

Обращение о предоставлении временного убежища, поданное в 2014, было положено под сукно, никакого внятного ответа чиновники Людмиле Моамар не дали. Она с дочерью несколько лет жила в тяжелейших условиях, ожидая реакции властей. Не дождалась и написала повторное обращение.

На него петербургские чиновники от ФМС ответили неожиданно оперативно — решением от 29 марта 2018 года они постановили выгнать семью Моамар из страны. Людмиле предложили вернуться под бомбежки в Сирию или выехать на Украину.

Читайте также: В Петербурге крайне странно отказали в убежище русским беженцам из Сирии

Дело в том, что родилась Людмила Моамар на Украине и покинула эту республику СССР в связи с замужеством в 1983 году. Гражданкой Украины ее сделали после развала СССР против воли, автоматически. «Я жила на той территории, откуда вырос фашизм на Украине. Это город Винница. Именно оттуда все правительство, которое сейчас у власти. Я его категорически не поддерживаю. Вся ситуация, которая происходит на Украине для меня крайне негативная».

Ситуация и в самом деле гораздо опасней, чем это может показаться на первый взгляд. Представим себе: жена врача-добровольца, воюющего на стороне правительственных войск Сирии, Сирии — союзницы проклинаемой Киевом России, оказывается на Украине. Очевидно, что там семья рискует подвергнуться серьезным преследованиям.

«В украинской националистической среде по степени направленной на них агрессии политические сторонники Башара Асада приравниваются к политическим сторонникам Владимира Путина, а участники ополчения сирийских правительственных войск — к ополченцам Донбасса. Соответственно родственники сирийского ополченца рискуют подвергнуться нападениям и преследованиям, которым всегда могут подвергаться родственники ополченцев или военнослужащих армии ДНР или ЛНР, объявленной Украиной незаконными вооруженными формированиями», — считает общественный помощник, адвокат семьи Олег Барсуков.

Кроме того, дочь Людмилы Мария, несмотря на то, что родным языком для нее является русский, является гражданкой Сирии. Девочку с арабской внешностью и фамилией наши чиновники высылают в зону лютого украинского национализма!

«Там, на Украине, ведь тоже война, там ненависть и фашизм. Очень страшно быть беженцем из двух стран, в которых идет война», — говорит Людмила.

Но петербургские чиновники вообще отказываются признать Людмилу с дочерью беженцами и, не моргнув глазом, готовы бросить ребенка, уже нахлебавшегося войны, снова в крайне опасную ситуацию. Они выдвигают надуманные поводы, доходящие до абсурда и замешанные на позорной неграмотности.

Так, чиновники ФМС неправильно перевели отметку в паспорте Людмилы, поставленную в Болгарии, через которую она добиралась в Россию. На болгарском языке надпись выглядит так «СТОЛИЧНА ДИРЕКЦИЯ НА ВЪТРИШНИТЕ РАБОТИ…» Слово «РАБОТИ» сбило с толку управление ФМС, которое решило, будто Людмила работала в Болгарии, но скрыла этот факт от ФМС (за что и должна быть наказана). На самом же деле эта надпись переводится как «Столичное управление внутренних дел».

Подобных абсурдных придирок петербургские бюрократы выдумали еще несколько. Все они были опротестованы в жалобе, которую Людмила с дочерью подали в Главное управление по вопросам миграции Министерства внутренних дел России.

А вот еще один «весомый аргумент» от петербургских чиновников, дабы не помочь ближнему.

«Предоставление временного убежища также является правом уполномоченного миграционного органа предоставить укрытие на территории Российской Федерации, но не его обязанностью», — написано в ответе этого самого уполномоченного органа. Если перевести фразу с бюрократического языка на русский, то получится примерно следующее: «Не хотим помогать, потому и не будем».

Действительно, один из принципов закона РФ о беженцах гласит: миграционные службы не обязаны предоставлять беженцам убежище, они могут сделать это или отказать — по своему усмотрению.

Только вот мать и дочь вовсе не апеллируют к каким-либо обязанностям, не требуют для себя никаких социальных гарантий и льгот.

«Мы, семья Моамар, просим об убежище на территории России не в связи с некими экономическими обстоятельствами и не с целью обустройства жизни, но в связи с опасностью насилия и преследований в иной форме», — написано в жалобе.

В ответ на крик о помощи петербургские чиновники отреагировали в своем фирменном стиле — они стали старательно искать возможности не помочь этой семье.

В целом, если абстрагироваться от данной конкретной ситуации, политику нашей миграционной службы в отношении беженцев можно было бы понять. Все прекрасно видят, как плохо контролируемый поток мигрантов разрушает сейчас страны Европы.

Людей, вынужденных покидать свои дома, спасаясь от войны, голода или болезней, очень жаль и забывать о милосердии неправильно, но в то же время очевидно и то, что наплыв сотен тысяч, а где-то и миллионов представителей чужой культуры и языка становится серьезным дестабилизирующим регион фактором.

Россия выбрала свой, гораздо более конструктивный путь помощи другим народам — она пытается останавливать войны и сдерживать агрессоров, сеющих хаос и разрушение, способствовать тому, чтобы люди могли жить на своей земле. При этом наша страна предпочитает не следовать весьма неоднозначным международным нормам, регулирующим законодательство о беженцах. Как и некоторые страны Европы, Россия защищает себя.

Но в данном случае мы имеем дело с представителями русского мира, с семьей сирийца, защищающего не только интересы своего государства, но и интересы России. Даже с юридической точки зрения у наших чиновников нет оснований не помочь этим беженцам. С человеческой же — бюрократы, выискивающие формальные причины, чтобы послать на смерть женщину с ребенком, ведут себя просто подло.

Попавших в беду сирийских беженцев — людей русской культуры, думающих по-русски, любящих Россию — изгоняют из страны! А ведь сейчас российские власти прилагают большие усилия для поддержки соотечественников, носителей русской культуры по всему миру. Создается впечатление, что чиновники наши пребывают в некоем собственном пространстве, в чистом бюрократическом вакууме, свободном от таких чуждых им понятий, как народ, отечество, взаимопомощь и сострадание.

Но ведь иногда народ, наблюдающий эту бюрократическую жизнь, текущую, что называется, «в себе и для себя», посещают и более жесткие (и, увы, весьма банальные) предположения о природе чиновной «неприступности». Например, что для такого демонстративного выкидывания назад в войну матери с ребенком недостаточно просто жестоковыйности сотрудников ФМС, что, возможно, Людмила Моамар не сделала неких «обязательных» шагов в диалоге, без которых система не работает, как машина без смазки?

Не хотелось бы опускаться до подобной банальности — уж лучше предположить, что имеем дело с «инопланетянами», не понимающими, что живут они в России, где есть веками выработанные представления о чести и взаимовыручке. По которым бросить в беде своих, особенно женщину с ребенком, недопустимо.

Отчаявшись достучаться до петербургских чиновников, Людмила Моамар записала видеообращение, в котором просит общество, президента Путина, МИД РФ, Федеральное миграционное ведомство не остаться равнодушными к беде, в которую попала ее семья.