Глобализация по-китайски

Очень много комментариев на выступление лидера КНР Си Цзиньпина на очередном Боаоском азиатском форуме, который ежегодно проходит на острове Хайнань и имеет репутацию «азиатского Давоса». Большинство комментариев, в зависимости от взглядов их авторов и их отношения к Китаю, сводятся к двум, по сути, противоположным тезисам.

Первый: Китай бросает вызов США, предлагая миру свой вариант глобализации, выстроенный вокруг проекта «Одного пояса и одного пути». Второй: Китай идет на уступки США, пытаясь предотвратить объявленную Дональдом Трампом торговую войну.

Представляется, что обе точки зрения поверхностные, ориентированные на сенсацию, которой нет. Ведь, по сути, ничего нового Си Цзиньпин не сказал. Все уже было сформулировано и произнесено в октябре прошлого года в его докладе на XIX съезде КПК. Хайнаньскую речь председателя КНР и Генерального секретаря ЦК КПК скорее можно рассматривать, во-первых, как своеобразную популярную интерпретацию решений партийного съезда для иностранцев, прежде всего, соседей Китая в Азии, а во-вторых, как подтверждение стратегического характера этих решений для новой эпохи, берущей отсчет с недавних изменений китайской конституции.

Краткий сравнительный анализ двух документов позволяет в этом убедиться.

Последовательность реформ — первый из тезисов, заявленных на Азиатском форуме. А вот выдержка на эту тему из доклада на съезде:

«В практике всестороннего углубления реформ совершен важный прорыв. Динамичное и уверенное стимулирование всестороннего углубления реформ позволило решительным образом устранить структурные и институциональные недостатки во всех областях. Реформами были охвачены все сферы, произошло их дальнейшее углубление, во многих звеньях был продемонстрирован прорыв. Особые усилия в деле проведения реформ были направлены на повышение уровня их системности, целостности и согласованности, последовательно шла работа по расширению охвата реформами и их углублению. В общей сложности было принято более 1500 реформаторских мер…»

Разве остается здесь место для противоречий?

Второй тезис хайнаньской речи Си Цзиньпина — о стимулировании развития — тоже вытекает из решений съезда КПК, где, как мы уже убедились, констатировалось наличие серьезных прорывов. От роста ВВП с 54 до 80 трлн юаней до крупных технологических достижений — создания космической станции «Тяньгун-2», глубоководного батискафа «Цзяолун», 500-метрового радиотелескопа «Тяньянь», спутника для изучения частиц темной материи «Укун», экспериментального спутника квантовой связи «Моцзы», а также больших авиалайнеров типа С-919. Отдельной строкой в докладе упоминалось о строительстве искусственных рифов и островов в Южно-Китайском море, а также ставилась задача превращения Китая в страну научных и технологических инноваций.

Третий тезис, связанный с усилением открытости, своим происхождением даже не из решений XIX съезда. Это лишь продолжение преемственности курса реформ и открытости, заложенного Дэн Сяопином, упоминание о котором на съезде, вместе с современным этапом развития «социализма с китайской спецификой», было включено в партийный устав. Кроме того, на съезде констатировался достигнутый уход от модели закрытой экономики. Это очень важно: создается впечатление, что каждый комментатор видит в этом тезисе не то, что в него в действительности вкладывается китайскими лидерами, а то, что ему хочется видеть.

Между тем высказанные в Боао Си Цзиньпином идеи о переориентации китайской экономики на внутренний рынок и о расширении иностранных инвестиционных возможностей и открытии для этого ряда отраслей экономики, как и об усилении регулирования такой деликатной сферы, как авторское право, — это сугубо внутренние параметры развития страны. И они мало общего имеют с publicity для внешнего потребителя. Нашим аналитикам, коим от роду лет совсем немного, порой не хватает самого элементарного советского опыта, чтобы распознать за определенными китайскими партийными формулировками конкретику текущего момента. Вот и изощряются, толком не понимая, о чем идет речь.

Не является исключением из этой тенденции и четвертый тезис хайнаньского выступления Си Цзиньпина — о содействии всему остальному миру:

«Мы призываем народы всех стран общими усилиями строить сообщество единой судьбы человечества, — было подчеркнуто в докладе на октябрьском съезде КПК, — создавать чистый и прекрасный мир, где царит долгосрочный мир, всеобщая безопасность, совместное процветание, открытость и инклюзивность».

Маленький, но важный штрих, на который автору этих строк уже приходилось обращать внимание: «Сообщество единой судьбы» в интерпретации Си Цзиньпина тесно увязано с идеями «социализма с китайской спецификой», и в связи с этим очень важными представляются следующие положения доклада на съезде.

«Необходимо превращать КПК в марксистскую правящую партию с неиссякаемой жизненной энергией, всегда идущую в авангарде эпохи, пользующуюся искренней поддержкой народа, смело проводящую революционные самообновления и способную выдержать любые испытания. Поставить на первое место партийное политическое строительство. Четкая политическая позиция — это коренное требование партии как марксистской политической партии.

Вооружать партию идеями о социализме с китайской спецификой новой эпохи. Идеологическое строительство — это партийное строительство, носящее фундаментальный характер. Революционные идеалы превыше всего. Великий идеал коммунизма и общий идеал социализма с китайской спецификой — это духовная опора и политическая душа китайских коммунистов, это идейная основа сохранения сплоченности и единства партии. Как первостепенную задачу идеологического строительства партии необходимо рассматривать укрепление идеалов и убеждений.

Крепко-накрепко запомнить основную цель партии, как настоящие коммунисты, духовно выпрямиться во весь рост, должным образом решать кардинальные вопросы, связанные с мировоззрением, жизнепониманием и ценностными представлениями, осознанно становиться убежденными последователями и преданными исполнителями великого идеала коммунизма и общего идеала социализма с китайской спецификой — вот на что должно быть направлено воспитание и ориентирование членов партии».

Социализм, революция, марксизм, коммунизм — каждое слово в этом логическом ряду наделено определенным смыслом, не только идеологическим, но и содержательно-политическим. Тем самым, которого по молодости лет не застали многие современные эксперты. Это не их вина, разумеется, но это их беда, ибо учиться никогда не поздно, но, к сожалению, не всегда хочется. Прямая недооценка этой содержательности налицо, особенно если учесть, что вопросам теории марксизма в КПК всегда придавалось очень большое внимание, и именно на этом она порой давала значительную фору КПСС.

И речь, как видим, не о глобализации по-китайски, которая бы, как «ветер с Востока, одолевала бы ветер с Запада» (по выражению Мао Цзэдуна), то есть американскую модель глобализации. А о стратегическом курсе на воссоздание мировой системы социализма, в которой равенство возможностей и свобода выбора различных стран и народов диктуются именно национальной спецификой.

И это «камень в огород» не столько США, которые, по представлениям китайских лидеров, остаются империалистической державой и неспособны оценить преимущества планово-рыночного способа ведения народного хозяйства, сколько начетнических подходов в марксизме, когда опыт отдельных стран возводился в абсолют и утверждалось, что никакого «национального марксизма» не существует. Глупость несусветная!

Советские лидеры, в отличие от китайских, к временам застоя, по сути, окончательно забыли В. И. Ленина и порвали с его учением. В противном случае они бы вспомнили о поздних пророчествах вождя Великого Октября, грезившего его соединением с подъемом националистических движений на Востоке. И китайские коммунисты на своем съезде объявили себя наследниками именно этого подхода, что говорит о том, что В. И. Ленина, как и И. В. Сталина, который воспроизвел эти ленинские мысли в октябре 1952 года на XIX съезде советской Компартии, они понимают не в пример глубже.

Что же касается американского империализма, то в его отношении действуют иные правила, которые формулируются с соблюдением всех тонкостей восточной дипломатии. И если где и можно отыскать противоречия между выступлениями Си Цзиньпина на XIX съезде и на Боаоском форуме, так это именно здесь. «Китай не стремится к положительному торговому балансу. Мы искренне желаем увеличить импорт и достичь более сбалансированного международного платежного баланса», — это на днях в Хайнане. А вот что полгода назад на съезде в Пекине: «Китай прочно занял лидирующие места в мире по внешней торговле, инвестициям за рубежом и валютным резервам». Ясно, что политические цели здесь доминируют над экономическими, которые используются для их маскировки.

В Китае явно не склонны привлекать чрезмерное внимание к идеям переустройства мира по социалистическим лекалам. Поэтому и всплывает тема глобализации, более привычная западному уху и его не раздражающая. Только вот о том, что тип глобализации определяется не национальным лидерством, а классовым подходом, еще в 1964 году в знаменитой алжирской речи заявил Эрнесто Че Гевара, который в своей критике как западного империализма, так и «советского ревизионизма» очень часто перекликался с китайскими лидерами.

На Западе эту коллизию понимают. И если Трамп маскирует противодействие ей претензиями по части дисбаланса торгового сальдо США и КНР, то, скажем, в Великобритании «хорошую мину при плохой игре» никто делать даже не пытается. И проект «Одного пояса и одного пути» сталкивается с обструкцией не только Лондона, но и с его подачи Европейского союза в целом.

Резюмируем. Рассматривать современную китайскую политику с точки зрения сугубо национальных интересов Поднебесной сегодня модно и привычно, но это не вполне соответствует действительности. И существенно ограничивает уровень ее понимания. XIX съезд КПК дал «зеленый свет» идеологизации внутриполитической жизни КНР. В части борьбы с коррупцией партийный опыт вообще начал распространяться на общество в целом, и недооценивать эту тенденцию, особенно с учетом традиций коммунистической стилистики, не стоит.

Для России такой разворот событий может оказаться как проигрышным — если слишком задержаться на антисоветских и антикоммунистических позициях, так и перспективным. Для этого необходимо всего лишь набраться политического мужества и решительно сменить запущенную в 1991 году и порядком заезженную с тех пор идеологическую «пластинку». Вне зависимости от пристрастий российского правящего класса, ибо какое значение имеют его интересы в сравнении с идущей все более вразрез с этими интересами исторической перспективой!