«Черноморский» ТВД в обычном и ядерном снаряжении

Резкое осложнение ситуации на Ближнем и Среднем Востоке — не только в Сирии, где события под Дейр-эз-Зором и в Восточной Гуте освежили в памяти наиболее острые эпизоды советско-американской холодной войны, но и во всем регионе — несколько обособляются, затмевая собой в информационном поле общую геополитическую картину. Между тем это части единого глобального «пазла». Несколько лет назад американское агентство Stratfor предъявило миру стратегию так называемого черноморского театра военных действий. В соответствующих статьях его шефа Джорджа Фридмана — «Американская стратегия после Украины: от Эстонии до Азербайджана» (март 2014 г.) и «Украина, Ирак и черноморская стратегия» (сентябрь 2014 г.) — заявлялась среднесрочная геополитическая программа США. В целом она сводилась к следующим пунктам:

Трудно отрицать, что Stratfor не гадал на кофейной гуще, а осуществлял информационный вброс и делал это отнюдь не по собственной инициативе. Поэтому на деле план создания «черноморского ТВД» ставил целями:

Минуло четыре года. Что же получилось?

Первое. Начав осенью 2015 года операцию ВКС в Сирии, Россия не только приняла этот вызов со стороны США и объединила фланги «черноморского ТВД», но и развернула его на 180 градусов, в своих интересах, кардинально поменяв приоритеты американского плана. В центр была поставлена не Украина, а Сирия; именно этим объясняется определенная «заморозка» конфликта в Донбассе. И справедливость этого вывода подтверждается теми усилиями, которые США сегодня предпринимают для того, чтобы его «разморозить». Здесь и заявления президентского спецпредставителя Курта Волкера о «российских войсках» в Донбассе, которых там не было и нет, и пресловутое летальное оружие, и взгляд «сквозь пальцы» на киевский закон о «реинтеграции» региона, фактически открывающий путь вожделенному для Вашингтона и Киева «хорватскому сценарию». (Кстати, перечитав американские материалы, поблагодарим Stratfor за откровенность по части готовности США к использованию в 2014 г. против России на Украине своих ВВС; нет сомнений, что это чистая правда). И многое другое, в том числе нервозность по поводу дислокации российских войск вблизи украинской границы. Этим, кстати, Россия дезинформировала американскую сторону практически так же, как в свое время было дезинформировано и дезориентировано командование вермахта, до последнего дня не верившее в советскую наступательную операцию в Белоруссии и державшее поэтому после потери Киева основные силы на правобережной Украине.

Словом, стратегия США, предложенная в 2014 году, оказалась сломанной и рассыпалась, причем не в последнюю очередь ввиду асимметричной неожиданности российского ответа. Изготовившись к «дожиманию» России в Донбассе (разве случайно совмещали киевский переворот с финалом сочинской Олимпиады?), американцы пропустили мощный удар в Сирии и, помимо собственного провала с планами свержения Башара Асада, поставили под удар безопасность своих региональных сателлитов — Израиля и Саудовской Аравии.

Второе. На Ближнем Востоке в результате этого смешались многие другие карты. Прежде всего турецкая, на которую, как следовало из разработок Stratfor, американцы делали основную ставку. Настолько важную, что ради ее сохранения они даже пошли на откровенную провокацию с российским Су-24. По данным из весьма осведомленных источников, он был сбит не турками, а американцами с базы «Инджирлик» через систему двойного управления оружием незадолго до этого модернизированного F-16 турецких ВВС. Не сработало. И нормализация отношений Анкары с Москвой, которой предшествовал поддержанный США недоворот, лишила Вашингтон не только доверия Реджепа Эрдогана, но и осмысленной стратегии, которая была заменена лихорадочной активностью в курдских анклавах. Но, с одной стороны, она лишь дополнительно насторожила Турцию, а с другой, превратила курдов в «разменную монету» американской политики, в которой стратегия в виде создания Курдистана была подменена тактикой «точечных» акций по поддержке/сдаче курдов. Причем на всем пространстве боевых действий от иракского Курдистана до сирийского Абу-Кемаля. Доверию со стороны курдов это тоже не способствовало.

Третье. Очень болезненным ударом для Вашингтона, а также оставшегося по сути в региональной изоляции Израиля оказалось включение в разрешение сирийского кризиса Ирана и связанных с ним шиитских группировок в Ливане и Йемене. Максимум, чем удалось здесь ответить вызову со стороны российской стратегии, это, использовав американские связи с «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), противопоставить Б. Асаду проиранский «Хамас», облегчив Беньямину Нетаньяху внутреннюю ситуацию в районах, прилегающих к сектору Газа. Но принципиального перелома в ситуацию в Сирии это не внесло. И, учитывая ограниченность возможностей этой палестинской группировки, внести не могло. То есть и в важнейшем для региона конфессиональном вопросе тактика у США ощутимо доминирует над стратегией.

А формирование группы гарантов безопасности в Сирии с участием России, Турции и Ирана для США вообще оказалось ночным кошмаром. И именно здесь, как и в израильском факторе, на мой взгляд, можно поискать корни столь показательной обструкции по отношению к Тегерану, с которым предшественники Дональда Трампа в Белом доме вполне себе ладили. Подобно иракским и сирийским курдам, на роль ситуативного противоядия Вашингтоном была избрана Саудовская Аравия, развязавшая агрессию против шиитов-хуситов в Йемене и демонстративно поссорившаяся «из-за Ирана» с Катаром.

Четвертое. Важным результатом смены Россией приоритетов фланговой политики на «черноморском ТВД» явилось сохранение и даже упрочение полноценного контроля над Северным Кавказом. (Свидетельством тому, кстати, является массированная зачистка коррумпированных элит в Дагестане, имеющая как внешнее и внутрирегиональное, так и федеральное измерение). Это благоприятно влияет на обстановку в Закавказье. Теперь уже ясно, что американские козни пусть и не прекратятся, но целей своих они достигнут едва ли. И от лобовой политики окружения России недружественными постсоветскими режимами в Баку и Тбилиси, наряду с изоляцией дружественных в Ереване и Степанакерте, США плавно переходят к попыткам сделать вид, будто «я не я и лошадь не моя»: пакостить России исподтишка. И подталкивать к этому как «европейски озабоченных» деятелей Армении, так и азербайджанские власти, от заявлений которых о некоторых аспектах истории региона американцам как сопредседателям Минской группы приходится дистанцироваться самим.

Пятое. С «провисанием» турецкого, центрального направления американской «черноморской» стратегии ощутимо ослабел ее восточно-европейский фланг. Сыграть свою роль без Турции Румыния не в состоянии; она лишь может и дальше дестабилизировать обстановку в Молдавии и Приднестровье, не более того. Без Румынии же останавливается и польская экспансия в духе «Интермариум». Когда в товарищах согласья нет, им только и остается, что от антироссийской стратегии переходить к тактике «стычек» с Украиной, будь то проблемы бандеровщины (организация, деятельность которой запрещена в РФ), бывшей польской Галиции или черновицкой Буковины, на которую засматриваются в Бухаресте. Что касается Венгрии, то она из этого антироссийского блока, формировавшегося Вашингтоном, выпала еще раньше, благодаря национально ориентированному правительству Виктора Орбана и провалам киевской национальной политики в Закарпатье. Так что и на западном фланге «черноморского ТВД» единый проамериканский фронт как-то не сложился, и его потенциальные участники действуют в режиме «каждый сам за себя».

Что в сухом остатке? Понятно, что на современный момент свой собственный проект «черноморского ТВД» американцы России проигрывают, и эскалация противостояния до уровня, на котором сверхдержавы сталкиваются между собой не через союзников, а уже непосредственно, это подтверждает, выражая крайнее раздражение Вашингтона. Но даже здесь за свой собственный «базар» США предпочитают не отвечать. И прикрываются требованиями к России со стороны срочно мобилизованных в свою поддержку Ангелы Меркель,Эммануэля Макрона и «агрессивно послушного большинства» Генеральной Ассамблеи ООН. Но ясно и другое. Англосаксы ни своих ошибок, ни тем более поражений признавать не будут и предсказуемо пойдут ради этого на все. Кое-что в этом раскладе начало проясняться еще задолго до Дейр-эз-Зора и Восточной Гуты, с мая 2017 года. Тогда американские стратеги во главе с пытавшимся солировать на Мюнхенской конференции по безопасности президентским советником Гербертом Макмастером приступили к раскачиванию Афганистана и провоцированию конфликта пуштунской элиты с элитами северных национальных меньшинств. Столкнувшись с противодействием Китая, американцы прекратили военно-техническую поддержку Пакистана и бросились вовлекать в афганский конфликт Индию, всячески побуждая Нью-Дели к взаимодействию с южным, наиболее экстремистским и недоговороспособным крылом движения «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Расчет настолько же прост, насколько и циничен: осуществить в нем внутренний переворот, развернув от противостояния с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) к вхождению с ним в альянс. И ясно, что этот план имеет как антироссийский и антикитайский, так и антииранский контекст.

Но главное не это, а то, что Афганистан является настолько важным геополитическим центром (в терминологии покойного Бжезинского), что столкновение в нем индийских и китайских интересов может привести к обострению как минимум индийско-пакистанского, а как максимум индийско-китайского противостояния. И нужно ли напоминать, что все завязанные в этот узел страны, включая Россию, в «подбрюшье» которой это происходит, — ядерные державы?

Итак, потерпев неудачу в Сирии, Вашингтон отнюдь не собирается сворачивать «черноморский» проект, а, напротив, удлиняет его восточный фланг до Гималаев и Синцзяна, где в тугой узел свились уже тамошние геополитические, этнические и конфессиональные противоречия. При этом начинается вполне откровенная эксплуатация ядерной ставки как оружия уже не пресловутого «Судного дня», а вполне себе «приемлемого» средства разрешения этих противоречий, по крайней мере в тактическом варианте.

Такое же «удлинение» и тоже с ядерной ставкой происходит и в Европе, где фланг «черноморского ТВД» продлевается на Запад, и в него втягиваются страны НАТО. «Вашингтон проводит учения в Европе, целью которых является подготовка стран — членов НАТО к возможному применению тактического ядерного оружия против России», — заявил глава российского МИД Сергей Лавров на конференции по разоружению в Женеве. И под эти подрывные, граничащие с безрассудством, действия подведена некая концептуальная база — принятая в начале февраля новая ядерная доктрина США. В ней особо подчеркиваются перспективы развития «нестратегических» ядерных арсеналов. Как будто не было выводов американских же экспертов, которые еще во времена Рональда Рейгана, изучив вопрос о возможных последствиях «ограниченной ядерной войны», пришли к неутешительному выводу о том, что она все равно будет стоить жизни по меньшей мере 30 миллионам американцев. Это было сочтено «неприемлемым ущербом», а сам проект — отложен в «долгий ящик». И вот теперь настала пора извлекать его из «запасников» и пускать в дело? К власти пришло поколение политиков с пониженным уровнем исторической ответственности? И отдают ли в Вашингтоне себе отчет в том, что любое столкновение между собой ядерных держав, даже не ядерное, априори несет в себе угрозу поэтапной ядерной эскалации до высшего, стратегического, уровня со стороны, которая будет в таком конфликте терпеть неудачу? Или весь расчет строится на том, чтобы расплатиться за продление собственной гегемонии индийскими и пакистанскими жизнями, а «нас-де не зацепит»? Опасное заблуждение, господа, в чем уже кое-кто на Западе имел возможность убедиться. Да и Ким Чен Ын совсем недавно развеял эти иллюзии, зафиксировав тем самым грандиозный провал американских спецслужб по части выяснения сроков овладения КНДР по сути полноценным ракетно-ядерным щитом. Ну, так если северокорейский щит способен нанести мировому «гегемону» неприемлемый ущерб, остудив его амбиции, то что же говорить о Российской Федерации? Или американским властям мало проблем у себя дома, которые, как показали совсем недавние события, вполне могут привести к «внутреннему апокалипсису»?

И не постигнет ли, наконец, «расширенный и углубленный» вариант «черноморского» проекта та же участь, что и его первоначальную версию? Косвенный ответ на этот вопрос дает и сам Stratfor, ни разу не возвращавшийся к этой теме и хранивший многозначительное молчание на протяжении всех четырех прошедших лет.