Шкурный вопрос под «шум» Байкала

Шумиха вокруг байкальских нерп и возможного снятия запрета на их промысел, поднятая в последние месяцы общественностью, может оказаться лишь «прикрытием» для тех, кто решил по-тихому узаконить постройки гостиниц и баз отдыха в водоохранной зоне Байкала. Иначе почему учёным Сибирского отделения Российской академии наук — Института географии им. В. Б. Сочавы — поручено не исследовать степень вреда, наносимого экосистеме человеческой деятельностью, а «научно обосновать» десятикратное сокращение водоохранной зоны? Вызывает вопросы и предполагаемое исключение из неё лакомых земельных участков.

Сократить нельзя оставить

По данным Минприроды РФ, на сегодняшний день площадь действующей водоохранной зоны озера Байкал составляет 57,2 тыс. км², в ее границах расположено 159 населенных пунктов с населением порядка 128,4 тыс. человек, 167 объектов социальной и инженерной инфраструктуры, 40 мест размещения ТКО, около 40 кладбищ, 28 автозаправочных станций и проходит порядка 540 км дорог без твердого покрытия. На этих объектах действует режим запретов и ограничений. Научное обоснование сотрудников Института географии им. В. Б. Сочавы «помогло» скорректировать границы водоохранной зоны «без ущерба для экосистемы» до 5,9 тыс. км².

Но даже среди депутатов Госдумы РФ нет единого мнения по поводу проекта распоряжения Минприроды об утверждении скорректированных границ водоохранной зоны озера Байкал. Михаил Щапов, к примеру, его поддерживает, полагая что он, в отличие от варианта 2015 года, базируется на научных исследованиях, учитывает интересы регионов и местных жителей прибайкальских территорий. Действующие сейчас границы водоохранной зоны он считает не имеющими «никакого отношения к охране озера».

«Одним росчерком пера все ограничения, которые были предписаны для зоны шириной максимум 500 метров, распространились на десятки километров. Под них попали полторы сотни населенных пунктов, в которых проживают около 130 тысяч человек. Это примерно такой город, как Кисловодск. Вне закона оказались все грунтовые дороги на этой территории — более 500 километров в общей сложности, — потому что передвигаться на машине по дорогам без твердого покрытия в водоохранной зоне запрещено. А где вы в сельской местности видели другие? Гаражи, заправки, выгребные ямы (централизованное водоотведение есть лишь в нескольких самых крупных поселениях, в Иркутской области это Листвянка, Слюдянка, Байкальск и Култук) — все то, что необходимо для жизни, но запрещено в водоохранной зоне», — привёл довод парламентарий.

Почему-то вспомнили даже о кладбищах, которые раньше никто никогда не трогал.

«Запрещено размещение кладбищ — их сейчас на данной территории около 40. Главы поселений, попадающих в водоохранную зону, жалуются, что прокуратура уже выдала им предписания о переносе захоронений. А ведь иным деревням на Байкале более 300 лет! Куда и на какие средства эти деревни должны переносить своих покойников? Запрещен сброс сточных вод — то есть очистные сооружения, в которых так нуждается Байкал, строить, по логике, в водоохранной зоне озера нельзя. И все это, напомню, запрещено не только на самом берегу Байкала — это как раз было бы понятно. А за 20−30−40 километров до воды. Это даже не перестраховка. Это просто не имеет никакого отношения к охране озера», — заявляет депутат госдумы Михаил Щапов.

Иного мнения придерживается его коллега — глава комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев («Единая Россия»).

«Размеры границ водоохранной зоны придумывали не идиоты. Для этого были все основания. И если бы они сегодня не нарушались, у нас не было бы столько проблем с экологической ситуацией вокруг Байкала. При том объеме незаконной предпринимательской деятельности, которая сейчас ведется на берегах Байкала, главными выгодоприобретателями от таких идей становятся те, против кого сейчас борется население Листвянки и Ольхона, — держатели незаконных гостиниц и турбаз, часто — граждане соседних государств. Это большой бизнес, поэтому вопросов становится еще больше», — написал Николай Николаев в своём Telegram-канале.

Напомним, ранее он уже информировал ИА REGNUM, что только в Ольхонском районе Иркутской области, где недавно произошёл пожар с погибшими китайскими туристами, выявлено 50 туристических баз и гостиниц, нарушающих водное и земельное законодательства. И что по результатом прокурорских проверок на конец 2017 года следствие уже возбудило там 16 уголовных дел в отношении турбаз по факту загрязнения окружающей среды.

Поэтому депутат уже направил запрос генеральному прокурору РФ Юрию Чайке с просьбой проверить инициативу Минприроды об уменьшении границ водоохранной зоны Байкала. В нём парламентарий приводит документацию, из которой следует, что у руководства Иркутской области отсутствует «отвечающая требованиям публичной достоверности реестровых данных информация о точном местоположении границ Прибайкальского национального парка (ПНП), что, в свою очередь, исключает возможность осуществления надлежащего контроля и охраны особо охраняемой природной территории в данный период времени».

«Законные землевладельцы»

Помимо сокращения водоохранной зоны, как известно, предусмотрено ещё исключение земельных участков на Байкале из природоохранной территории. Известный иркутский специалист в области биоразнообразия, кандидат биологических наук Виталий Рябцев на протяжении 17 лет являлся сотрудником Прибайкальского национального парка. По его наблюдениям и фотографиям, земли ПНП в последнее десятилетие резко увеличились в размерах, были распроданы и застроены.

«Природа понесла ущерб, кто-то обогатился. И вдруг (не во второй ли раз?) эти земли исключают (!) из ПНП. В чем смысл загадочных манипуляций? Заседание Межведомственной комиссии по вопросам охраны озера Байкал (2 февраля 2018 г., Иркутск) подкинуло информации, требующей осмысления. Меня очень заинтересовало всё, сказанное про Прибайкальский национальный парк. Особое внимание обратил на следующее заявление: «Правительство Иркутской области и Прибайкальский национальный парк ведут работы по корректировке границ нацпарка хотя бы до существующих границ поселений. В порядке компенсации особая природная территория получит другие земли, предложения со схемами направлены в нацпарк».

Человек, «не погруженный в тему», прочитав всё это, может подумать: «Бедные населённые пункты, попавшие в нацпарк! Они уже много лет зажаты в своих границах, совсем не развиваются». И будет неправ. В 2012 году при согласовании границ земель сельскохозяйственного назначения, включенных в состав ПНП, территории населённых пунктов были расширены чрезвычайно щедро — в разы, иногда и в десятки (!) раз (например — д. Харанцы на о. Ольхон). В результате 10% территории Ольхона (более 7 тыс. га!) попали в категорию «земли поселений».

Такое же расширение населённых пунктов имело место и в материковой части ПНП в пределах Ольхонского района. Что не менее интересно — в Иркутском районе (речь о ПНП) вдруг резко раздвинулись (причем уже за счет леса) границы поселений, давно являющихся нежилыми (!). В них появились «законные землевладельцы»! Этот феномен наблюдается, например, в д. Малышкино (бассейн р. Бол. Речка). Расширение деревень хотя и жилых, но насчитывавших лишь по 1−2 дома (на Ольхоне — Песчанная, Узуры), вдруг приобрело взрывной характер», — поделился наблюдениями учёный.

«Секретная экологическая победа»

На предоставленных им фотографиях можно увидеть, что почти все расширенные и «возродившиеся» поселения фактически превратились в нечто вроде «ударных комсомольских строек». Поэтому то, что сейчас поставлен вопрос «исключения населенных пунктов из нацпарка», по мнению Виталия Рябцева, может означать, что из Прибайкальского национального парка вновь «исключают» самую дорогую землю.

«В августе 2017 года на заседании научно-технического совета «Заповедного Прибайкалья» я вдруг узнал, что недавно (месяца три назад) в состав ПНП были возвращены земли сельхозназначения, незаконно исключенные (в основном именно в 2012 году) из его состава. Это действительно огромное природоохранное достижение, достойное фейерверков и залпов шампанского. Удивительно, но на сайте «Заповедного Прибайкалья» никакой информации о нём нет! Не нашел я её и на сайте Минприроды РФ. Какая-то секретная экологическая победа, которую, по замыслу начальства, не следует освещать? Если в ПНП действительно вернули многие тысячи гектаров незаконно отторгнутых земель, то почему населённые пункты, вместо того чтобы начать «ужиматься», уходить с огромных прирезанных к ним территорий, весь 2017 год продолжали разрастаться как на дрожжах? На Ольхоне этот процесс минувшей осенью еще более ускорился!

И вот теперь мы узнаем о том, что Минприроды направило в ПНП схемы с корректировкой границ. А именно — с исключением земель населённых пунктов. В качестве компенсации (именуемой также «асширением территории») в нацпарк планируют включить «прилегающие территории, имеющие высокую природоохранную ценность», — 4 тыс. га», — поведал Виталий Рябцев.

Он полагает, что включить в природный национальный парк маломорские островки действительно необходимо. Но их общая площадь вряд ли превышает и 100−200 га.

«А где всё остальное — 3,8 тыс. га? На «миграционных путях оленей». Наверняка — на Приморском хребте, подальше от Байкала», — задаётся вопросом учёный.

Неудобные вопросы

Белых пятен в байкальском вопросе действительно немало. Прежде всего потому, что нормативные документы, по мнению иркутских общественников, разрабатываются и принимаются по-тихому, без проведения исследований. А учёных если и привлекают, то только для того, чтобы обосновать тот или иной законодательный акт. Поэтому позволим себе еще обозначить некоторые из «неудобных» вопросов эколога Виталия Рябцева.

1. Законны ли нынешние границы населенных пунктов в ПНП?

2. Законна ли массовая распродажа земель (примерно несколько тысяч га), оказавшихся в расширенных с 2012 года границах населённых пунктов Ольхонского района?

3. На каком основании в ПНП «возродились» населённые пункты, многие годы пребывавшие в статусе «нежилых» (Малышкино, Хадай и др.)? Насколько законны земельные права их новых обитателей?

4. Почему при согласовании границ в 2012 году из состава ПНП оказались выведенными ценнейшие природные участки, в частности — бухта Ая, дельта р. Сармы, мысы Хадарта, Уюга, Курминский, Курминские озера?

Кандидат биологических наук Виталий Рябцев полагает, что если сейчас не предпринять радикальных мер, то очень скоро актуальной станет «байкальская амнистия», аналогичная дачной и лесной. Многие тысячи «землевладельцев», скупивших участки благодаря нечистоплотным чиновникам и «лазейкам законодательства», будут требовать узаконить их «права» на землю и возведенные на ней постройки. Еще одна важнейшая и неотложная мера — мораторий на строительство новых турбаз, гостиниц и дач. Не только на Ольхоне, но и на материковом побережье Малого Моря.

Читайте также: Байкал. Враги повсюду: нерпа — вредитель, баклан — ещё и варвар

Резюмируя, добавим: зная предысторию массовой гибели байкальских нерп с последующими заявлениями о необходимости возобновить их убийство с целью коррекции численности популяции и обеспечения занятости местного населения, нельзя исключить, что эта компания затеяна с целью отвлечения общественного внимания от делёжки прибайкальских земель.

Читайте также: Плач по байкальской нерпе: бизнесмены уже не боятся истреблять её детёнышей

Это мнение разделает и алтайский орнитолог Алексей Эбель:

«Вбрасывается непонятная информация про Байкал, которую никто объективно не может прокомментировать, так как сам документ недоступен, начинается шумиха вокруг этого на всю Россию, а кто-то где-то, тихо посмеиваясь, продолжает не совсем законное использование ресурсов в водоохранной зоне».

В любом случае не ради добычи шкурок байкальских тюленей — млекопитающих, наиболее близких по интеллекту к человеку, — всё затевается. Здесь, скорее всего, обычный «шкурный» вопрос.