Сумерки американской дипломатии на Ближнем Востоке

На днях госсекретарь США Рекс Тиллерсон во время выступления в сенатском комитете по внешним делам заявил, что американскую администрацию тревожит сближение Анкары с Москвой, в то время как «отношения с Турцией чрезвычайно важны для США, НАТО, для Европы».

Это первый тезис Тиллерсона, на который ответил министр иностранных дел России Сергей Лавров: «Я удивился, когда прочитал о том, что он выразил обеспокоенность сближением России и Турции. Непонятно, о чем идет речь, потому что Россия и Турция — соседи, Россия и Турция развивают свое двустороннее сотрудничество, успешно преодолев известный период охлаждения в отношениях по известным причинам». И далее: «Поэтому остается только гадать, но это дело неблагодарное в отношении того, что мы слышим сегодня из Вашингтона. Если вдруг американцам будет интересно конкретно поинтересоваться у нас, у наших турецких партнеров каким-то конкретным вопросом, которые у них вызывают обеспокоенность, мы безусловно будем готовы ответить, потому что скрывать нам нечего, мы развиваем отношения с Турцией транспарентно и полностью легитимно».

Что касается турецкой стороны, то на официальном уровне она пока не отреагировала на заявление Тиллерсона. В то же время близкое к правящим кругам страны турецкое издание Daily Sabah, отмечая, что администрация президента США Дональда Трампа таким образом проявила «первую реакцию на развитие турецко-российских отношений», предложила поискать конкретный повод или поводы. С чего это вдруг американцы так засуетились? Ведь еще совсем недавно, правда, при администрации Барака Обамы, Вашингтон официально заявлял, что «двусторонние отношения между Турцией и Россией касаются только их» двоих. Заметим, что к тому моменту вовсю раскручивалась история с «Турецким потоком», которую Daily Sabah выставляет сейчас на первое место в перечне причин заявления Тиллерсона. Вторым называется сделка о продаже Анкаре российского зенитно-ракетного комплекса С-400, что вызвало «недовольство» в НАТО. Тем более что Турция объяснила эту сделку «превосходством российских комплексов над натовскими» и части финансирования, и передачи технологий.

Сюжет с ПРО в российско-турецких отношениях появился недавно, после того как союзники по НАТО решили вывести из Турции батареи Patriot. Напомним, что их появление мотивировалось поддержкой со стороны Анкары в Сирии оппозиции, а значит, военные самолеты и ракетные батареи, принадлежащие Дамаску или Ирану, якобы могли бы нанести удары по Турции. Но что теперь, когда Москва, Анкара и Тегеран находятся в альянсе на сирийском направлении? Напомним, что ранее Турция обращалась к Китаю с просьбой предоставить ракетный комплекс дальнего действия FD-2000. Было достигнуто какое-то соглашение, однако дальше дело не пошло. Поэтому нельзя исключать того, что аналогичная история произойдет и с российскими системами С-400. Главное на данном этапе то, что Анкара и Россия прорабатывают новые формы сотрудничества в области оборонной промышленности. Турция публично обозначает тех, кого воспринимает для себя в качестве потенциальной угрозы в регионе. И это не Россия и не Иран, что может заставлять нервничать Вашингтон.

Вторая причина, названная Daily Sabah, которая могла подтолкнуть американского госсекретаря выступить с заявлением. То, что Анкара «сотрудничает с Россией и Ираном в целях установления режима прекращения огня в Сирии без благословения США». В этой связи Лавров напомнил, что «Россия, Турция, Иран и другие страны уже работают над урегулированием сирийского кризиса», поэтому российский министр «не знает, какие аспекты нашего сближения беспокоят Тиллерсона». При этом президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган призвал Соединенные Штаты и Саудовскую Аравию присоединиться к предстоящим переговорам по межсирийскому урегулированию в Астане. По его словам, «в переговорном процессе в Астане мы сотрудничаем с Россией и Ираном и призываем Саудовскую Аравию и США присоединится к переговорам». Что мешает Вашингтону присоединиться к этому процессу и внести свой вклад в формирование документа о создании зон деэскалации в Сирии?

Так мы выходим на третий тезис Тиллерсона, согласно которому уже Турция имеет претензии к США. «Ясно, что у них есть вопросы к тому, каким образом мы реализуем свои военные планы в Сирии, чтобы разгромить ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)», — уточнил госсекретарь США, имея в виду американское сотрудничество в Сирии с курдскими вооруженными формированиями. Анкара и раньше критиковала политику администрации Обамы на Ближнем Востоке, называя ее «ошибочной», приведшей «к появлению в Сирии российских ВКС и актуализации курдского вопроса». Ведь Турция относила Ирак и Сирию к зоне своего исторического противостояния с Ираном. Анкару настораживало то, что в Багдаде после американского вторжения в 2003 году к власти пришли шииты, которые могли сблокироваться с алавитами в Дамаске и создать так называемый шиитский пояс.

Но сейчас ситуация принципиально изменилась. Трамп отказался пересматривать тактику военного союза с курдами. В ответ премьер-министр Турции Бинали Йылдырым заявляет, что «нарушение целостности Сирии, а в перспективе и Турции, вероятнее всего входит в планы США, потому что Америке крайне важно закрепиться сейчас на Ближнем Востоке, создав там проамериканский плацдарм в виде курдского государства». И тогда тюркский региональный пояс разрежет курдский клин, что принципиально изменит геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке и способно привести к фрагментации самой Турции, распаду ее на несколько квазигосударств. Так что именно на антикурдской основе осуществляется сотрудничество Турции и Ирана в Сирии.

Поэтому суждения некоторых российских публицистов, основанные на информационных «вбросах» западных СМИ — в частности European Council в статье US must avoid a war with Iran in eastern Syria утверждает, что США в Сирии якобы пытаются перекрыть Ирану «курдский коридор» на Латакию, который будто бы должен был обеспечить Тегерану коммуникацию из Иранского Курдистана до Иракского Курдистана и севера Сирии — это просто элементарное незнание сложившихся геополитических реалий в регионе. Если Иран и пробивается куда-то, то исключительно через шиитский пояс, а не курдов. Да и вряд ли сейчас стоит перед Тегераном такая задача. И для Анкары шиитский пояс представляет значительно меньшую опасность, чем курдская проблема. Поэтому с конца 2016 года сначала Турция вместе с Россией стали совместно действовать в Сирии, поддерживая режим прекращения огня на поле боя, а затем к Москве и Анкаре подключился Иран в создании «астанинского процесса».

Но все пока происходит на тактическом уровне, время для стратегии — впереди. Борьба с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) хотя и близится к завершению, никто не знает, как дальше будет происходить геополитическая мутация этой структуры. Сложной остается и внутриполитическая ситуация в Турции, к которой тесно привязан курдский вопрос. По выражению одного ближневосточного публициста, сейчас Турция напоминает заплутавшего в Арктике верблюда. Да и дрейф Анкары в сторону от США и Европы пока носит исключительно тактический характер, хотя в результате визита Трампа в Саудовскую Аравию был сделан намек, что Турция перестает быть главным союзником США в регионе. В свою очередь, появилась информация о возможности того, что Россия, Турция и Иран направят вооруженные силы для охраны зон безопасности, создающихся на территории Сирии.

Геополитическая мозаика Ближнего Востока по-прежнему остается сложной и непредсказуемой. Пойдет ли Вашингтон на отказ от курдского проекта и на ослабление напряженности в своих отношениях с Турцией, сказать сложно, хотя возможно, заявление Тиллерсона может свидетельствовать, что Белый дом готовится к переходу к политике «успокоения» Анкары. Но также понятно, что курдский вопрос для Эрдогана и для всей турецкой государственности может стать братской могилой. Судя по всему, ситуация складывается в пользу появления как минимум двух курдских автономий на границе, что неизбежно ведет к формированию третьей — уже в пределах Турции. Пока автономии, но ограничится ли дело на этом? Никогда еще Турция в своей новейшей истории не была в столь сложном положении. Есть и такой прогноз: в результате разрешения сирийского конфликта Турция и Саудовская Аравия окажутся в зоне действия «эффекта бумеранга» ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Посмотрим.