Сто экземпляров ангельского пенья…
Стоит ли писать рецензии на книжки с тиражом в сто экземпляров?
Является ли это уважительным по отношению к читателю, автору, поэзии, жизни. Нет ли здесь насмешки? Книжка издана при поддержке Министерства культуры Российской Федерации, у неё есть номер и количество страниц — сорок. Все эти весело щебечущие сорока сорок — поэзия о поэзии. Литературоведческая поэзия. Центонная. Сороки, как известно, воровки. Любят тащить всё, что блестит. То изумруд, то перстень, то жемчуг. Чуть-чуть века серебряного, чуть-чуть золотого. Конечно, сочинители пользуются этой стратегией в разной мере. Иногда просто как ножницами для коллажа. В случае Виктора перед нами, скорее, что-то впитавшееся в плоть и кровь, выученное наизусть, ставшее самой жизнью… А что такое жизнь филолога? Чужие слова, которые переходят в свои на какое-то время, чтобы позже стать чужими уже для читателя. Родные имена далёких людей, собеседников по разные стороны веков.
На первой странице книги нас встречает загадочная и нечастая в книгах надпись «стихотворения расположены в алфавитном порядке, поэтому оглавление в книге отсутствует». Перед нами алфавит посвящений, список величин. Каждое стихотворение — обращение и посвящение какому-то имени, за которым открывается головокружительный каскад ассоциаций, отсылок, игр с явными и скрытыми цитатами, образами, биографиями, судьбами, стилизациями… Книжка, которая, вероятно, выросла из мандельштамовских «стихов о русской поэзии», охватывает не только русских (российских?), но и жителей ближнего и дальнего зарубежья. Почему Мандельштам? Слишком удобная фигура, сочетание еврейства, разночинства, тоски по мировой культуре, знания русской поэзии, «диссидентства» и посмертной «канонизации». Кроме того, для многих Мандельштам в силу судьбы, дара, текстов — стал тем, кто соединил связь времён. Кстати, и самого Осипа Эмильевича порой упрекали в избыточном «ложноклассицизме». А его свободное обращение с «античными реалиями» стало притчей во языцех. И фамилий у него в стихах много. Хотя и меньше…
Виктор Коллегорский публиковался и многотысячными тиражами когда-то со своими переводами, побеждал в конкурсах, ездил по Европе как литератор-победитель. Мне посчастливилось сделать с ним небольшую радиопередачу и даже испить чашку кефира. Интересно, что помимо трагических и элегических стихов Виктор много пишет и довольно весёлых, а порою и почти хулиганских сочинений, его вышедшая недавно книга лимериков подтверждает его разносторонность. Да и в случае Мандельштама можно вспомнить и детские стихи, и юмористические куплеты «моргулеты», про старика Моргулиса. Наличие юмора делает трагическую поэзию чуть более неуклюжей, но объёмной. Хотя разговоры о поэзии несколько наивны, словно бы позабыл, что именно хочешь сказать… Для меня поэзия Виктора Коллегорского — напоминание о временах простых, строгих, классических. Не случайно он так высоко ценит Кушнера. (не столь уж тривиальная оценка среди «современных»). Желание найти честное отношение с другим, поиск и ниспровержение (или пристальное разглядывание, что часто открывает несовершенство) литературных «родителей» — интереснейшая интрига этой книги. Отношения поэта к поэтам — тема всегда заряженная. Иногда как дуэльный пистолет. Око за око. Удар на удар. Иногда это молитвы и благодарения. Дар за дар. В этом смысле это делает книжку редкостью не только в смысле тиража. Впрочем, иногда перед нами открываются стихи, почти щемящие в своей простоте и опирающиеся скорее на жизнь, чем на текст:
О, заумь! О, бессмыслица чудесная.
За блаженное бессмысленное слово…
Осип Мандельштам
О, заумь! О, бессмыслица чудесная,
Случайная, блаженная, прелестная…
Ну кто, скажи, тебя не заучил —
Хоть первые три слова: дыр булщыл?
Я помню, как великий пушкинист,
Живой цитатник, энциклопедист,
Невосполнимых замыслов запасник,
Началу века дивный сопричастник,
На склоне лет нам лекцию читал.
Уж в памяти его зиял провал.
Мучительно стихи припоминая,
Немел он, от подсказки расцветая.
Всё помнили его ученики,
А он уже не помнил ни строки,
Уже всего «Онегина» забыл,
Но не забыл волшебных дыр булщыл.
С амнезией жестокой в поединке
Их бодро произнёс он без запинки
И две ещё строки за ними — пусть
Браня, кляня, но с ходу, наизусть,
Бессмыслицей, конечно, их считая,
До девяноста лет не забывая…
И нам, наверно, сколько будем жить —
Невнятицы заветной не забыть.
На мой вкус, хорошие стихи. Удивительные сложностью в своей простоте. Это то место, где сноска была уместна, но её нет, и кто именно был известным пушкинистом, для широкой публики (если вдруг она заинтересуется) остаётся неизвестным. Но какова поэтика, какова фонетика, есть здесь и «двойчатки» рифм, и проникновенная история проходящей жизни, бесконечной любви к литературе и слову. Скажем больше — поэзии. А прочее… Нарушая приличия, рискну процитировать ещё одно большое стихотворение, которое тоже совсем нетривиально. И вновь смешивает, как залихватский бармен, в коктейле разные времена и нравы.
Демьянова доха
Все мы вышли из гоголевской шинели…
Пушкин был одет щеголевато,
Гоголь был одет шинелевато,
А Толстому было жарковато —
Слишком графский был на нём тулуп.
Лишь Демьян одет был бедновато —
На боках одна гнилая вата —
Так что было даже жутковато —
Ан Демьян был беден, да не глуп.
Прискакал он к дедушке Крылову,
На реке словесной рыболову,
В гамаке небесном птицелову,
И привёз демьянову уху.
И тогда Крылов ему за это
Дал с согласья Тютчева и Фета
Звание народного поэта
И доху на рыбьем на меху,
Чтоб, придворным став лауреатом,
Как Эзоп, и бедным и богатым,
Врангеля крылатым крыл он матом
За баронский унзер манифест
И, сбежав с колымского этапа,
Ускользнул от крымского гестапо,
Золотого отхватив Остапа
И медаль за город Бухарест.
Вот такие стихи, и грех, и смех, смесь трагедии и каламбура, иронии и истории. Впрочем, хватит уже (и так четыре «и» подряд). Скажем проще. Читайте эту книжку. Внимайте ангельскому пенью. Пойте вместе.
- В МИД назвали безответственными заявления Польши о перехвате ракет РФ
- Командир ВСУ обманом отправил сотрудника военкомата на передовую
- В ФРГ сообщили о планах коалиции партий запретить поставки оружия Украине
- Россия наращивает несырьевой неэнергетический экспорт
- «Умные» площадки и стадионы: какие спортобъекты открываются в регионах