Трамп поговорил с Эрдоганом. Что дальше?

Состоялся долгожданный в Турции телефонный разговор президента США Дональда Трампа с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Как сообщает государственное агентство «Анадолу», разговор длился 45 минут. Правда, политические детали его остаются неизвестными, но Анкара озвучила некоторые сюжеты. Сообщается, что американская сторона главный акцент сделала на «тесных и давних отношениях между США и Турцией и их общей приверженности борьбе с терроризмом во всех его формах», заявила, что «рассматривает Турцию в качестве стратегического партнера и союзника по НАТО, и приветствует вклад Турции в кампанию по борьбе с ИГИЛ» (структура, запрещенная в России). В свою очередь президент Эрдоган напомнил, что «оба государства связывают крепкие дружеские и союзнические отношения» и «пожелал успехов Трампу в период его президентства».

Конечно, президент Эрдоган предпочел бы личную встречу с новым президентом США и, как сообщали турецкие СМИ, турецкая дипломатия вела работу на этом направлении. Он уверен в том, что достиг статуса политика мирового уровня, стал полноправным членом «Большой двадцатки», стал позиционировать себя на Ближнем Востоке в качестве политика, которому удалось «выбросить на свалку упадок последних двух веков и ментально воскресить прославленное величие Османской империи». Теперь он не опасается открыто обсуждать допущенные, на его взгляд, «ошибки администрации Барака Обамы в политике на Ближнем Востоке». Более того, уже после победы Трампа на президентских выборах в конце декабря прошлого года Эрдоган публично обвинил возглавляемую США коалицию, во-первых, «в поддержке боевиков ИГИЛ (структура, запрещенная в России) и, во-вторых, призвал США признать террористическими такие организации сирийских курдов как партию «Демократический союз» (PYD) и «Силы народной самообороны (YPG). При этом Эрдоган выразил готовность представить Вашингтону доказательства, «включая фото и видео». Поэтому по такой логике президент Трамп должен был если не принять Эрдогана в Белом доме, то хотя бы чуть ли не первым связаться с ним по телефону и обсудить «насущные проблемы, касающиеся будущего НАТО, Ближнего Востока и перспектив дальнейшего сотрудничества». Однако у Вашингтона своя «табель о рангах», и его контакты с Анкарой были выставлены во втором эшелоне. При этом момент, который выбрал президент Трамп для звонка Эрдогану, вписывается во все каноны выстраиваемой им политической драматургии.

После того, как Иран 29 января провел испытания баллистической ракеты средней дальности, Вашингтон начал политическое наступление на Тегеран. На 10 февраля приходится годовщина исламской революции 1979 года в Иране. Именно в этот момент, наряду со звонком в Анкару, Вашингтон сообщил о приведении своих сил передового развертывания в Персидском заливе «в наивысшее состояние готовности». Это стало первым практическим подтверждением вашингтонского тезиса в отношении Ирана (если не считать введение дополнительных санкций — С.Т.), когда пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер заявлял, что «новый лидер США не будет сидеть сложа руки, позволяя Ирану допускать нарушения или возможные нарушения совместного плана действий». В ответ верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи уточнил, что «Иран ответит на угрозы со стороны США», и обвинил США в «создании террористической группировки ИГИЛ (структура, запрещенная в России), развязывании войны в Ираке и в Сирии и подрывной деятельности в Иране». Таким образом, США стали воссоздавать на Ближнем Востоке уже с Ираном еще один очаг напряженности, что выдвигает на первый план некоторые вопросы. На какой линии США предлагают Турции вести борьбу с ИГИЛ (структура, запрещенная в России), что имеется в виду, когда заявляется о «радикальном терроризме», какими будут противоборствующие стороны, с кем в союзе (кроме Турции) США намерены вести декларированную войну, и не охватит ли она большую нежели сейчас географию, включая и приграничное с Ираном Закавказье?

Турция напряженно и нервно следит за начавшимися политическими маневрами президента США Трампа на Ближнем Востоке и не только там. Ранее Анкара стремилась к интеграции с ЕС, теперь новый президент США ставит под сомнение большой европейский проект в ситуации, когда она является воюющей страной. Если страны ЕС будут дрейфовать в сторону укрепления национального суверенитета, то придется ли Турции отказываться от неоимперского проекта (неоосманизм — С.Т.), который ранее негласно поддерживали США, затевая операцию «арабская весна». Поэтому президент Трамп, предлагая Эрдогану поддержку или участие в борьбе против ИГИЛ (структура, запрещенная в России), должен предложить ему такую сделку, которая его бы устраивала тактически и стратегически. В тактическом отношении, как считает французское издание Le Monde, это может быть обещание в поддержке режима Эрдогана. В стратегическом — это может быть попытка убедить Эрдогана в необходимости принятия курдского проекта, через который можно вывести зону ирако-сирийской конфронтации на иранский плацдарм, одновременно выдавливая на этом направлении ИГИЛ (структура, запрещенная в России). В случае принятия такого сценария Турция выводится на противостояние с Ираном с подключением стран Персидского залива, а Сирия, со всеми своими неурегулированными проблемами, переводится в «стратегический тыл». Так наносится удар и по неоимперским амбициям Ирана, которые стали подвергаться особенно жесткой критике администрацией президента Трампа. При этом перед выбором оказывается и Москва. Для того, чтобы поддерживать через иранский коридор свои коммуникации с Сирией, она должна будет либо сохранять хорошие отношения с Тегераном, либо уходить из Сирии.

Неслучайно в турецких СМИ увеличилось количество публикаций, в которых описываются «новые сценарии относительно курдов». Так, на днях турецкое издание Hürriyet писало, что «Турция должна быть готовой к перекраиванию Сирии и Ближнего Востока, и курдский фактор будет занимать важное место». В «сухом остатке», по мнению Hürriyet, может остаться — на первом этапе — практическая реализация «курдской федерации по соседству с сирийскими и иракскими границами Турции», которую США и Израиль обещают передать под протекторатное управление Турции. На втором этапе автономию могут получить турецкие курды и проект федерализации под патронажем Турции перебрасывается в Иран. Кстати, турецкие СМИ считают, что Москва «тоже «подмигнула» федерализации Сирии в предложенном Сирии проекте конституционных принципов».

Обозначенная геополитическая конструкция не является надуманной, поскольку США вряд ли готовят полноценную войну с Ираном. Не исключено, что президент США Трамп пытался и будет еще пытаться встроить президента Турции Эрдогана в такое «региональное уравнение», которое потом будет предложено для решения президенту России Владимиру Путину. По оценке британского издания The Conversation, речь идет о «грандиозной сделке, именуемой «Борьба с ИГИЛ (структура, запрещенная в России)», которая напрямую будет задевать интересы существующего триумвирата России, Ирана и Турции». Более того, по мнению этой газеты, Вашингтон будет пытаться осуществить операцию «глубокого проникновения», учитывая фактор того, что «Россия, Турция и Иран до сих пор сохраняют элементы их прежней имперской роли, и это прошлое остается частью их национальных психологий». В этой связи турецкий историк Айсе Заракол считает, что «США могут манипулировать прошлым этих стран, переводить их отношения от сотрудничества к конфликту и наоборот». Пока же в отношениях Турции и США царит большая неопределенность .

Но если Турции, России и Ирану удастся не только сохранить, но и укрепить полноценный альянс, то Вашингтону на Ближнем Востоке мало не покажется. Вашингтон обещает или может обещать Анкаре журавля в небе, тогда как у нее уже синица в руках — многопрофильное сотрудничество с Россией и нормализация отношений с Ираном с потенцией перевода сотрудничества внутри «тройки» в глубокое стратегическое партнерство. В ближайшее время президенты Турции и Ирана должны посетить с визитами Москву. Многое тогда и определится.