На сайте Минпромторга РФ появилось сообщение о том, что МПР России внесло в правительство РФ проект распоряжения о включении в справочники НДТ требований к показателям выбросов парниковых газов. Об этом заявил заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Семен Леви, выступая 22 марта 2016 года на конференции РСПП «Промышленная экология и глобальные изменения климата: роль бизнеса и государства в снижении рисков».

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Западные «климатологи» ничем не отличимы от западных «искусствоведов», только их коммерческие и провинциальные поклонники в России имеют разные лица

При этом сообщение заканчивается заявлением о том, что «одним из наиболее перспективных экономических инструментов ограничения выбросов парниковых газов представляется внедрение системы нормирования негативного воздействия на окружающую среду, основанной на принципах НДТ (наилучших доступных технологий).

Каковы же эти принципы НДТ и отвечают ли они экономическим интересам и потребностям общества?

В течение многих лет нормирование антропогенных вредных выбросов предприятий в России со времён СССР осуществлялось путём определения объёмов предельно допускаемых выбросов (ПДВ) предприятия на основе санитарно-гигиенических норм предельно-допускаемых концентраций (ПДК) веществ в окружающей среде.

Справка. Под ПДК понимается такая концентрация химических элементов и их соединений в окружающей среде, которая при повседневном влиянии в течение длительного времени на организм человека не вызывает патологических изменений или заболеваний, устанавливаемых современными методами исследований в любые сроки жизни настоящего и последующего поколений. На состоянии растений и животных могут отражаться концентрации существенно меньше ПДК. Например, загрязнения воздуха сернистым газом до концентрации в 10 раз меньшей ПДК вызывает хроническое или кратковременное поражение листьев растений, замедление роста, снижение урожайности.

Подобное нормирование было направлено на сохранение качества окружающей среды и охрану здоровья и жизни граждан России.

Статья 42 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причинённого его здоровью или имуществу экологическим правонарушением».

Но нормирование по НДТ, предусмотренное Федеральным законом от 21 июля 2014 года № 219-ФЗ, не учитывает необходимость соблюдения норм предельно-допускаемых концентраций (ПДК) веществ в окружающей среде на территории применения НДТ.

То есть введение нормирования выбросов предприятий по НДТ нарушает право граждан России на благоприятную окружающую среду и достоверную информацию о её состоянии, и на возмещение ущерба, причинённого его здоровью или имуществу экологическим правонарушением.

Этот вывод подтверждает и тот факт, что, закон о нормировании воздействия на окружающую среду с применением НДТ принят, справочники НДТ Минпромторгом подготовлены, но подготовлены в отсутствие количественной оценки экологической эффективности НДТ. Интересно, что о необходимости проведения такой оценки и разработке соответствующей методики заявляет МПР. А как же определялась составителями справочников принадлежность технологии к НДТ?

Вообще введение принципов нормирования воздействия на окружающую среду по НДТ на территории России представители Комиссии ЕС в Москве начали лоббировать ещё в начале 2000-х годов. Нормирование ПДВ по ПДК мешало транснациональным компаниям стран ОЭСР сбрасывать грязные и устаревшие технологии в Россию. А нормирование ПДВ по НДТ было ими отработано в процессе сброса грязных и устаревших технологий в развивающиеся страны. Поэтому в этом процессе оценка реальной экологической эффективности НДТ — это недопустимая операция, раскрывающая всю мошенническую суть процесса по «открытию калитки» для сброса грязных технологий в Россию. Мошеннический характер данного скрываемого процесса проявился, в частности, в том, что первоначально присутствующий в проекте Федерального закона № 219-ФЗ термин Наилучшие Существующие Технологии (НСТ) в окончательном тексте закона исчез, так как окружающую среду никто и не собирается охранять. А сам факт запоздалого требования проведения оценки экологической эффективности по показателям выбросов парниковых газов НДТ, которые были уже внесёны в справочники НДТ без предварительной оценки, это подтверждает.

По словам Семена Леви, следующим этапом должно стать принятие закона о государственном регулировании выбросов парниковых газов в соответствии с выбранной моделью. «Формирование концепции регулирования и выбор модели будет осуществляться с учётом экономических интересов и потребностей общества», — подчеркнул он. При этом, по словам заместителя министра, «принятие мер по регулированию выбросов парниковых газов необходимо уже сегодня, независимо от того, примет ли Россия решение о присоединении к Парижскому соглашению».

В целом верно. Эти действия Россия должна была предпринять ещё в 1994 году, 22 года назад, в ходе принятия решения о ратификации рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Как говорит народная мудрость, «лучше поздно, чем никогда»

Но далее Семен Леви заявляет: «Сегодня Россия стоит перед выбором модели: или традиционная схема регулирования загрязнений, или введение системы торговли квотами на выбросы, или углеродный налог… При этом каждый из этих вариантов требует тщательной проработки и системного анализа последствий для экономики страны.

Анализ мероприятий по регулированию антропогенного воздействия в различных странах и в различных международных соглашениях выявил не три, как заявляет Семен Леви, а множество моделей регулирования. И сегодня даже в России его бывший руководитель Юрий Трутнев предлагает совсем иную модель в виде запрета на использования угля и углеводородов на территории Восточной Сибири.

В Германии с начала 2000-х годов была использована своеобразная модель регулирования, основанная на том, что главным источником выбросов является процесс сжигания углеводородов. Основываясь на этом, в Германии был принят закон о возобновляемых источниках энергии, согласно которому затраты на внедрение и использование возобновляемых источников энергии (солнечные, ветряные, биоэнергетика) компенсируются за счёт доходов централизованной системы энергоснабжения. То есть в Германии регулируются не сами выбросы парниковых газов, а потребление энергоносителей, которые являются основными источниками этих выбросов.

Во многих странах ЕС применяется другая модель регулирования (Италия, Нидерланды, Испания), когда за счёт бюджетов стран создаются «Углеродные фонды», которые покрывают затраты предприятий, связанные с реализацией проектов по внедрению технологий сокращения выбросов парниковых газов. Именно эти фонды и были главными генераторами международного углеродного рынка, созданного в рамках Киотского протокола. Но финансовыми источниками подобных фондов является искусственное поддержание на внутренних рынках этих стран повышенных цен на энергоносители относительно цен на мировых рынках. Так как эти страны — импортёры энергоносителей, то именно это обстоятельство является основанием для блокирования доступа на внутренние рынки этих стран экспортёров энергоресурсов, в том числе и России.

На примере Китая также можно видеть несколько иную модель регулирования, когда стимулируется снижение удельных показателей выбросов на единицу продукции или ВВП.

То есть ограничение возможностей выбора для России тремя моделями, заявленными Семеном Леви, в конкретных экономических, технологических, социальных и климатических российских условиях не что иное, как выбор между существующей плохой (регулирование загрязнений), очень плохой (квотирование) и моделью, которую можно сравнить с гвоздем в гроб экономики России («углеродный налог»). В то же время мы располагаем уникальными возможностями. Оценив и капитализировав экологические ресурсы наших территорий, мы можем весьма показательно для всего мира продемонстрировать соблюдение основополагающих положений Устава ООН и принципов международного права в сфере природопользования. Подобные действия могут быть куда как более показательными и выигрышными, даже по сравнению с нашими весьма успешными антитеррористическими действиями.

В то время как другие страны в первой половине 90-х годов прошлого столетия выбирали и внедряли модели регулирования антропогенных выбросов парниковых газов, применительные для особенностей их экономики, Россия на внутреннем рынке «плавала, как бревно по Енисею», а на внешнем бегала с протянутой рукой в поиске инвестиций. Это было обусловлено не отсутствием специалистов и понимания правил игры в рамках международного климатического спектакля, а целенаправленной политикой, проводимой координаторами этих процессов в России под внешним управлением.

Необходимо отметить, что, несмотря на существование множества различных моделей управления регулированием выбросов парниковых газов, почти за 25 лет ни одна страна в мире не смогла существенно сократить свои выбросы парниковых газов, как это заявляется в рамках Парижского климатического соглашения. Максимум, чего они смогли достигнуть, — это внедрением возобновляемых источников энергии компенсировать рост потребления энергии в своих странах.

В принципе, если рассматривать реализуемую в России инициаторами нормирования по НДТ стратегию, то она полностью совпадает с заявлением, сделанным около 10 лет назад на одной из конференций, проходившей в США, тогдашним премьер-министром Великобритании Тони Блэром: «Ни одна страна в мире не пожертвует своим экономическим благополучием ради экологических целей».

В отличие от России, именно так себя ведут в России транснациональные и сырьевые госкорпорации, которые и пролоббировали нормирование антропогенных выбросов по НДТ. Им плевать на изложенное выше нарушение 42-й статьи Конституции РФ и сохранение качества окружающей среды для благополучия жизни наших граждан. Именно так все эти годы вёл себя, например, Китай, у которого, в отличие от России, многочисленное население.

Россия в целом делает все «как всегда» и «с точность до наоборот», чтобы заморозить внешними экологическими механизмами развитие своей экономики ради развития экономики других стран. В этих условиях экономику России следует называть не «сырьевой», а «утилизационной» для переработки отходов производства других стран.

Как заявил Семен Леви, «в марте 2015 г. Россия представила в Секретариат Рамочной Конвенции ООН свой новый целевой ориентир — сокращение выбросов на 25−30% от уровня 1990 года в масштабе всей экономики.

Попытки МПР и его руководства по-всякому обойти национальные интересы и провести в жизнь губительные для отечественной экономики и экологии внешние «рекомендации» не единожды обсуждались российскими учёными и экспертами, и предлагались альтернативные решения. Ведь ограничение на выбросы парниковых газов — это фактически ограничения на использование ископаемых энергоресурсов на территории страны. Но решения руководства страны принимались на основе предложений климатических алармистов, игнорируя даже выводы так любимых нашими олигархами англичан.

Подобные шаги рано или поздно приведут к серьёзным социальным последствиям и поставят страну на грань масштабной социально-политической дестабилизации.

Может, после этого в управлении экономикой России станет меньше «безуглеродных» голов, продвинутых по НДТ, и появятся головы, созданные по наилучшим существующим технологиям.