Казань, 22 декабря, 2015, 20:35 — ИА Регнум.

Greg Sheridan
Турецкая сабля

Начавшийся 24 ноября конфликт между Москвой и Анкарой после обстрела турецкими военными российского боевого самолета Су-24, потерпевшего крушение, вылился в серию санкций России в отношении Турции. Коснулись они не только сферы экономики, но и вопросов культуры, образования, науки. Действия Турции, которые были охарактеризованы президентом России Владимиром Путиным как «удар в спину», так как Москва ведет войну против ИГИЛ в Сирии, и получается, что Анкара помогает террористам, неоднозначно трактовались в разных регионах Поволжья, хотя большинство областей солидаризировалось с федеральным центром. Исключением стал только Татарстан, который занял не до конца лояльную позицию в отношении действий федерального центра, предпочитая не портить свои связи с Турцией, попутно посылая четкие сигналы Анкаре «мы не на стороне Москвы». Это особенно контрастно на фоне Башкирии, региона, как и Татарстан, с тюркско-мусульманским титульным населением, где власти предпочли не отступать от политической линии федерального центра.

Стремительно развивающееся противостояние между двумя странами вызвало в России волну антитурецких настроений, которые вылились не только в акции протеста в Москве у турецкого посольства, но и были подхвачены и в регионах Поволжья: например, в Ульяновске закидали яйцами турецкий флаг, висевший на здании местного пивзавода «Эфес», а в Казани возле консульства Турции прошли пикеты как отдельных граждан, так и общественно-политических организаций. Впрочем, поначалу власти Татарстана попытались этому помешать: например, одного из таких организаторов пикета Михаила Щеглова, являющегося председателем Общества русской культуры Татарстана, задержала полиция, не дав ему провести акцию. Однако потом поток желающих выразить свое возмущение вероломным обстрелом российского самолета Турцией был большим, что уже этому не пытались препятствовать.

Российские санкции в отношении Турции ударили не только по туристической отрасли, но и по тем структурам, которые являются «мягкой силой» Анкары. Речь идет о культурных и научных центрах, открытых Турцией в России. Так, в Казанском федеральном университете был закрыт Центр изучения Турции Института им. Юнуса Эмре, помпезно открытый в 2012 году. Такая же участь постигла Российско-турецкий научный центр, действовавший в Государственной библиотеке иностранной литературы, и кафедру ТюрКСОЙ в Башкирском государственном педагогическом университете. С территории Чувашии был депортирован обратно в Турцию научный сотрудник факультета литературы турецкого Университета Тракья Джамаледдин Явуз, приехавший в Поволжье для сбора научной информации для своих исследований — за нарушение визового режима.

Министерство культуры России разослала рекомендацию в республики с тюркским титульным населением о необходимости свернуть отношения с международной ассоциацией тюркской культуры «ТюрКСОЙ», осуществляющей культурную экспансию Анкары в регионах расселения тюркских народов. Везде это было выполнено, хотя в Татарстане вызвало наибольшее сопротивление. В Татарстане в местных СМИ немедленно началась кампания против российского министра культуры Владимира Мединского, что наиболее отчетливо было высказано словами советника гендиректора Республиканского агентства по массовым коммуникациям Римзиля Валеева: «Вправе ли федеральное министерство культуры командовать региональными?».

Фактически националистическая фронда в Казани, стоящая на пантюркистских позициях, старается всячески бойкотировать антитурецкий тренд руководства России, озвучивая настроения протурецкого лобби в Татарстане. В близких к Казанскому Кремлю СМИ всячески подчеркивается вред и убытки, которые, дескать, несет экономика Татарстана от того, что Россия заморозила свои отношения с Турцией, заложником чего как бы и стала республика. Однако и тут есть своя положительная сторона: если до разразившегося конфликта у турецкого бизнеса были огромные преимущества в Татарстане (я бы даже сказал привилегии), которые ему оказывали местные власти, особенно в сфере строительства, то теперь местный бизнес, после начала вытеснения турок, с охотой стал смотреть на те подряды, которые раньше отдавались турецким стройфирмам.

В Башкирии начавшаяся «холодная война» между Россией и Турцией позволила заново актуализировать, только теперь уже в новых политических реалиях, вопрос о культе личности башкирского пантюркиста, одного из лидеров басмачевского движения и впоследствии гражданина Турции Заки Валиди (1890−1970), воспринимаемого современными башкирскими националистами в качестве своего кумира прошлого. В этом году отмечается 125-летие со дня его рождения, и башкирские националисты поставили вопрос об установке ему памятника в Уфе, однако сейчас очевидно, что это выглядит совершенно неуместно. Фигура Заки Валиди, которую пытаются возвести в ранг «отца башкирского народа», остается камнем раздора между русской общественностью и башкирскими националистами. К слову сказать, вопрос об установке памятника другому гражданину Турции, который также покинул после Октябрьской революции Поволжье, татарскому общественно-политическому деятелю Садри Максуди (1878−1957), работавшему советником у первого президента Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка, также завис в воздухе. Именно ему планировали поставить памятник в Казани в сквере «Стамбул» (с таким названием его основали еще в 2013 году; ни один другой город не удостоен такой чести) и торжественно открыть во время визита турецкого президента Реджепа Эрдогана в Казань, запланированного на декабрь, но теперь уже отмененного.

Официальный Татарстан предпочел занять выжидательную позицию. Несмотря на то, что для Казани торгово-экономическое сотрудничество с Анкарой является приоритетным (в Татарстане действуют 280 турецких предприятий и 26% от всего потока иностранных инвестиций в Татарстан приходит из Турции), президент республики Рустам Минниханов до недавнего времени никак не высказывал публично своего отношения к ухудшению отношений России с Турцией. И это было понятно: протурецкие настроения в местной элите, конечно же, сильны, но открыто объявлять о своем недовольстве позицией Путина Минниханов не решался. Поэтому он старался тактично молчать, но тем самым наглядно показывая, на чьей стороне в этом конфликте симпатии правящей этнократии. Занимая позицию «открыто выступить не можем против линии Москвы, поэтому лучше промолчим», Казань подавала сигналы Анкаре, что мы не поддерживаем Путина. Кстати, есть опасность того, что если противостояние примет характер войны, то Татарстан будет в тылу России выглядеть в роли союзника Турции.

Однако 21 декабря Рустам Минниханов все-таки высказал свою позицию по татарстано-турецким отношениям. На встрече с местными журналистами, отвечая на вопрос, с какими странами Татарстан готов сегодня взаимодействовать, он заявил, что «готов дружить со всеми, кто в свою очередь готов инвестировать в экономику республики». Сложившуюся сегодня ситуацию глава республики характеризовал как «очень непростую и болезненную», «очень чувствительную для Татарстана». Он напомнил, что Владимир Путин четко обозначил, с кем и по какому поводу у России политические разногласия. «Эти вопросы решаются на политическом уровне между нашими странами. Что касается инвесторов, то здесь мы работаем в рамках закона, у нас нет разночтений, — сказал Минниханов. — Здесь я нахожу полную поддержку руководства нашего государства. Но в политику я не вхожу. Есть сожаление о том, что все так получилось». При этом глава региона отметил, что в республике ожидают «больших турецких инвестиций» и будет неправильным отказываться от специалистов из Турции: «Думаю, отказываться от таких специалистов с нашей стороны будет неправильно, — отметил он. — Надеюсь, что здесь мы найдем поддержку наших российских коллег в Москве. Пока находим».

Без внимания почему-то осталось то, что позиции Турции сильны не только в среде светской элиты Татарстана, но и в мусульманской среде. Ни для кого не секрет, что нынешний муфтий Татарстана Камиль Самигуллин принадлежит к турецкому фундаменталистскому джамаату «Исмаил ага», чей духовный центр располагается в Стамбуле.

Весь 2015 год в Казань охотно прибывали турецкие религиозные деятели. В марте по приглашению муфтия Самигуллина в Татарстан прибыл исламский проповедник Фатих Календер, который принадлежит к тому же джамаату «Исмаил ага», что и сам муфтий Татарстана. Сколько раз уже говорили о том, что приглашать зарубежных лекторов, проповедников — зло, что ничего, кроме внедрения зарубежных форм ислама они не несут. Однако в Татарстане почему-то считают по-иному. Такое чувство, что ответственным за религиозную сферу чиновникам впрок не пошел опыт 1990-х годов, когда Казань была свободной ареной для зарубежных миссионеров. Ведь наступают же на одни и те же грабли второй раз подряд.

В том же месяце в Казань прибыл представитель «Вакфа» Управления по делам ислама Турецкой Республики Селчук Узтюрк и делегация во главе с заместителем главы Департамента по делам тюрков зарубежья при Совете министров Турецкой Республики Мехметом Кесе, а в Набережные Челны в медресе «Ак мечеть» вести занятия приехали ученые из Адыяманского университета Турции, кандидат наук, старший преподаватель факультета исламских наук Мустафа Гювен и кандидат наук, заместитель декана факультета экономики и административных наук Мурат Айан. Поток турецких религиозных деятелей в Татарстан последние три года весьма заметен.

Сеть турецких джамаатов с начала 1990-х годов пустила свои корни в Поволжье. 8 турецких лицеев движения проповедника Фетхуллаха Гюлена в Татарстане (ранее 4 лицея действовали в Башкортостане), пансионаты джамаата «Сулейманджилар» в Казани и Нижнем Новгороде, ячейки экстремистской организации «Нурджулар», — все это, естественно, формирует протурецкие настроения среди мусульман в регионе. Пантюркизм же остается составной частью идеологии современного татарского национал-сепаратизма, а Турция местной этнократией видится в роли «старшего брата» для татар.

Казанскому Кремлю пора уже определиться, чем является Татарстан — частью России или вилайетом Турции. А в Москве задуматься: стоит ли потакать капризам правящей в Татарстане этнократии, сохраняя тешащий ее тщеславие институт президентства.

Читайте также: Путин в ответ Казани: От ползучей исламизации Ататюрк в гробу перевернулся