Мьянма, 14 августа, 2015, 07:53 — ИА Регнум. 12 августа около 10 часов вечера к находящемуся за железной оградой комплексу зеленых зданий в столице Мьянмы Нейпьидо, подъехали люди в форме. Они оцепили территорию, запретив кому бы то ни было выходить за ее пределы. Эти здания, расположенные на въезде в столицу, возле первого дорожного кольца-развязки со скульптурным изображением большого цветка, часто показывают гостям города. Русские, помнящие советские времена, шутят, что это — ЦК КПСС. На самом деле, истина совсем недалеко: в комплексе зеленых зданий расположена штаб-квартира правящей партии Республики Союз Мьянма — «Пьитхаунзу чжанкхайнъейхнин пхунпхьёуъей пати» — «Партии сплоченности и развития Союза».

englishnews.thaipbs.or.th
Переворот в Мьянме.

Одновременно с комплексом партийной штаб-квартиры, люди в форме появились около резиденции председателя партии и спикера Пьиту Хлюто (нижней палаты союзного парламента), 68-летнего отставного генерала Туры Шве Мана. А генеральный секретарь партии Маун Маун Тейн сообщил, что ему позвонили по телефону и сказали, что на работу ему больше ходить не надо.

По сути, случившееся означало переворот в отдельно взятой партии. Причем от руководства партией были отстранены отставные генералы, которые ушли с военной службы пять лет назад, после смены поколений внутри правящей военной элиты. Партийная работа, с одной стороны, рассматривалась как возможность побыть «при делах» после ухода в отставку с военной службы, а с другой — своя партия военным действительно была нужна, если они хотели играть решающую роль в политической жизни страны в условиях перехода к демократии. В 2010 года именно эта партия при отсутствии сколько-нибудь значимой конкуренции со стороны оппозиционного лагеря выиграла всеобщие выборы, завоевав подавляющее большинство мест в обеих палатах парламента. А бывший «третий номер» при прежнем военном режиме, генерал Тура Шве Ман, ушедший с поста начальника генштаба, стал спикером нижней палаты парламента.

Для Туры Шве Мана это было отнюдь не повышение. Еще в последние годы правления военных именно его зарубежные эксперты по Мьянме называли самым главным претендентом на пост первого гражданского лидера страны после формальной передачи власти гражданскому правительству и писали о его поддержке со стороны главы военного руководства старшего генерала Тан Шве. До сих пор непонятно, что в этот момент не сложилось у Шве Мана. Возможно, уходящий в отставку диктатор просто не хотел формирования новой сильной единоличной власти, решив создать своеобразный баланс интересов и поставив более слабые, по его мнению, фигуры на более высокие должности.

В итоге президентом стал бывший премьер военного правительства, отставной генерал Тейн Сейн — уступавший Туре Шве Ману и в харизме, и в популярности в вооруженных силах. За ним не было крупных коррупционных скандалов, и у него не имелись вовлеченных в большой бизнес сыновей (как у Шве Мана), а по своей предыдущей работе он зарекомендовал себя как хороший исполнитель, не имеющий собственных амбиций (или умело их скрывающий). Да и внешне он проигрывал Туре Шве Ману, который, несмотря на солидный возраст, считался «красавчиком» — а старший генерал Тан Шве, сам не отличавшийся стройной статной фигурой и внешностью киногероя, по слухам, харизматичных красавчиков не особо жаловал, хотя и ценил их деловые качества, если они находились на вторых ролях.

В качестве утешительного приза генерал Тура Шве Ман еще получил должность председателя правящей партии — но и то лишь потому, что президент Тейн Сейн от нее в 2013 году отказался, поскольку по конституции глава государства не имеет права в течение своих полномочий принимать участие в деятельность партии, членом которой он является.

В то же время широко бытовало мнение о том, что Тейн Сейн — это «технический» и «временный» президент переходного периода, чья роль состоит в простом поддержании статус-кво. В СМИ писали, что с 2004 года президент носит кардиостимулятор (и он, якобы, неоднократно об этом говорил в частных беседах) — значит ему по определению нельзя волноваться и перетруждать себя. То есть, он выглядел как «местоблюститель» до следующих выборов и как «президент одного срока».

Возможно, именно это и подтолкнуло Туру Шве Мана заявить о своих президентских амбициях. Он сделал это в 2013 году — почти за три года до окончания полномочий президента Тейн Сейна. Видимо, именно в этот момент он и совершил свою главную ошибку — не учел, что президентом может хотеть быть кто-то другой, у кого хватит силы за оставшееся до выборов время справиться с отставным генералом. А Шве Ман, по слухам, вовсю вел переговоры с лидером оппозиции Аун Сан Су Чжи о том, что он готов быть тем самым компромиссным президентом, с которым бы согласилась оппозиционная «Национальная лига за демократию» при невозможности занять этот пост самой Аун Сан Су Чжи (ей мешает это сделать статья 59(f) Конституции, прямо запрещающая президенту иметь близких родственников-иностранцев).

В это же самое время возникают напряженные отношения между двумя ветвями власти — законодательной и исполнительной. Напряжение было неизбежно, учитывая, что у каждой ветви власти свои специфические задачи. Те, кто общался в этот период с мьянманскими министрами, отмечали, что из их уст можно было часто слышать фразы типа: «Мы-то за, но в парламенте это решение точно не пройдет». Для западных бизнесменов, традиционно считавших, что парламентские выборы были в 2010 году проведены нечестно и парламент в итоге был избран карманным и управляемым, такие слова были как откровение. А депутаты на самом деле затеяли активный процесс торговли с правительством практически по любому поводу, обещая поддержку тех или иных инициатив только в случае, если что-то будет сделано для их округов. Такая логика вполне нормальна для депутатов — ясно, что все они думают о следующих выборах и о своем переизбрании. Но высших правительственных чиновников она откровенно бесила.

А кроме того, депутат депутата всегда поймет лучше, чем депутат министра. В Мьянме это закончилось тем, что по многим вопросам возникали ситуационные коалиции депутатов от ПСРС и оппозиционной НЛД. Хотя формально спикер не должен контролировать такие вопросы, но он, все-таки, при этом был еще и лидером правящей партии — а значит, нес полную ответственность за деятельность парламентской фракции. А на фоне слухов о каких-то совместных договоренностях Шве Мана с Аун Сан Су Чжи факты сотрудничества депутатов от партии власти и от оппозиции для многих выглядели зловеще.

Судя по всему, Тура Шве Ман считал, что у военных и так достаточно власти для того, чтобы блокировать любое изменение конституции (конституция может быть изменена при поддержке не менее трех четвертей депутатов, что при 25-процентной армейской квоте делает этот процесс нереальным без согласия армии) поэтому он фактически дал «зеленый свет» для обсуждения в парламенте изменений в основной закон страны. Естественно, эти изменения были показательно отвергнуты военными членами парламента, но симптоматично и то, что часть депутатов от партии власти поддержала их принятие. И хотя Тура Шве Ман с подчеркнутым вниманием относился к депутатам в погонах и ставил на голосование фактически любую их инициативу, фактом допуска обсуждения изменений в Конституцию он, по мнению многих экспертов, неизбежно заслужил «черную метку» от военного руководства. А исполнительная власть во главе с президентом уже давно высказывала претензии по поводу «несговорчивости» парламента, возлагая вину за это прежде всего на Туру Шве Мана.

Возможно, конфликт так и тлел бы в вялотекущем режиме до перевыборов парламента, если бы не одно событие последних дней. Перед избирательной кампанией 149 (по другим данным — 143) армейских офицеров ушли в отставку, чтобы быть включенными в список ПСРС для избрания в округах. Руководство партии утвердило кандидатами только 59 из них. Схожая ситуация произошла и с правительственными чиновниками. Из переданного руководству партии списка в 55 человек кандидатами стали только 46, при том, что, по слухам, некоторым высшим правительственным чиновникам отказали в праве баллотироваться по «райским» округам с низким числом избирателей, где от кандидата «партии власти» не потребовалось бы больших усилий для победы.

Последним днем для подачи партийных списков в Союзный избирком была назначена дата 14 августа. А в ночь на 13 августа штаб-квартира ПСРС была окружена вооруженными людьми, и Тура Шве Ман перестал быть руководителем партии.

Наблюдатели сходятся в том, что после ночных событий список кандидатов, который в итоге подаст ПСРС в Союзный избирком 14 августа, будет другим, чем это предполагалось ранее. И вот по тому, какой этот список приобретет вид, будет ясно, кто в итоге выиграл от «ночного переворота». Вполне возможно, что из него исчезнут многие имена отставных военных поколения, ушедшего из армии в 2010 году, и вписаны новые имена свежеиспеченных отставников 2015 года. То есть, поколение Туры Шве Мана уступит свои позиции поколению нынешнего главкома вооруженных сил старшего генерала Мин Аун Хлайна. Если же в списке появятся только ранее отвергнутые правительственные чиновники — значит, ясно, что прямой выигрыш получит прежде всего президент Тейн Сейн.

Тем не менее, участие военных в ночных событиях заставляет сделать вывод о прямой вовлеченности в них главкома вооруженных сил. А он вряд ли упустит возможность, даже формально помогая нынешнему президенту, сформировать послушную и лояльную себе партию вместо группы своих старших товарищей, которые заигрались в политику и на каком-то этапе решили, что они — самостоятельная сила, способная диктовать свои условия, в том числе — армии и президенту.

Вот только во имя кого персонально все это делается? У президента Тейн Сейна, несмотря на отсутствие его имени в списке кандидатов от ПСРС, все равно сохраняются шансы попасть в парламент по армейской квоте, назначаемой старшим генералом Мин Аун Хлайном. То есть, возможность стать президентом во второй раз для него не закрыта. При этом вполне логично, если нынешний президент пройдет в парламент не от партии, с руководством которой у него сложились непростые отношения.

Но и самому старшему генералу Мин Аун Хлайну в следующем году исполняется 60 лет. А это — прямой повод для него уже сегодня задуматься не о военном, а о собственном политическом будущем.

Но все это произойдет лишь в том случае, если по результатам выборов ПСРС проведет своих людей не менее чем в трети избирательных округов по выборам в парламент. Тогда вместе с назначенными депутатами от вооруженных сил у новой «партии власти» будет большинство в 50 процентов. Вот только пока еще неясно, сможет ли партия оправиться после ночных событий 13 августа и показать достойные результаты на предстоящих выборах.