В системе геббельсовской пропаганды одним из наиболее эффективных приемов оболванивания толпы была упаковка лжи и, что опаснее, полуправды в заявления «каждый знает» и «ни для кого не секрет»… К примеру то, что Вторая мировая война началась с нападения гитлеровской Германии на Польшу 1 сентября 1939-го. И вот уже восьмой десяток лет методы шефа нацистской пропаганды продолжают форматировать сознание — от лидеров государств, дипломатов до историков и учителей.

Мюнхенский сговор: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини 30 сентября 1938.

Предвижу гневную реакцию (сознательно закавычиваю) «профессионалов» только лишь на вопрос дилетанта: откуда взялась эта дата — 01.09.39? Да и стоит ли беспокоиться по поводу «какой-то» даты, тем более что это — «ни для кого не секрет»? Полагаю, стоит — и с датой разбираться, и с мотивом её появления. Хотя бы потому, что за скобками официальной истории Второй мировой остаётся — по разным оценкам — от 10 до 45 миллионов погибших китайцев и около полумиллиона эфиопов.

А теперь включаем логику. Италия и Япония во Второй мировой войне являлись участниками коалиции с гитлеровской Германией. Оставим за скобками оккупацию нацистами Рейнской области 7 марта 1936 года. Она прошла бескровно. Причём этому событию предшествовал скандал, который Гитлеру устроили генералы его Генштаба. Суть их претензий: вооруженные силы Германии не готовы к тотальной войне, о которой к тому моменту было написано даже в школьных учебниках. Войскам, вступившим в Рейнскую зону, было приказано: при выдвижении французских войск боя не принимать и немедленно отступать на свою территорию. Гитлер был уверен, что Франция не будет действовать. Окажи правительство Сарро — Фландена сопротивление, это означало бы не только политический крах Гитлера и нацизма. Возможно, и мир развивался бы по иному стратегическому сценарию. Не в попытке ли Франции скрыть свою преступную политическую импотенцию следует искать одну из причин мировой фальшивки «01.09.39»?

Ещё один театр боевых действий, выведенный по всемирному умолчанию за скобки Второй мировой, — Итало-абиссинская война.

3 октября 1935 г. в 5 часов утра, без объявления войны, итальянская армия вторглась в Эфиопию с территории своих колоний Эритреи и Сомали. Оккупация Эфиопии режимом Муссолини была осуществлена при прямой поддержке всё той же Франции — итальянские фашисты использовали французские плацдармы и коммуникации в Африке — а также Великобритании и США: обе державы выступили против запрета использования итальянскими войсками Суэцкого канала и отказались продавать современное оружие Эфиопии. Результат войны — более полумиллиона погибших солдат и мирных жителей Эфиопии, на тот момент единственной независимой страны в Африке. Учитывая тогдашнюю плотность населения в этой стране, тянет на геноцид. Политический итог — укрепление фашистского режима в Италии и разрушение системы международной безопасности. Мотив превращения этого очевидного кровавого эпизода самой разрушительной в истории войны в безобидный локальный конфликт — на поверхности: ответственность и попустительство ведущих «демократических» государств. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений с Эфиопией, Советский Союз в Лиге Наций требовал введения эмбарго на поставки нефтепродуктов в Италию, но это требование было отклонено. Первой «суверенитет Италии над Эфиопией» признала Германия, а в 1938-м — за год до официального начала Второй мировой — Великобритания и Франция. Примечательно, что к тому моменту Италия вышла из Лиги Наций, и этот инструмент международной безопасности де-факто перестал действовать.

Подхожу к моему главному вопросу, который адресую доморощенным историкам, аналитикам и политологам: что делать с 8 июля 1937 года? В тот день с боестолкновения на мосту Марко Поло началась девятилетняя кровопролитная «Японо-китайская война», которая обернулась оккупацией Квантунской армией огромных китайских территорий, а также неисчислимыми жертвами. По непонятной методике британцы вычислили и признали гибель в этой войне 10 миллионов китайцев. Китайские официальные источники оперируют 37 миллионами. Независимые источники, ссылаясь на отсутствие на тот момент в Китае данных официальной переписи населения, попытки японских оккупационных войск и администрации замести следы злодеяний, а также непрямые потери населения оккупированных областей, переведённого на положение голодных рабов, приводят цифру в 45 миллионов погибших. И это — локальная война, только потому что она не вписалась в официальную дату 1 сентября 1939-го? Но как быть с тем, что именно окончание этой «неизвестной» войны и официальное окончание Второй мировой совпали? И не хватит ли играть по правилам, диктуемым теми государствами, что предали наше антигитлеровское коалиционное братство и ввергли мир в Третью мировую — холодную войну? Тем более что на поверхности лежат мотивы их исторического шулерства.

Для меня очевидны следующие причины подтасовки.

Первое — очень не хочется признавать ведущую роль СССР в разгроме милитаристской Японии и оправдываться — почему, в нарушение ялтинских и потсдамских соглашений, сепаратной капитуляцией Японии американским войскам, по сути, совершено хищение победы у страны, которая её обеспечила. Ведь тогда придётся не потакать Японии в её территориальных претензиях к Китаю и России, а разбираться, куда девалась согласованная с союзниками советская оккупационная зона Японии.

Второе — выдавить коммунистический Китай на мировую политическую обочину. Невключение КНР в клуб держав — победительниц во Второй мировой войне косвенно оправдало нарушение ялтинских договорённостей о приёме Китая в Совет Безопасности ООН. По сути, до политического (не путать с экономическим!) статуса сверхдержавы КНР сейчас недостаёт именно неофициального членства в сообществе государств-победителей. Возможно, предстоящий визит президента Путина в Пекин, совпадающий с 70-летним юбилеем окончания Второй мировой войны, станет в этом отношении знаковым для Китая. Если, конечно, консультанты помогут российскому лидеру разыграть этот козырь — выразить принципиальное несогласие с пресловутым 1 сентября.

Но не забыть бы о собственных национальных интересах. Пять лет назад, в очередной юбилейный год, московское отделение партии «Единая Россия» пригласило меня на свое торжественное мероприятие по поводу 9 Мая. После их бравурных отчётов друг перед другом и троекратных «ура» я осторожно поинтересовался, используют ли они одну из последних возможностей — всё-таки 65 лет минуло — напомнить миру о своей ведущей роли во Второй мировой: отпраздновать день её окончания 2 сентября. Из гневного ответа я выяснил, что лезу не в своё дело, наверху лучше знают, что и как отмечать. Последовал период летних отпусков политического истеблишмента, затем — сентябрь и… Используем ли мы нынешний юбилей, чтобы нашу Великую Отечественную не превратить в региональный конфликт, а самим не загонять себя на мировую политическую обочину, где «каждый знает» и «ни для кого не секрет»…