В конце ноября власти Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР объявили о принятии новых мер в сфере борьбы с религиозным экстремизмом. При этом высока вероятность того, что главными пострадавшими станут рядовые законопослушные мусульмане, а экстремистов такое давление спровоцирует на новые теракты.

Религия является сферой, крайне чувствительной к любым внешним воздействиям. Если же эти воздействия носят запретительный и директивный характер, то реакция последователей религии может быть очень негативной. Похоже, что сегодня мы можем наблюдать наглядный пример такой ситуации в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Только здесь проблемы усиливаются за счет присутствия факторов социально-экономических противоречий, межэтнического конфликта, а также проявлений терроризма и сепаратизма.

Дракон суров…

Речь идет о том, что в конце ноября власти СУАР заявили о принятии новых норм в сфере религиозной деятельности, направленных на борьбу с религиозным экстремизмом. Вступают данные правила в силу с 1 января 2015 года, и потенциал их воздействия на крайне чувствительную в регионе сферу религии довольно велик.

Руководство страны более 20 лет воздерживалось от вмешательства в религиозные отношения, не принимая никаких специальных предписаний, призванных целенаправленно бороться с религиозным экстремизмом. Данные правила — первый в своем роде прецедент.

Региональные власти объясняют необходимость принятия новых правил значительным обновлением ситуации в сфере распространения религиозного экстремизма: от его теснейшей связи с терроризмом до изменения каналов его распространения путем использования новейших технологий, нуждающихся в особом контроле.

Новые правила, включающие в себя 18 статей, дают четкие ответы на вопрос, что же является экстремизмом, какая именно деятельность будет к нему отнесена, и какие сферы из существующей религиозной деятельности теперь будут ограничиваться в связи с необходимостью пресечения распространения указанного явления. «Религиозный экстремизм» понимается отныне как деятельность или высказывания, связывающие религиозное учение и идеи экстремизма, насилия и ненависти.

Согласно новым нормам, запрещается носить одежду или знаки, связанные с религиозным экстремизмом, хотя конкретных видов одежды или символики в тексте не называется. Также запрещается смотреть и распространять видеоматериалы, связанные с джихадом, религиозным экстремизмом и терроризмом как внутри, так и за пределами религиозных объектов. Религиозные лидеры и служащие религиозных организаций обязаны отныне информировать власти о любых подобных случаях.

Жители региона не смогут осуществлять религиозные практики в государственных и общеобразовательных учреждениях, на предприятиях или на службе. Любая религиозная деятельность возможна исключительно в специальных учреждениях. Также, согласно новым правилам, религия не должна использоваться для вмешательства в судебную систему, в свадебные или похоронные обряды.

Также согласно новым правилам предусмотрены штрафы от 5000 до 30000 юаней ($807 — $4847) для физических лиц, которые используют интернет, мобильные телефоны или цифровые приложения для действий, направленных на распространение идей религиозного экстремизма, подрыв национального единства, социальной стабильности или разжигание национальной розни.

Итак, мы видим 18 норм, в той или иной мере ограничивающих религиозную сферу. Часть из них никоим образом не затронет рядовых синьцзянских мусульман и предназначена исключительно для нейтрализации реально существующей проблемы религиозного экстремизма в СУАР.

Часть — ограничивает права всех последователей ислама. К примеру, запрещая чтение намаза и проведение обрядов в госучреждениях, школах и офисах, закон осложняет жизнь многим мусульманам, которые могут быть вполне лояльны власти и ни о каком экстремизме в их случае речи не идет. Если и до принятия нового закона чтение намаза было невозможно в госучреждениях, то теперь эту возможность потеряли и работники так называемого частного сектора. Как отмечают религиозные издания, как минимум две из пяти обязательных молитв многие читали в специально отведенных помещениях в офисах. Теперь это можно делать только дома или в мечети.

Логику законодателей понять, безусловно, можно. Сложившаяся сегодня в СУАР ситуация такова, что религиозный экстремизм теснейшим образом связан с проблемой терроризма и этнического сепаратизма. Практически все резонансные теракты в КНР совершаются членами уйгурских экстремистских организаций, а готовность террористов пожертвовать жизнью демонстрирует четкие связи с идеологией джихадизма. Причем говорить о том, что ситуация контролируется или террористическая активность идет на спад, явно не приходится.

Обстоятельства диктуют меры

Так, прошедший год выдался крайне тяжелым для Китая в плане поддержания террористической безопасности. Даже если не брать во внимание теракты конца 2013 года, самым знаковым из которых, безусловно, был теракт 28 октября в Пекине, 2014 год может смело претендовать на звание самой черной страницы в этой истории. Действительно, по частоте, жестокости географическому охвату терактов, а также по количеству жертв среди мирного населения уходящий год, что называется, «в топе». И несмотря на то, что Китай, к примеру, согласно Глобальному индексу терроризма за 2014 год, в число лидеров не входит, занимая лишь 25-ю строчку, по итогам последних лет у него есть все шансы подняться выше.

Если вспомнить самые масштабные теракты последних месяцев, то станет очевидно, что Китай вступил в новую фазу развития терроризма, и что теперь он остро нуждается во всесторонней политике по борьбе с этим явлением. Речь идет о том, что региональный, замешанный на этническом сепаратизме терроризм вышел за пределы региона, и теперь атакам подвергаются объекты в других частях Китая, иногда расположенные за тысячи километров от СУАР.

Речь идет о терактах в Пекине и Куньмине, случившихся 28 октября 2013 года и 1 марта 2014 года соответственно. Напомним, что в Пекине джип с террористами на полном ходу врезался в толпу прохожих и взорвался. Погибли пятеро мерных жителей, а также водитель и два пассажира автомобиля, еще около сорока человек получили ранения. В Куньмине же группа вооруженных ножами и тесаками людей напала на мирных жителей на железнодорожном вокзале. За 12 минут было убито 29 человек и 143 человека получили ранения. В обоих случаях было доказано, что теракты были осуществлены уйгурскими террористами.

Помимо этих терактов, произошедших за пределами Синьцзян-Уйгурского автономного района, в самом СУАР год также оказался невероятно тяжелым. Как это ни прискорбно констатировать, но не было ни месяца, чтобы новостные агентства не сообщали об очередных терактах в регионе.

Для завершения «портрета года» вспомним лишь три самых ужасных теракта 2014 года в СУАР. Это весенние теракты в столице автономного района городе Урумчи и летний теракт в уезде Шачэ. Что касается первых двух, то 30 апреля случился теракт на Южном вокзале Урумчи, когда 3 человека погибли и 79 получили ранения. И 22 мая произошел самый, пожалуй, крупный теракт после урумчийской резни 2009 года. Два автомобиля врезались в толпу людей на рынке, который посещали преимущественно представители ханьского этноса. Тогда одна из машин взорвалась, из другой взрывное устройство выбросили наружу. Число погибших в тот день достигло 39 человек, более 90 получили ранения.

Что касается третьего теракта, то 28 июля в уезде Шачэ округа Кашгар террористы с ножами и топорами напали на администрацию и полицию поселка Елиху, перехватывали, разбивали и поджигали проезжавшие машины, атаковали мирных жителей. В результате теракта погибли 37 мирных жителей (35 ханьцев и 2 уйгура), еще 13 получили ранения. Было уничтожено 59 нападавших, оказавшихся уйгурами.

Антитеррор по-китайски

Итак, как мы видим, последний год показал, что китайские власти в целом и региональные власти в СУАР в частности оказались в ситуации, когда их способность контролировать терроризм может быть подвергнута серьезным сомнениям. Разумеется, на самотек ситуацию никто пускать не собирается. Борьба ведется на всех уровнях. Так, после теракта в Пекине на XII пленуме ЦК КПК 18-го созыва был создан Совет национальной безопасности, который призван стать «координирующим межведомственным органом высшего звена» и контролировать всю антитеррористическую активность как внутри КНР, так и на международном поприще.

Что касается СУАР, то здесь сразу после урумчийского теракта 22 мая, практически на следующей день, Министерство общественной безопасности КНР объявило общенациональную кампанию по борьбе с терроризмом, которая должна продлиться до июня 2015 года. Основной упор сделан на очистку Синьцзяна, так как «именно там скрывается большинство религиозных экстремистов». Надо сказать, что за дело взялись очень активно. К примеру, за первый месяц кампании были ликвидированы 32 банды террористов, свыше 380 подозреваемых были задержаны, суды вынесли приговоры 315 преступникам.

Кроме того, проводятся масштабные антитеррористические учения, интенсивно повышается уровень квалификации и технической оснащенности сотрудников полиции и других органов поддержания общественного порядка, улучшена координация между органами полиции различных регионов, железными дорогами, гражданской авиацией и транспортом для улучшения расследования происшествий, поиска подозреваемых и урегулирования чрезвычайных ситуаций.

Спектр мер чрезвычайно обширен, так что для его освещения требуется довольно масштабное исследование. Сейчас же целесообразно вернуться к описанному выше закону о религиозном экстремизме.

Реакция на закон?

С учетом того, насколько силен религиозный фактор в идеологической и организационной подготовке террористов, оставить эту сферу без внимания власти больше не могли. Не секрет, что и до принятия названных выше мер ислам в СУАР подвергался серьезному контролю со стороны властей. Во-первых, все имамы обязаны подтверждать свою приверженность существующему политическому строю и постоянно работать с представителями Компартии Китая. Существует информация, что периодически проводятся проверки мусульманского духовенства и от работы отстраняют тех, кто проявил нелояльность китайскому правительству.

Во-вторых, образовательные учреждения и прежде были подчеркнуто антирелигиозны. Так, в студенческих городках нельзя осуществлять религиозные обряды, в университетах женщинам не разрешается носить хиджаб.

В-третьих, в Синьцзяне к «нелегальной религиозной деятельности» относятся: открытие частных школ, создаваемых с целью изучения религиозных текстов, проведение свадебных церемоний в соответствии с мусульманскими традициями, поощрение студентов к посещению религиозных служб, сбор религиозных налогов, печать и распространение религиозной «пропаганды». Религиозное образование в СУАР может осуществляться только в рамках Китайского исламского общества.

И это не говоря уже о требовании в отношении госслужащих, которые поголовно члены Коммунистической партии, соблюдать каноны атеизма.

Наличие этого комплекса ограничений и так само по себе вызывало серьезное недовольство радикально настроенной части населения, а также приверженцев традиционного религиозного уклада. Более того, именно в этом году произошло ужасающее преступление против одного из религиозных авторитетов Синьцзяна. 30 июля в городе Кашгар был убит имам Джума Тахир. Будучи настоятелем мечети Ид Ках, он последовательно претворял в жизнь политику властей КНР. Крайне важно понимать, что мечеть Ид Ках — крупнейшая в Китае и собирает до 10 тысяч молящихся во время пятничных молитв. Тахир был также депутатом Всекитайского собрания народных представителей. Его убийство произошло спустя два дня после упоминавшегося выше теракта 28 июля в уезде Шачэ, находящемся рядом с Кашгаром. Убийцы, как выяснилось позднее, были членами экстремистской организации и преступление совершили, чтобы покарать имама за предательство веры и народа.

Теперь же, буквально через два дня после пресс-конференции о принятии новых норм по противодействию религиозному экстремизму 26 ноября, в уже упоминавшемся уезде Шачэ 28 ноября происходит серьезный теракт. На переполненном рынке группа террористов бросала в толпу взрывные устройства и нападала с ножами на мирных жителей. В итоге 4 человека погибли и 14 получили ранения. 11 нападавших были ликвидированы силами полиции.

Была ли прямая связь между данным терактом и новостью об ужесточении регулирования сферы религиозной деятельности, наверняка сказать сложно. Но если ее существование будет доказано, то все будет выглядеть вполне логичным.

Разумеется, борьба с религиозным экстремизмом — очень важная и нужная мера, и если с помощью принятых изменений в законодательстве будет предотвращен хотя бы один теракт, это уже будет серьезным оправданием вмешательства властей в жизнь большей части уйгурского населения региона. Однако в сложившихся условиях невероятно сложно избежать взаимозависимости двух путей: «предотвратить теракт» и «спровоцировать теракт».