Турецкие ВВС нанесли удары по позициям курдских боевиков из экстремистской Рабочей партии Курдистана (РПК) на юго-востоке страны. Так произошло событие, которое нельзя отнести к ординарному уровню. Отметим в этой связи ряд важных особенностей.

Дело в том, что внешне проявление активности РПК в Турции связано с развитием событий на севере Сирии, в Кобани, на который ведут наступление боевики «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ). В этой связи турецкие курды выступили с требованием к правительству оказать вооруженную поддержку обороняющим Кобани сирийским курдам. Анкара отказалась, поскольку это фактически означает начало вооруженной интервенции в соседнее государство. Но такая позиция властей частью оппозиционных сил страны расценивается как заинтересованность Анкары в падении Кобани и даже как поддержка ИГИЛ. В этой связи курды провели акции протеста в 35 вилайетах страны, и в результате столкновений протестантов с полицией, по данным МВД, погибли несколько десятков человек, пострадало 221 гражданское лицо, 139 сотрудников сил безопасности получили ранения и травмы. Манифестанты нанесли ущерб 212 школам, 67 зданиям региональных управлений безопасности и 29 офисам политических партий. В Стамбуле неизвестные открыли огонь по полицейским, в других регионах произошли перестрелки между группами протестующих.

По всем признакам именно РПК пошла на обострение ситуации на юго-востоке страны, что по сути означает срыв существовавшего перемирия с правительством. Последняя акция РПК — атака на полицейские и жандармские посты в провинции Тунджели. Вслед за этим войска Турции развернули операцию по преследованию боевиков РПК и провели бомбардировку курдских деревень в расположенных неподалеку от границ с Ираком и Сирией провинциях Хаккяри и Ширнак. По сообщению газеты Hurriyet, самолеты F-16, производившие бомбардировки, были подняты с двух авиабаз: в Диярбакыре и в Малатье.

Таким образом, можно констатировать, что на стыке Ирака, Сирии и Турции расширяется зона дестабилизации. Положение усугубляется и тем фактом, что союзники Турции по коалиции в борьбе против ИГИЛ ставят перед Турцией противоречивые требования. Так, президент Франции Франсуа Олланд заявил, что «Турция должна в обязательном порядке открыть границы с Сирией для обеспечения помощи сирийскому городу Кобани», чтобы доставить туда подготовленные правительством Иракского Курдистана для отправки боеприпасы к стрелковому оружию и минометам. Турция же не желает открывать транзитный коридор для Кобани, опасаясь появления общего курдского фронта, который может захватить часть ее территории. Отметим и то, что эти события стали происходить именно в тот момент, когда, как сообщил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест, «в Анкаре находятся работники Пентагона, помогающие турецкой стороне переводить данные мероприятия по борьбе с ИГИЛ в оперативную плоскость».

Одним словом, события в Турции и вокруг нее развиваются по самому худшему сценарию. Дело в том, что правящая партия «Справедливость и развитие» (ПСР) получила на региональных выборах относительное большинство во многом за счет голосов курдов. Они же поддержали на президентских выборах 10 августа кандидатуру Реджепа Тайипа Эрдоргана. При этом ПСР заявила, что намерена победить и на предстоящих весной будущего года парламентских выборах и провести трансформацию внутриполитической системы — из парламентской в президентскую, наделив Эрдогана повышенными полномочиями, позволяющими ему, как пишет турецкий профессор У. Оздаг, «заново создать государство». Теперь может проявиться доктринальная уязвимость этого проекта, поскольку ПСР ограничила принципы модернизации страны только двумя позициями: принятием новой конституции и решением курдского вопроса. При этом и раньше в турецком обществе не было консенсуса по этим двум вопросам, а сейчас в связи с развитием событий в Ираке и в Сирии шансы достигнуть его мизерны.

Более того, высока вероятность того, что на парламентских выборах ПСР утратит большинство и в стране появится коалиционное правительство, которое выступит со своей новой программой, перечеркивающей все обозначенные устремления Эрдогана. Помимо этого, в ближайшей перспективе положение в юго-восточных вилайетах страны будет только осложняться, поскольку, в отличие от прежних времен, курдский вопрос одновременно обострился в Ираке и в Сирии — в ситуации, когда стали практически исчезать границы между этими странами, что позволяет курдским боевикам быстро перемещаться из одной страны в другую, что уже наблюдается в связи с битвой за Кобани. При этом заметная маневренность в действиях просматривается и со стороны ИГИЛ, которое превратилось вместе с курдами в ближневосточного сиамского близнеца. Если вывести за скобки авиаудары США и их других союзников по позициям ИГИЛ в Ираке и в Сирии, то наземную операцию против ИГИЛ сейчас проводят только иракские и сирийские курды на фактически едином фронте, протянувшемся на более чем 1,5 тысячи километров.

Поэтому юго-восточные вилайеты Турции можно уже относить к предполагаемому театру военных действий. В этой связи глава курдской автономии Ирака Масуд Барзани заявил, что «прекрасно понимает, что руководству Турции нелегко», хотя и подчеркнул, что «в этой политике есть моменты, которые сложно назвать прозрачными». Но, как бы то ни было, как считает известный турецкий историк и колумнист газеты Sozcu Сонер Ялчын, «Турция втягивается в кровавое болото Ближнего Востока». Шансы и время выбраться из этой западни у Анкары еще есть, но день от дня они уменьшаются.