Вновь поставить вопрос о политике России в СНГ подтолкнула новость о создании в рамках Администрации Президента России некого нового управления - Управления Президента Российской Федерации по социально-экономическому сотрудничеству с государствами - участниками Содружества Независимых Государств, Республикой Абхазия и Республикой Южная Осетия.

Особое удивление вызывает тот факт, что данное управление АП было создано как бы под будущие, еще неопределенные задачи. В Указе Владимира Путина № 792 от 9 июня 2012 года главе президентской администрации Сергею Иванову поручается "в месячный срок представить на утверждение проект положения об Управлении Президента Российской Федерации по социально-экономическому сотрудничеству с государствами - участниками Содружества Независимых Государств, Республикой Абхазия и Республикой Южная Осетия".

Еще больше неясности добавило заявление вновь назначенного руководителя данного управления Юрия Воронина. По его словам, управление будет заниматься социальными и "точечными экономическими проектами" в Содружестве, в частности, созданием в СНГ "единого пенсионного пространства". При этом список проектов не был определен даже в первом приближении.

Вопрос же пенсионного пространства в СНГ имеет очень долгую и крайне непростую историю. Базовым для всей системы пенсионного обеспечения в Содружестве является "Соглашение о гарантиях прав граждан государств-участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения". Это соглашение было принято уже больше двадцати лет назад (13 марта 1992 года) и основным его принципом выступает назначение и выплата пенсий гражданам государств-участников Соглашения по месту жительства.

То есть, еще в момент создания СНГ, когда были определенные надежды на это интеграционное объединение, и бывшие республики Союза еще во многом жили в общем пространстве, речь не шла о создании, а тогда точнее сохранении единого пенсионного пространства Содружества. Спустя несколько лет официальный Киев пытался поставить вопрос о выплате украинским пенсионерам дополнительных пенсий за счет российских средств за годы работы в районах Крайнего Севера (по мнению украинских чиновников, нефтегазовая инфраструктура России создавалась во многом трудом граждан тогдашней УССР, и следовательно они имели право на своеобразную ренту от российской нефти и газа). Однако тогда Москва отказалась обсуждать такие предложения Киева.

По мнению же Юрия Воронина и его куратора теперь и в АП Татьяны Голиковой создание некого единого пенсионного пространства позволит "людям зарабатывать и реализовывать свои пенсионные права на равных условиях в любом из государств СНГ". Звучит, безусловно привлекательно. Но за счет каких ресурсов будет обеспечиваться это равенство? По многочисленным оценкам экспертов, на территории России сейчас находится от 12 до 15 млн трудовых мигрантов, из них только чуть более одного миллиона работают на легальной основе (до 90% из них выходцы из стран СНГ). Но даже за легальных трудовых мигрантов работодатели стали вносить пенсионные взносы в ПФР лишь с 1 января 2012 года (стоит напомнить, что именно Юрий Воронин в свою бытность замминистра здравоохранения и социального развития РФ был одним из основных разработчиков этого законопроекта).

Тогда Юрий Воронин так объяснял механизм начисления российских пенсий для граждан СНГ: "Если иностранец работал на территории РФ, но к моменту наступления пенсионного возраста уже покинул Россию, то его права будут защищены международными договорами, которые позволят реализовать пенсионные права человека вне зависимости от места проживания". Но какие средства могли быть накоплены в ПФР за шесть месяцев функционирования данного закона? Крайне небольшие, что понятно и человеку, далекому от кухни Пенсионного фонда России. Кроме того, сейчас российские работодатели платят за трудовых мигрантов только страховую часть пенсионных взносов, что и так снижает крайне небольшие в масштабах России объемы взносов. По оценке того же Юрия Воронина в его бытность замминистра здравоохранения и социального развития, дефицит Пенсионного фонда РФ в 2012 году увеличится вдвое - до 1,75 трлн руб или 3% ВВП. То есть перед новым управлением АП поставлена очень трудно выполнимая задача, которая помимо издержек внутри России может вызвать и неправильное толкование в странах СНГ.

Но стоит вернуться к основной теме статьи - кто же все таки из многочисленных министерств и ведомств сейчас реально отвечает за проведение российской политики в СНГ?

Помимо вновь созданного Управления по социально-экономическому сотрудничеству с государствами - участниками Содружества Независимых Государств, Республикой Абхазия и Республикой Южная Осетия вопросами СНГ в АП традиционно занимается управление АП по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами. Попытки "неких околокремлевских источников" представить дело так, что вновь созданное управление будет заниматься "экономическими и социальными" проектами, за вторым же оставят только "гуманитарную составляющую", выглядят по крайней мере неуклюже. Возможно ли сейчас провести некую четкую грань между социальной и гуманитарной составляющей, тем более в СНГ?

На уровне исполнительной власти вопросы СНГ отнесены к компетенции МИДа, Россотрудничества, Минобрнауки, Министерства культуры, Министерства экономического развития РФ. С момента упразднения в мае 2000 года Министерства по делам СНГ (тогда его функции были разделены между МИД и МЭРТ) в России так и не был создан орган исполнительной власти, который отвечал бы за все аспекты российской политики в Содружестве. Какое то время казалось, что функции некого координатора российский усилий в Содружестве сможет взять на себя Россотрудничество, но, судя по всему, МИД видит данное Федеральное агентство в лучшем случае в качестве своего департамента с расширенными функциями, но никак не в качестве отдельного центра принятия решений.

Также до сих пор непонятен алгоритм соотношения инструментов традиционной политики и инструментов "мягкой силы", которые сейчас активно пытается продвигать руководство Россотрудничества, в Содружестве. К сожалению, пространство СНГ в современной российской внешней политике часто становится полем столкновения непонятных ведомственных, а часто и бизнес интересов различных российских властных кланов. При таком положений вещей было бы крайне наивно ждать усиления российского влияния в СНГ, которое продолжает называться "зоной особых российских интересов".