За последний месяц в белорусско-польских отношениях произошло несколько событий, вполне наглядно продемонстрировавших, как обе стороны видят дальнейшие перспективы развития своих двусторонних связей. 27 января глава делегации Европарламента в формирующейся парламентской ассамблее государств, участвующих в программе "Восточное партнёрство" ("Евронест") Яцек Сариуш-Вольски заявил, что 10 мест, предназначенных для представительства Белоруссии в данной структуре, должны быть отданы белорусским оппозиционерам. По мнению польского евродепутата, в то время, как остальные участвующие в программе страны должны прислать по 10 представителей национальных парламентов, Белоруссию в "Евронесте" почему-то должна представлять оппозиция, так как белорусское Национальное собрание не является легитимным - ибо оно, естественно, было избрано "недемократическим путём". После того, как депутат Палаты представителей парламента Белоруссии Сергей Маскевич сказал, что данное решение ставит под сомнение целесообразность дальнейшего участия Белоруссии в "Восточном партнёрстве", Сариуш-Вольский ответил, что Евросоюз "белорусскую "Палату" не признаёт". Днём позже ещё один польский чиновник, ответственный за связи Европарламента с Белоруссией, Яцек Протасевич сообщил, что ЕС готов согласиться на вариант белорусского представительства в "Евронест" по системе "5+5" (пять депутатов парламента и пять оппозиционеров), и если Минск этот вариант не устроит, то все места, опять же, будут отданы оппозиции. Причём, по словам Протасевича, представители Белоруссии в любом случае будут иметь статус наблюдателей, а не делегатов, и поменяться эта ситуация сможет лишь тогда, когда в Белоруссии появится новый, "демократический" парламент.

Оставив за скобками своё отношение к самой природе "Восточного партнёрства" и авантюрной идее Минска к нему присоединиться, в сухом остатке мы получаем следующее: условия вхождения в данную структуру, публично предлагаемые белорусской стороне, являются откровенно дискриминационными и просто унизительными для любого государства, даже "бананового" и даже оккупированного. Для того, чтобы причаститься лику демократии, Белоруссии предлагается публично признать себя "недемократическим государством", то есть - в переводе с современого европейского языка - вообще "недогосударством", власть которого, помимо прочего, является незаконной - ведь если Минск в том или ином виде согласится с польскими инициативами, он, по сути, поставит подпись под документом о нелегитимности собственного парламента. Эта ситуация является фактически идеальной проверкой на предмет того, насколько далеко Александр Лукашенко готов зайти против белорусской государственности в своих играх в "многовекторность" и способен ли он подвергнуть себя публично порке ради того, чтобы получить очередной иллюзорный и одноразовый "козырь" в споре с Россией.

По всей видимости, белорусский президент решил, что демократия того не стоит. По сугубо случайному стечению обстоятельств, 8 февраля в здание Дома польского, принадлежащего непризнанному официальным Минском Союзу поляков Белоруссии, под председательством Анжелики Борис, вошли судебные приставы, которые предъявили бумагу, доказывающую, что представители непризнанного СПБ незаконно присвоили чужое имущество. Варшава, известная своей традиционно настойчивой диаспоральной политикой, начала обострять ситуацию, довольно быстро переведя её в плоскость дипломатического скандала. Белорусский посол в Польше был вызван в МИД, где ему высказали соответствующую реакцию польской стороны на происходящее, польский посол был отозван в Варшаву для консультаций, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорски обещал своему белорусскому коллеге Сергею Мартынову "мужской разговор" (этот, известный своим белорусским национализмом в отношениях с русскими, чиновник - в отношениях с поляками - даже не посмел заявить о готовности к мужскому разговору с Сикорским, британским журналистом, сделавшим карьеру в Афганистане, в рядах тех, кто воевал против советских солдат, а ныне воюет против Обамы с союзниками), а глава Европарламента Ежи Бузек сделал публичное заявление о том, что в Белоруссии якобы проводятся репрессии против этнических поляков.

Вообще, обе эти ситуации являются весьма показательными в плане политического менталитета "главного адвоката молодых демократий" на Востоке. Речь идёт не просто о двойных стандартах - в нашем случае эти двойные стандарты реализуются с неподдельной подкупающей искренностью и простодушием. Польше, стремящейся прежде всего к расширению своего влияния на "кресах", закономерно не приходит в голову поинтересоваться, например, демократичностью парламента ещё одного участника "Восточного партнёрства", имеющего представительство в "Евронесте" - Азербайджана. Однако Баку, которому в "Восточном партнёрстве" отводится роль главного поставщика энергии для того, чтобы ресурсы Каспия пошли, наконец, в Европу в обход России, подобные вопросы не адресуются - похоже, у варшавских стратегов и в мыслях такого нет. Но Белоруссия, которую Польша активно желает увидеть своей добычей - совсем другое дело. Точно также Варшава, поддерживая и развивая официальные межправительственные контакты с Узбекистаном, особенно в экономической области, и не думает интересоваться легитимностью узбекского правительства. Известно, что ни Польша, ни её кураторы в Брюсселе и Вашингтоне даже не задаются очевидно бессмысленным вопросом о "демократичности" парламента Туркмении, с которой расцветает энергетически-эротическая страсть. Однако, в отличие от своего главного объекта для подражания, США, которые, осуществляя диалог с Ташкентом по таким щекотливым вопросам, как права человека, придерживаются двойных стандартов совершенно осознанно, Варшава искренне уверенна в праведности собственных действий. Её комплекс непогрешимости, как и комплекс империалистической неполноценности, непрошибаем.

Такой тип политического сознания часто порождает недальновидность и играет с Польшей очень злые шутки. Похоже, Ежи Бузек тоже чувствовал абсолютную искренность, когда заявлял, что в Белоруссии проводятся репрессии против польского населения. Современную Белоруссию можно обвинить во многом, однако национальный вопрос на повестке дня в государстве Александра Лукашенко не стоит, по крайней мере, пока. Официальный Минск пропагандирует гражданскую идентичность (белорус = любой гражданин Белоруссии), и население склонно разделять эту трактовку. В частности, в республике нет ощутимых противоречий между белорусами и русскими, а отдельные высказывания Лукашенко на эту тему ("белорус - это русский со знаком качества"), скорее, признаны подчеркнуть общность этих групп, а не различия между ними. Национальный вопрос пока что пытаются педалировать лишь представители оппозиции, настаивающие на необходимости "белорусизации", которая, по их замыслу, должна быть проведена по украинскому образцу. А вместе с этими националистами, не стыдящимися заигрывать с белорусскими коллаборационистами Гитлера, и в главном своём - антигитлеровская, но циничная в союзе с пронацистами типа Ющенко, Польша, стремящаяся использовать свою диаспору как инструмент осуществления своей политической воли.

Когда господин Бузек называет "репрессиями против польского населения" административно-экономические меры, направленные против Союза поляков Анжелики Борис, он волей-неволей выдаёт основной политический замысел Варшавы, заключающийся в стремлении актуализировать в Белоруссии национальный вопрос. Именно на это направлены постоянные скандалы, сопровождающие деятельность непризнанного Союза поляков, которым всё время искусственно придаётся этническая подоплёка. Именно на это направлена раздача "карт поляка" - инициатива, вызывающая резкое раздражение у официального Минска. И всё это делается с непринуждённостью и ненадуманной искренностью, способной вызвать зависть даже у самого прожжённого политического манипулятора и мошенника.

Как уже говорилось выше, антихристианская уверенность в непогрешимости - неотъемлемое свойство современного польского политического менталитета. Именно это заставляет польских историков, годами повторяющих заклинания про Катынь и пакт Молотова-Риббентропа, в дискуссиях с российскими коллегами называть договор о ненападении между Польшей и гитлеровской Германией 1934 года "ничего не значащей бумажкой" (буквально так). Однажды мне довелось присутствовать на мероприятии, в ходе которого исторический консультант российской Службы внешней разведки Лев Соцков презентовал ряд документов, демонстрирующих откровенную - неприглядность польской политики перед началом Второй Мировой войны. Реакция польских журналистов, в большом количестве присутствовавших на пресс-конференции, была весьма показательной - по большинству задаваемых вопросов было понятно, что польская аудитория, не имеющая никакой исторической компетенции, априори сделала для себя вывод, не подлежащий ни малейшему сомнению: все представленные документы - лживые, поддельные, сфабрикованные. Или, в лучшем случае, их содержание "ничего не доказывает".

Такой подход раз за разом заставляет Варшаву действовать себе во вред. Стремление публично доказать, что Польша и поляки правы всегда и оттого имеют право в буквальном смысле слова на всё, в частности, превратило изящную политическую игру с созданным при участии Польши "Восточным партнёрством" в акцию по оказанию топорного, неприкрытого давления на белорусское руководство. Это же заставляет Варшаву, которая планировала осуществлять своё влияние в Белоруссии, помимо прочего, и через деятельность непризнанного Союза поляков, обнажить всё так, что теперь даже слепой увидит - СПБ Анжелики Борис по определению не может являться ничем иным, кроме как стопроцентной, в интересах Польши, а не поляков, "пятой колонной".

Польская диаспоральная активность касается не только Белоруссии. Всё более актуальной становится с ситуацией с поляками в Литве, которые, начав требовать, чтобы их фамилии и названия улиц, на которых они живут, писались по-польски, уже не могут остановиться. Как будет разрешена данная ситуация, уступит ли Литва полякам и Польше - покажет время, однако по этому поводу существуют обоснованные сомнения. Ухудшаются отношения Польши с ещё одним её "подзащитным": Варшава принимает резолюции, в которых обвиняет главных героев новой украинской мифологии, бойцов УПА, в этнических чистках и геноциде, Киев объявляет героем Степана Бандеру, причастного к массовым убийствам поляков.

В данный момент ситуация складывается так, что Польша, вкладывающая огромные силы и средства в повышение своего политического, экономического и культурного влияния на постсоветские страны, проигрывает. Навязчивый "адвокатский сервис", через который вполне прозрачно видится то, что Варшава мнит себя не столько "адвокатом", сколько хозяином своих "подзащитных", делает своё дело. К Польше обращаются лишь тогда, когда требуется в очередной раз сделать шаг в сторону от Москвы. Опасность Польши состоит не в том, что она может перехватить у России её падающее влияние на постсоветском пространстве, а в том, что через неё осуществляют свою политику гораздо более мощные игроки. Вот и сейчас, по всей видимости, оба польско-белорусских конфликта - и по линии "Евронеста", и по линии непризнанного Союза поляков - будут решаться при посредничестве западноевропейских стран и по предложенным ими схемам. Западная Европа будет склонять Лукашенко к компромиссу, попутно объясняя обеим сторонам, что Польша "погорячилась". Однако то, что самой Варшаве при этом ничего не достанется, ни в коем случае не должно обнадёживать Россию.

Нынешняя ситуация даёт Москве хороший шанс для решения важной тактической задачи на белорусском направлении - возобновления своего политического присутствия в Белоруссии. Реализация культурно-идеологических проектов, основанных на общерусской идентичности, на нашем общем прошлом, на единстве (не на "братстве", и, тем более, "взаимоуважении", а именно на единстве, что принципиально важно) великороссов и белорусов, могла бы быть своевременной и удачной. То, что прорусские и пророссийские силы в Белоруссии до сих пор не заявили о себе в полный голос, говорит не о том, что их нет, а лишь о том, что всё это время Москва вела диалог с одним лишь Лукашенко, даже не думая политически "войти" в Белоруссию. Общерусский проект при грамотной реализации способен собрать множество сторонников - в любом случае, их будет гораздо больше, чем тех, кто поддерживает пропагандируемую Варшавой идею исторической Речи Посполитой как "общего государства поляков, литовцев, белорусов и украинцев", так как любой мало-мальски осведомлённый человек прекрасно знает, на каком положении находились в этом "общем государстве" православные крестьяне - говоря проще, "хлопы" и "быдло".

Однако можно быть практически уверенным в том, что ничего подобного сделано не будет. В Российской Федерации практически всё, имеющее прилагательное "русский", является политически табуированным. Власть страны с более чем 80% русского населения отрекается от русскости постоянно, и никаких признаков того, что эта политика будет пересмотрена, нет. Крайне показательным примером здесь явился отклик МИД РФ на проект фонда "Русские" по раздаче "карты русского" по аналогии с "картой поляка". МИД, даже если его действительно так сильно не устроила предлагаемая постановка вопроса, мог просто объявить это личной инициативой негосударственной структуры. Однако нет: "Провокационная акция фонда "Русские" разделяет соотечественников по национальному и религиозному признаку, сеет в их среде ожидания получения разнообразных льгот, дает возможность известным кругам в странах, где планируется выдавать "карту", обвинить Россию в создании "пятой колонны"". Итак, МИД вполне дал ясно понять - ни о каких его общенациональных политических проектах и речи быть не может.

Если национально-диаспоральная дипломатия находится под запретом, то, может быть, сработает официально-государственническая? Однако российские официальные лица раз за разом дают понять, что Москва в политическом плане фактически самоустранилась от белорусских дел. Если сходу решить вопрос с условиями интеграции не получается, то давайте ограничимся экономическим сотрудничеством - что может быть проще, ведь наши экономические связи так тесны и прочны. А политическая игра путь идёт сама по себе. В результате сначала помощник президента по внешней политике Сергей Приходько по поводу присланного в адрес Александра Лукашенко приглашения на учредительный саммит антироссийского по сути "Восточного партнёрства" выразил радость из-за того, что "в Евросоюзе по отношению к Белоруссии возобладал реализм". Фактически речь шла о том, что Москва дала Минску полный карт-бланш на присоединение к проекту, основной целью которого является закрепление режима европейской экономической колонизации постсоветских стран, в котором Белоруссия должна участвовать наравне с Украиной и Грузией под патронатом Польши. Российские официальные лица неоднократно заявляли, что они, мол, не видят от "Восточного партнёрства" ни вреда, ни пользы, и отмечали, что в рамках этой программы до сих пор не заработал ни один проект. Однако, как выясняется, всё исправимо: 8 декабря 2009 глава МИД Белоруссии Сергей Мартынов заявил, что в ходе прошедшей в Брюсселе встречи министров иностранных дел ЕС и государств, участвующих в программе "Восточное партнёрство", Белоруссия, Литва и Украина представили около 20 региональных проектов, значительная часть которых была посвящена "энергетической безопасности". Как выяснилось, энергетическая безопасность оказалась связанной с реализацией инициативы по созданию так называемого Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора, которая подразумевает транспортировку каспийской нефти в Европу в обход России по нефтепроводу "Одесса-Броды-Плоцк-Гданьск", а также с другими недружественными Москве транзитными проектами. В такой обстановке посол России в Белоруссии Александр Суриков делает заявление о том, что Москва не будет поддерживать никакие белорусские альтернативные политические силы, включая пророссийские. Главное здесь даже не то, что это заявление стало смачной оплеухой, которую посол РФ от души отвесил всем активистам, экспертам и просто людям, искренне выступающим за интеграцию двух наших стран. Повторюсь, пророссийские силы в Белоруссии есть, они готовы к действию и они абсолютно не носят такого откровенно антигосударственного характера, который свойственен структурам, управляемым из Варшавы, Брюсселя и Вашингтона. Основной смысл высказывания Сурикова предельно прост - Россия не будет играть на белорусском политическом поле. В отношениях Москвы и Минска никакой политики больше нет. Есть лишь тот самый пресловутый экономический прагматизм, в котором каждая сторона, похоже, без всяких к тому оснований считает себя непревзойдённым игроком.

И здесь, в отличие от происходящего в контекстах официальной и неофициальной дипломатии, всё очень насыщенно и интересно. Минск агрессивно требует от России кредитов, и, не получив их, обращается за помощью к МВФ. Россия летом 2009 года делает неудачную попытку приватизировать в свою пользу белорусские молочные предприятия, Белоруссия в ответ перекрывает нефтепровод "Дружба". После официального примирения создаётся Таможенный союз - с нечётко прописанными, спорными правилами, настоящая борьба вокруг которых ещё даже не начиналась. Москва прикрывает легендарный "нефтяной оффшор", о котором в январские дни не говорил только ленивый. Особенно способствовали здравому пониманию ситуации заголовки в прессе, гласящие что-то вроде "Белоруссия осталась с насосом" и радостно смакующие подробности того, как Игорь Сечин прижал к ногтю нежелающий платить Минск. Среди всего этого лишь несколько экспертов отметило, что расчёт Лукашенко, похоже, строился на том, чтобы максимально затянуть переговоры, дождавшись начала избирательной кампании - в Белоруссии грядут местные выборы, которые должны плавно перейти в президентские. Тогда, мол, Россия, не заинтересованная в дестабилизации политической ситуации в Белоруссии, и, наоборот, заинтересованная в сохранении Лукашенко, сама пойдёт на уступки. Если расчёт Минска действительно был именно таким, то это являлось серьёзной ошибкой, так как российская власть в последнее время достаточно откровенно даёт понять соседям, что её всё меньше интересует политика, и всё больше - элементарная прибыль. Это обозначается тем самым словом "прагматизм", которое всё чаще встречается в нашем политическом лексиконе.

Если так будет продолжаться и дальше, то скоро Россия придёт к тому, что её перестанет волновать, кто именно в данный момент сидит на белорусском престоле. Кстати, эти настроения очень хорошо чувствует белорусская оппозиция: каждый раз, когда её представители приезжают в Москву, они всегда говорят об одном и том же: МЫ ГОТОВЫ ПЛАТИТЬ. После закрытия проекта Союзного государства (а Мартынов в Польше, говоря о балансе Белоруссии между ЕС и Россией "забыл" упомянуть об участии его страны в Союзном государстве с Россией) Белоруссия возьмёт твёрдый курс на вступление в ЕС и будет "прагматично" выплачивать России полную сумму за нефть и газ, утверждают оппозиционеры. Вряд ли стоит говорить о том, что Россия может поддержать белорусскую оппозицию: как уже было сказано, Москва не будет поддерживать в Белоруссии никакие альтернативные Лукашенко силы. Однако если главным фактором становится своевременность выплат, то не всё ли равно, кто их осуществляет?

В итоге возникает вопрос: кто способен выиграть в этом геополитическом сражении, способном оказать самое существенное влияние на расклад сил, не побоюсь этого слова, во всём мире? Польша в проигрыше: её резкие, топорные действия, продиктованные комплексом непогрешимости, который, в свою очередь, обуславливает "право" Варшавы на диктат по отношению к "законным" сателлитам, способны привести лишь к тому, что её постсоветская клиентелла начнёт обращаться непосредственно к брюссельским арбитрам - и, возможно, на это всё и рассчитано. Белоруссия в абсолютном проигрыше - Минск, подсевший на иглу МВФ и в своей игре в "многовекторность" очень сильно переоценивший заинтересованность Москвы в сохранении своего влияния в Белоруссии, со временем будет лишь терять имеющийся политический капитал. Нынешние требования Варшавы, на которые белорусская власть пока ещё способна ответить - лишь первая ласточка, ибо скоро, очень скоро свои вопросы Минску будут задавать намного более могущественные игроки. Лукашенко, похоже, действительно уверовал в то, что современная Белоруссия является самостоятельным проектом. Подобная самоуверенность обойдётся ему очень дорого, и этот день не за горами.

А Россия? Способно ли выиграть что-нибудь государство, которое настолько уверовало во власть денег, что на полном серьёзе начало мерить всё, включая собственные успехи и неудачи, лишь приобретёнными или потерянными активами? Способно ли что-то выиграть государство, которое само, добровольно выходит из игры - и не только в Белоруссии? Очень скоро мы увидим, чем обернётся сделанная Москвой ставка на "прагматизм" - и, боюсь, это будет зрелище отнюдь не из приятных.