Интервью ИА REGNUM Новости с руководителем Международного Центра Стратегических исследований при МИД Турции, членом Совета национальной Безопасности МИД Джем Огузом.

ИА REGNUM: Среди политологов и экспертов сложилось мнение, что в Турции с приходом к власти происламской Партии Справедливости и Развития (ПСР), внешняя турецкая политика претерпела значительные изменения и отличается от прежней. Насколько, по Вашему мнению, это имеет место?

Уже стало привычным слышать, что многие эксперты утверждают связь между изменениями во внешней и внутренней политике Турции с приходом к власти ПСР. Я не считаю верным называть ПСР причиной всех процессов в турецкой политике. Несомненно, что при ПСР турецкая политика стала более активной и быстро реагирующей на окружающие процессы. Конкретно при нынешнем главе МИД Турции Ахмете Давутоглу внешняя политика страны впервые за долгий период истории страны приняла систематизированный характер, были выделены ее приоритеты и способы их защиты. Теперь Турция адекватно реагирует на процессы вокруг нее, в соседних регионах и во всем мире.

ИА REGNUM: Тем не менее, говоря про Турцию, обязательно отмечают нынешний происламский уклон ее внешнеполитического и внутреннего идеологического курса...

Все названные процессы имеют причины, далеко не всегда зависящие от самой Турции. Необходимость в политических переменах внутри и вне страны возникла после распада СССР и прекращения "холодной войны". Изменилась система мировой безопасности и роль в ней Турции. Но особое влияние на Турцию оказала американская оккупация Ирака в 2001 году. Это имело далеко идущие и в большей степени негативные результаты для национальных интересов Турции, поскольку Ирак граничит с нами и имеющая место там анархия и хаос заставили турецкую политику действовать адекватно ситуации. Анкара увидела, что интересы страны страдают еще в большем ареале: на Ближнем Востоке и других сопредельных с Турцией регионах.

Несомненно, политические процессы и творимые несправедливости в ряде мусульманских стран, Ираке, Афганистане, Палестине, постоянно подвергающихся насилию и иностранной интервенции, влияли на турецкое общество и его умонастроения. В обществе назрело понимание серьезных перемен, на волне чего и пришла к власти ПСР, возглавляемая такими политиками как Эрдоган, Гюль и другие. В принципе ПСР продолжила прагматичную политику, начатую еще президентом Тургутом Озалом в 1990-е годы.

ИА REGNUM: Вы согласны с мнением, что внешнеполитические ориентиры Турции связаны с проблемами вступления в Евросоюз, отношений с США и Израилем?

Я думаю, проблема не в Турции, а в самом Евросоюзе, где несколько ведущих стран, Германия, Франция и Великобритания, ведут свою политическую игру, исходящую из своих национальных интересов, а не общеевропейских приоритетов. Турция - вторая по населению после Германии страна Европы, наша страна обладает мощным военным, политическим, экономическим и людским потенциалом, которого сильно опасаются некоторые страны Европы. Недоверие с их стороны к Турции и является причиной того, что турецкие власти вынуждены корректировать свою внешнюю политику, поскольку наше общество переживает некоторое разочарование относительно евроинтеграции.

Но это совсем не значит, что Турция намерена кардинально менять свою политику. Мы уверено идем по пути интеграции в западное сообщество и в этом плане никаких изменений нет. Только по отношению к Израилю внешняя политика Турции повернулась на 180 градусов, но для этого есть серьезные причины, в связи с которыми я уверен, что кто бы ни был у власти - АКП или находящиеся ныне в оппозиции националисты - все равно им пришлось бы адекватно реагировать на израильскую политику.

ИА REGNUM: Выходит, что, как Вы отметили поворот турецкой политики на 180 градусов по отношению к Израилю, имеет основательные причины?

Да, именно так. Проводимая в последние годы Израилем политика на Ближнем Востоке задевает турецкие интересы и региональную безопасность. Турция являлась и продолжает оставаться серьезнейшим гарантом безопасности самого Израиля, и справедливо ожидала от Тель-Авива понимания турецких внешнеполитических интересов. Но израильские власти часто игнорировали как турецкие, так и общерегиональные интересы. В ситуации, когда Турция все меньше нуждается в Израиле, который наоборот все больше в нас нуждается, было ясно, что в один день Анкара выставит свои открытые претензии. И это открыто произошло на прошлогоднем форуме в Давосе, после чего начался затяжной кризис в турецко-израильских отношениях.

Нам претит то, что в ответ Турцию стали обвинять в антиамериканизме, хотя мы критикуем конкретно позицию Израиля, а не США на Ближнем Востоке. Как можно обвинять Турцию, являющуюся второй по важности страной НАТО, в антиамериканизме? Или другой пример: после выхода на экраны в Турции сериала "Долина волков", где критикуется политика США и Израиля по отношению к Ираку и Ближнему Востоку, нас на официальном уровне стали обвинять в антиамериканизме. Я согласен, что этот сериал в очень дешевой и примитивной форме - в рамках своего жанра - трактует события на Ближнем Востоке, но позвольте: в год Голливуд и другие западные кинокомпании снимают сотни фильмов, в которых оскорбляют мусульман и предвзято трактуют события в разных регионах мира. Ведь никто же из мусульманских или иных стран не начинает за это посылать официальные ноты протеста, как это делает Израиль. Почему никто не обращает внимания на поток лжи и оскорблений, исходящий от западной или той же израильской киноиндустрии, но так раздувает появление какого-то третьесортного турецкого сериала? Кто заинтересован в таком предвзятом отношении к Турции и почему удивляется ответной реакции нашей?

Еще раз повторяю: во внешней политике Турции нет и не предвидится радикальных изменений, а все, что происходит, является ответной реакцией на внешние процессы, инициируемые далеко не нами. Почему никто не вспоминает жесткую политику, начатую администрацией Буша после 2001 года, или то, как ее проводила тогдашний госсекретарь Кондолиза Райс и другие "ястребы" американской политики? Естественно, что все это имело и имеет далеко идущие последствия, в том числе и во внешней политике Турции, которая страдает от жестких правил, выдвинутых США и Западом после событий 2001 года.

ИА REGNUM: Часто говорят, что нынешняя внешняя политика Турции, которая импонирует и горячо поддерживается мусульманским населением многих стран, преследует конкретные популистские цели. Что Турция путем жесткой критики Израиля и проблем мировой политики зарабатывает политические очки в исламском мире.

И действительно, особенно после выступления и демарша в адрес Израиля премьера Эрдогана на Давосском форуме, в исламском мире значительно возросли симпатии к Турции. Но вместе с тем я хочу отметить, что ныне популистами являются все видные политики. Таковыми являются президент США Обама, президент Франции Саркози, канцлер Германии Меркель, премьер Италии Берлускони, премьер России Путин. Популизм стал частью современной политики. Но вместе с тем он имеет и позитивные моменты. После того как выступление Эрдогана в Давосе было горячо воспринято в арабских странах, в прессе и политических кругах этих государств была сформулирована интересная мысль. Видные деятели арабских стран отмечали, что если бы у них лет десять назад была такая партия, как турецкая ПСР, то не было бы молчаливого одобрения американской интервенции на Ближнем Востоке, позорной поддержки оккупации Ирака, обернувшейся многочисленными проблемами для всех стран региона, в первую очередь арабских. Начали говорить, что если бы в арабских странах была своя ПСР, то они смогли бы успешно противостоять такой американской политике в регионе и нейтрализовать многие прискорбные события.

ИА REGNUM: Говорят, что Турция претендует на роль лидера в исламском мире в пику Ирану, а США, заинтересованные в снижении роли иранской политики, незримо поддерживают и контролируют антиизраильские демарши официальной Анкары?

Я не вижу такой тенденции и не верю, что такое имеет место. Турция действует исключительно из своих интересов и побуждаемая изнутри, со стороны своего руководства, выбранного большинством общества. Возможно, кому-то сегодня выгодно преподносить в таком свете проблемы турецко-израильских отношений, но я думаю, пройдет некоторое время и станет ясно, насколько Турция руководствовалась своими интересами и есть ли тут роль внешних сил.

ИА REGNUM: Если Турция такая принципиальная, то тогда, что вынуждает ее идти на открытие границ с Арменией во вред своим интересам на Южном Кавказе и отношений с братским Азербайджаном?

На Турцию в вопросе нормализации отношений с Арменией оказывают серьезное давление по трем направлениям. Это давление Запада, который стал многие вопросы двусторонних отношений с Турцией связывать с процессом нормализации турецко-армянских отношений. Это прямое давление США, которые открыто говорят, что если Турция, даже во вред своим национальным интересам, не откроет границ с Арменией, то Белый Дом не сможет удержать американский Конгресс от принятия резолюции по "геноциду" армян. США давят на Турцию по многим вопросам, в том числе по курдскому.

И наконец, на нас давит Евросоюз, высокопоставленные чиновники которого не устают повторять, что закрытая с Арменией граница - сильное препятствие для вступления Турции в в Евросоюз. Но, несмотря на все это, Турция ясно и четко дала понять, что откроет границы с Арменией, если она прекратит предъявлять претензии на турецкие территории, продвигать в мире признание "геноцида" армян и освободит оккупированные азербайджанские территории. Просто не укладывается в голове, как на Западе могут закрывать глаза на такой "багаж" проблем, создаваемых в регионе Арменией и при этом требовать уступок от Турции. Тем более, что в Турции ясно осознают, что сама по себе Армения ничего не решает и не несет ответственности и даже если официальный Ереван даст слово отказаться от претензий в адрес Турции, то где гарантии, что армянское лобби в США и Европе не будет продолжать деструктивную антитурецкую политику?

ИА REGNUM: Как обстоят дела с Платформой стабильности и безопасности на Кавказе, выдвинутой некогда Турцией?

Эта турецкая инициатива была выдвинута как полезный элемент будущего обеспечения региональной безопасности и процветания. Но время показало, что надежды на осуществление этой платформы, связанные в первую очередь с конструктивностью политики Армении, были напрасными. Позиция и шаги Армении не дают начать реализовать эту платформу на Кавказе. О какой стабильности и процветании в регионе может идти речь, если Армения не хочет или не способна вывести войска с оккупированных азербайджанских территорий и отказаться от претензий к Турции. Я понимаю Азербайджан, который начал жестко играть по Карабахскому вопросу. Учитывая, то, что, начиная с Вестфальского мира 1648 года режим суверенитета заменил все другие формы политической организации на международном уровне и по наши дни суверенитет страны считается ведущим фактором международных отношений, никто в мире не сможет что-либо сказать Азербайджану, стремящемуся любыми путями восстановить свою территориальную целостность.