В последние недели мы стали свидетелями развернувшейся на страницах ИА REGNUM и некоторых других российских СМИ жаркой и даже, как это ни печально и стыдно, злобной дискуссии по вопросу о "карте русского". Я её наблюдаю, надо сказать, с большой горечью, которую у меня неизменно вызывает всё, что ведёт к разобщению - как внутри самой русской нации, и так разделённой, так и внутри России. Главная цель моего комментария - поспособствовать тому, чтобы снизить градус полемики. Но призывами "жить дружно" здесь явно не обойтись. Необходимо определиться по ряду ключевых вопросов.

1. Само по себе инициирование обсуждения вопроса о "карте русского" как важного аспекта политики в отношении соотечественников считаю делом полезным. Эта политика сегодня аморфна и неэффективна, строится по рецептам, которые, возможно, дали бы реальный положительный эффект лет десять тому назад, но к настоящему времени явно устарели. Главный изъян этой политики, на мой взгляд, состоит в том, что соотечественники рассматриваются как объект политики России, в то время как стоило бы их рассматривать в субъектном качестве. Во всяком случае, русские организации зарубежья для меня - субъекты русской политики. А без серьёзной эффективной русской политики России как сильному государству не состояться.

2. Разговоры о том, что кто-то обсуждал или даже планировал выдачу карт российских соотечественников, а фонд "Русские" злокозненно дал этому процессу фальстарт, не выдерживают критики. Напомню, что со времени развала СССР прошло 18 лет, а после ухода со своего поста Б.Н.Ельцина - почти 10. Было бы желание - вернее, понимание ответственности и воля к действию - давно бы выдавали. Да и вообще предложение о том, чтобы "карты русского" выдавало современное российское государство, мне представляется странным, нелогичным. Когда в самой стране отсутствует целостная русская политика, разве можно ожидать, что важную внешнюю инициативу русской политики оно выполнит должным образом? И ещё один вопрос: а признают ли русские за рубежом право современной России "наделять" их статусом русского? Может быть, это право ещё надо заслужить?

3. Тем более странной выглядит инициатива фонда "Русские" самому начать выдачу таких карт. Взяв на себя такое право, фонд явно не соотнёс его с тем, сможет ли он нести обязанности, из этого права вытекающие.

4. В разгоревшейся дискуссии о русской - российской политике (а чем иным является дискуссия о "карте русского"?) в большинстве случаев обходится стороной вопрос о систематизации этносов в зависимости от материальных, культурных и духовных обстоятельств их исторического развития. Мне такой подход представляется неверным. Здесь ведь важно не то, как мы их назовём: племенами, народностями и нациями; "малыми", "средними" и "большими" народами (этносами) или субэтносами, этносами и суперэтносами (нациями в этнокультурном или политическом смысле). И не то, какие права даёт то или иное положение в общей системе. Главное здесь - вопрос об обязанностях, о культурно-историческом долге, если угодно. Так вот, по обязанностям, по ответственности за будущее России, которая ложится на него, русский суперэтнос (русская нация) далеко опережает все другие проживающие на территории России этносы. Ни один из них, уверен, не только не сможет, но и НЕ ЗАХОЧЕТ нести эту ответственность в той мере, в которой это делали, делают и готовы делать русские. Отдельные представители других этносов - захотят и смогут, и тому мы знаем немало достойных самого высокого уважения примеров в истории государства российского, а вот этносы в целом - сомневаюсь. Факты сегодняшней региональной политики лишь ещё больше убеждают меня в этом.

5. Значительная составляющая этой ответственности - сохранение в России межнационального мира и согласия. Но тем, кто занимается реальной политикой, известно, что поддерживать и, тем более, устанавливать мир может только сильный. Речь, подчеркну, идёт не о доминировании, а о лидерстве.

6. Для такого лидерства у русских сегодня недостаёт духовных, интеллектуальных, физических сил. Целенаправленными соборными усилиями эти силы нужно и можно восстановить. Важнейший момент в этом - формирование самосознания себя именно как русских. Готовность государства заниматься этим вызывает сомнения. Значит, этим должно заниматься русское общество. Вернее, та его часть, которая эту ответственность осознаёт.

7. В осознании и воспитании этой ответственности важнейшую роль играет правильная оценка опыта Российской Империи и СССР. Часто говорится, например, что национальная политика Александра III способствовала более быстрому, чем могло бы быть, развалу Российской Империи после 1917 года. Одновременно превозносится интернационалистский опыт СССР. Но СССР-то в 1989-1991 годах развалился ещё быстрее, чем в своё время Российская Империя! Убеждён, что в основе этого развала лежала именно химера "исторической общности советский народ". Именно в силу отсутствия понимания того, в чём роль и долг русских в большой общей стране под названием СССР, руководство России в 1989-1991 годах и впоследствии повело себя так безответственно! Возможно, если бы изначально задача была сформулирована по-другому: создание при лидирующей роли русского этноса полиэтнической советской политической нации (об этом много размышлял покойный В.Л.Махнач) - удержать страну и удалось бы. Во всяком случае, советское руководство действовало бы тогда в соответствии с классическими канонами имперской политики, среди которых неизменным постулатом является поощрение национального развития всех этносов при особом положении стержневого имперского этноса. В СССР же всё было наоборот: национальное развитие всех этносов поощрялось, а русского - сдерживалось, если не сказать - губилось. Вот и иссякла имперская пассионарность, в которую ни один из "дружных народов СССР" своей лепты внести не захотел. Мы хотим, чтобы это повторилось? Я нет.

8. Между тем, невозможно воспитать имперскую ответственность (или, говоря "политкорректным" языком, "особую ответственность на пространстве бывшего СССР") в отрыве от всего другого, что составляет гармоничную суть русской нации. Восстановлением целостного понимания русской национальной традиции занимаются современные русские консерваторы.

Завершая свои заметки, хочу призвать всех участников дискуссии о "карте русского" отказаться от навешивания ярлыков типа "провокация", "маргинальные силы", "гапоновщина", "чёрный пиар", "хаотичный поток сознания", от проведения параллелей с действиями Власова, а также от поиска аргументов через обращение к вырванным из контекста аспектам опыта предыдущих воплощений Руси - России и её правителей. Надо совместно думать о задачах сегодняшнего момента и о будущем. Каким будет будущее России, зависит от нашей способности найти общий язык и объединиться. Я не призываю поступаться принципами, я лишь призываю не впадать в прелесть: не присваивать себе эксклюзивное право устанавливать эти принципы и не пытаться единолично определять, как должна строиться политика России на пространстве бывшего СССР и русская политика в России.

Михаил Демурин - директор программ Института динамического консерватизма