Как Вы расцениваете внешнеполитический курс Армении, в частности, проводимую официальным Ереваном политику "комплементаризма" ("дополнительности")? Верен ли этот путь для Армении?

В стародавние времена, когда существовало два полюса - СССР и США со странами Запада, - перед остальными странами мира вставал вопрос: к какому лагерю примкнуть. Некоторые из них проводили комплементарную политику, старались воспользоваться противоречиями между двумя полюсами. В современном мире таких ярко выраженных полюсов, между которыми надо выбирать, уже нет. Сложилась сравнительно однополярная система и для стран есть довольно-таки много возможностей для свободного плавания. Противоречия для трех стран Южнокавказского региона возникли на первых порах, когда Армения, Азербайджан и Грузия стали вдруг независимыми и перед ними возник вопрос - быть с Западом или оставаться с Россией. По-моему, для Армении этот вопрос постепенно отошел на задний план. Мы всегда мечтали быть и считали себя членом европейской цивилизации. Будучи окруженными мусульманскими странами и находясь географически вдали от Европы, для Армении в воплощении этой мечты существовало и продолжает существовать немало преград. Несмотря на это, республика уже стала членом Совета Европы, и наиболее приоритетной задачей для нас сегодня является вхождение в Евросоюз. Я думаю, что именно этой политики надо придерживаться, насколько трудновыполнимой бы ни была задача. Важно то, что подобное наше стремление уже не входит в противоречие с курсом нашего стратегического партнера - России, поскольку вектор российской политики тоже направлен в сторону Европы. Думаю, это очень выгодно для Армении - идти в ногу с Россией в сторону Европы.

Вы уже указали на стратегическое партнерство Армении с Россией на Южном Кавказе. Известно, что соседние страны - Грузия и Азербайджан - все больше склоняются в сторону США и Запада. Верна ли в этом аспекте позиция официального Еревана? Не создает ли наличие российского фактора в армянской политике дисбаланса в регионе, и не допускаете ли Вы возможности, что, в результате ее приверженности России, Армения в конечном итоге окажется в региональной изоляции?

Во внешней политике Армении немало просчетов. Однако не моя миссия перечислять их и указывать, что нам необходимо делать в дальнейшем. Подобные вопросы - прерогатива той политической силы, которая сегодня у руля. Опасения быть изолированными в регионе тоже небезосновательны. Тот факт, что Армения склоняется в сторону России, в немалой степени обусловлен конъюктурными шагами, вынужденно предпринимаемыми президентом страны Робертом Кочаряном с целью продержаться у власти. Сегодня Россия в лице Владимира Путина очень четко встала в поддержку Кочаряна, в то время как многие европейские страны констатировали, что президентские выборы в Армении прошли с большими нарушениями. Однако я не думаю, что проводимая Арменией политика чем-то привязывает нас. Так или иначе, она способствует укреплению нашего стратегического партнерства с Россией. Другое дело, что чем большую привязанность демонстрирует Армения, тем меньшую роль она начинает играть для самой России. В некотором роде Москва уверена, что Армения у нее в кармане и обращает взор на наших соседей - Грузию и Азербайджан. С этой точки зрения, то есть с точки зрения практического воплощения в жизнь комплиментарной политики, просчетов довольно-таки много.

И тем ни менее, как Вы оцениваете взаимоотношения Армения-США, Армения-Россия, Армения-непосредственные соседи?

Часто, как бы ты не лавировал, приходит время, когда необходимо четко ответить на заданный вопрос, к примеру, война в Ираке - за или против. Дело в том, что Армения настолько маленькая страна, что не может позволить себе ответить на подобного рода вопросы не заикаясь. Россия Ельцина и Россия Путина всегда была привержена иметь взаимовыгодные отношения с США, в то же время не позволяя никому считать, что находится под ее крылом. Однако в вопросе Ирака Россия, конечно же, состорожничала. Она сказала: да - режим плохой, с ним надо бороться, но не при помощи войны. Вопрос Ирака вызвал определенный раскол не только между США и Россией, но и между странами Европы, поскольку ряд европейских стран были за военные действия, другие высказались против них. Я уверен, что все те возможности, которые предоставлены Армении для взаимовыгодных отношений с США и европейскими странами используются не полностью. С Россией же отношения продолжают строиться на той основе, на которой строились в советское время. Но необходимо отдавать себе отчет в том, что выражение односторонней преданности вовсе не обуславливает партнерства. Что касается наших ближайших соседей, то с Азербайджаном у нас, мягко говоря, определенные трудности, связанные с нагорно-карабахским конфликтом. Они привели к тому, что мы изолированы от той транспортной сети, которая проходила в Армению через Азербайджан. Можно отметить довольно-таки нормальные отношения с Грузией, позволяющие осуществлять грузоперевозки в Армению и из нее. С другой стороны, был момент, когда со стороны грузинских властей притеснялись интересы армян, проживающих в этой стране. Сейчас, очевидно, ситуация в Самцхе-Джавахетском регионе Грузии, преимущественно заселенном этническими армянами, немного успокоилась и позволяет нам поддерживать наших соотечественников. С Ираном у Армении сложились весьма добрососедские отношения. Запад не всегда одобрительно отзывается по поводу этого добрососедства. Но, с другой стороны, США и Европа не могут не осознавать, что выжить в регионе, где тлеет нагорно-карабахский конфликт, приведший республику к фактической транспортно-коммуникационной изоляции, без оглядки на Иран невозможно. Я считаю, что взаимоотношения с такой страной, как Иран, независимо от всего, стоит поддерживать и углублять. Самый опасный для Армении сценарий - это эскалация противостояния между мусульманским и христианским миром. Мы находимся на самом стыке этих процессов, и в течение многих столетий страдали именно от этого. Все противоречия между мусульманскими и христианскими странами в конце концов обрушивались на Армению. И для нас очень важен пример поддержания добрососедских отношений с мусульманской страной, каковой и является Иран. Что касается отношений с Турцией, то здесь...

Забыть события 1915 года невозможно. В результате Геноцида армян, который произошел в Османской Турции в 1915 году, наш народ потерял полтора миллиона человеческих судеб и свои исторические земли. Конечно, прошло довольно-таки много времени, но Геноцид событие не только историческое. Каждый из нас стал прямой жертвой этих событий, к примеру, мой отец был изгнан из своего дома, и с самого моего рождения в нашей семье об этом говорили и помнили. Для Армении и армян важно, чтобы Турция признала факт Геноцида, извинилась, и выразила готовность обсудить вопросы, связанные с компенсацией. В конце концов, многие сотни тысяч людей оказались изгнанными из своих домов и все еще живы те, которые ощутили ужасы этих трагических событий. Если Турция сделает это, Армении будет очень легко и полезно наладить политические и экономические связи с ней. Лично я склоняюсь к той мысли, что параллельно с обсуждением вопроса Геноцида, не стоит оставлять и попыток налаживания экономических связей с Турцией. Нам нет необходимости ставить предварительные условия. Армения должна быть сильным государством. Сильным не по количеству танков, а по уровню развития, в том числе и демократии. Продолжать быть государством, которое быстрыми темпами развивается и имеет реальное влияние в регионе, а за счет всемирного армянства играет не последнюю роль и во всемирной политике. В 90-х годах мы сделали попытку наладить какие-то взаимоотношения с Турцией, однако протянутая рука повисла в воздухе. Турция в одностороннем порядке поддержала Азербайджан в карабахском конфликте. Она проявила себя не как сторона, заинтересованная в установлении мира и стабильности, но как страна - прямой союзник Азербайджана против Армении. Это ощущалось и в ходе переговоров, и в то самое страшное для Армении время, когда Турция полностью блокировала республику. Сейчас с обоих сторон ведется более взвешенная политика, делаются попытки установления экономических отношений. В то же время, Арменией достигнуты определенные успехи в процессе международного признания факта Геноцида армян. Я уверен, что этот курс приведет к положительным результатам.

Вернемся к нагорно-карабахскому конфликту. Сегодня между сторонами сохраняется перемирие, однако конфликт не решен. Каким Вы видите решение проблемы и насколько стороны приблизились к нему? Видите ли Вы возможность возобновления военных действий и как расцениваете роль международных посредников? В последнее время из Баку все чаще слышно недовольство в их адрес, и есть даже высказывания о необходимости вовлечения иных международных структур в переговорный процесс.

В последние годы в мировой политике происходят серьезные изменения. В их свете я не исключаю усиления давления на Армению в процессе решения карабахского конфликта. Я неоднократно говорил, что локальное решение конфликта вряд ли возможно. Трудно найти такое решение, которое будет взаимовыгодно всем сторонам - Армении, Азербайджану и Нагорному Карабаху. Поэтому в свое время я предлагал решить вопрос в более большой связке, то есть начертить более объемный план. В качестве примера можно взять европейское сообщество. В Европе происходили две мировые войны и поднимались территориальные вопросы. Все успокоилось после второй мировой войны, когда народы Европы осознали, что это их общий дом, и они должны объединиться во благо каждого. Сейчас уже многие немцы и французы не могут ответить, где находится Эльзас-Лотарингия. А ведь именно эти земли стали одной из ключевых причин начала первой мировой войны. Я уверен, что в нашем регионе также ожидается большое объединение. Но говорить об этом, конечно, преждевременно, ведь ни одна из стран нашего региона не обладает достаточным видением будущего, планом хотя бы на ближайшие 10 лет. Я думаю, что в становлении общерегионального видения Армения может сыграть особую роль. В армянской политике должно возникнуть конкретное течение - скорее околоправительственное, чем правительственное, и взять на себя функцию работы со многими политическими силами соседних стран, для совместной выработки этого видения, в рамках которого будет намного легче прийти к решению существующих в регионе конфликтов.

Каков предел компромиссов со стороны Армении в процессе решения нагорно-карабахского конфликта?

Очевидно, что никакой конфликт в мире невозможно решить без взаимных компромиссов. Это было известно с самого начала, даже во время военных действий. Однако что можно считать компромиссом, - вот здесь возникает вопрос. То, что Карабах не может быть в составе Азербайджана, для меня однозначно. Что касается Лачинской, Кельбаджарской и остальных территорий, то здесь есть вопросы, которые можно обсудить. Предварительно можно поставить только одно условие - Карабах должен быть свободным государством. Что касается возможности возобновления военных действий, то естественно, со стороны Армении такой шаг исключен. То есть, когда говорят "возобновление военных действий", то подразумевают, что Азербайджан может попытаться военной силой решить этот вопрос. Насколько я могу судить как бывший министр обороны и политик, Азербайджан в ближайшие годы не будет готов к подобного рода кардинальным действиям. Если Азербайджан в одностороннем порядке нарушит режим перемирия, то это будет очевидная авантюра с его стороны, грозящая обернуться для него же самой весьма плачевными последствиями. Почему я говорю "в одностороннем", - потому что не исключаю возможность вовлечения в процесс и других государств, тогда существующий баланс сил может сильно измениться.

Как Вы оцениваете последствия возможного ухода Гейдара Алиева с политической арены, тем более вероятного, что в последнее время наблюдается ухудшение состояния его здоровья?

Конечно, от личности в таких авторитарных государствах, как наши, многое зависит, однако вопросы, которые мы обсуждаем, таят такие глубокие объективные причины, что изменение лидера во время предстоящих в Азербайджане президентских выборов вряд ли приведет к радикальным изменениям политики этой страны. Изменений, конечно же, не избежать, но я не думаю, что придет кто-то и начнет войну, или наоборот, полностью уступит в вопросе Нагорного Карабаха. Все равно переговорный процесс будет продолжаться, и наряду с тем, что необходимо найти общее региональное видение, я не считаю, что Минская группа ОБСЕ исчерпала свои возможности. Приветствую, когда солидные международные организации пытаются помочь переговорному процессу.

Как Вы оцениваете резонанс иракской войны на страны региона? В частности, как война в Ираке скажется на интересах СНГ, а, в частности, России? Ведь попытка США создать широкую антииракскую коалицию не обошла и страны СНГ, спровоцировав некоторую разноголосицу внутри Содружества.

Дискуссия, которая возникла среди стран СНГ по иракскому вопросу, в глубине своей таила не какие-то сложные идеологические корни, а простой вопрос: раз США - самая сильная страна в мире, диктующая всем что делать, какой резон противоречить ей, не лучше ли быть с ней и урвать что-то? Некоторые страны пошли по этому пути, другие примкнули к России, Франции и Германии. Армения больше старалась придерживаться последнего курса и вряд ли что-то от этого потеряла. Когда говорят об Ираке, особое внимание акцентируют на нефти и контроле над месторождениями. Это, вне сомнения, имело большое значение, но не было первостепенным. Любая страна, которая становится мировой державой, старается навязать другим свое мировоззрение, систему ценностей, свой образ мышления. То же самое делал в свое время Советский Союз. Действия США в Ираке, можно охарактеризовать как "сделать Ирак похожим на себя", может даже искренне желая привить там демократию. Что касается нашего региона, то, бесспорно, любые войны для нас чрезвычайно опасны, независимо от того, выгодны они нам по той или иной причине или нет. Южнокавказский регион чрезвычайно взрывоопасен и если пойдет цепная реакция, это приведет к полнейшей дестабилизации. Армении это крайне невыгодно, нам как воздух необходим мир.