Дефолт 1998 года - как страна училась жить по средствам: Ольга Аллилуева

Москва, 17 августа, 2008, 13:39 — ИА Регнум. 17 августа 1998 года Россия пережила крупнейший финансовый катаклизм. Правительство РФ во главе с Сергеем Кириенко объявило дефолт - неспособность отвечать по своим внутренним обязательствам. Спустя 10 лет аналитики и эксперты, в том числе непосредственные участники событий тех лет, рассуждают о причинах и последствиях дефолта. Ольга Аллилуева - советник руководителя ФСТ, в августе 1998 года - советник председателя правительства РФ Сергея Кириенко, представила свой взгляд на события в статье "Страна должна была научиться жить по средствам", поступившей в ИА REGNUM.

Оборачиваясь на 10 лет назад, поражаешься насколько сегодня Российская экономика и уровень развития бизнеса отличается от событий тех лет. Первые признаки коллапса финансовой системы страны появились осенью 1997 года, когда начался финансовый кризис в Азии, после чего была существенно изменена валютно-денежная политика Центрального Банка России.

Весной 1998 года страна вкатилась в финальную стадию кризиса. Ежемесячные доходы федерального бюджета составляли 22 млрд. рублей, ежемесячные расходы 25 млрд. рублей и ещё 30 млрд. рублей ежемесячно должно было направляться на погашение внутреннего долга, не считая процентов по кредитам и внешним займам. Даже если бы все доходы направлялись на погашение внутреннего долга, этих средств всё равно бы не хватило.

Ключевым препятствием, вставшим стеной перед попыткой вытащить страну из финансовой ямы, была специфическая российская политическая ситуация. И имя ей - прокомумнистическая Дума, бойкотировавшая любые инициативы Бориса Ельцина. 23 марта 1998 года правительство Виктора Черномырдина было отправлено в отставку, был назначен исполняющий обязанности премьер-министра Сергей Кириенко. Дума утвердила кандидатуру лишь спустя месяц - 24 апреля 1998 года. Именно тогда, когда каждый день был на вес золота, и началась работа над антикризисной программой. Правительство должно было в короткий период времени сбалансировать ежемесячный бюджет с доходами к 1 ноября 25 млрд. рублей при расходах на уровне 23 млрд. рублей.

Виртуальная экономика

Для того, чтобы понять весь масштаб бедствия на начало августа 1998 года, придется погрузиться в краткий экономический анализ второй половины 90-х годов. В 1998 году резко упали цены на нефть, газ, сырьё, всё, что составляло основу платежного баланса. Средняя цена нефти летом 98 года колебалась на уровне 12 долларов за баррель. В стране сформировался отрицательный платежный баланс: от экспорта поступало выручки меньше, чем тратилось на импорт. К концу 90-х в стране была построена долговая экономика. Год за годом бюджет страны был из разряда фантастики, расходы превышали доходы. Зарубежные аналитики впрямую называли экономику России "виртуальной".

16 июня 1998 года вышла статья американских экспертов Клиффорда Гадди и Барри Икеса "Виртуальная экономика России", где был поставлен неутешительный диагноз и прогноз: "выйти из кризиса с чьей-то помощью уже не получится". Виртуальная экономика была "построена на иллюзорном представлении практически обо всех важнейших экономических параметрах - ценах, объемах продаж, зарплате, налогах и бюджете". Никто никому не платил в срок; в расчетах между предприятиями, как и по налоговым зачетам, бартер составлял от 50 до 80%. Зарплата, налоги, пенсионные взносы начислялись, но не выплачивались. Расчеты зависели от формы оплаты, дисконт по оплате "живыми деньгами" составлял до 70% процентов, наличные денежные платежи были привязаны к курсу доллара. Виртуальные цены определяли виртуальные доходы, виртуальные налоги, виртуальный бюджет, виртуальную страну.

Правительство переоценивало влияние монетарной политики на формирование "правильного рыночного поведения". Предприятия, которые 7 лет назад были неотъемлемой частью "планового народного хозяйства", продолжали и дальше активно использовать бартерные схемы, не создавая, а вычитая добавленную стоимость. На микроуровне часть предприятий были вовлечены в непростой процесс перераспределения собственности на пути формирования промышленно-финансовых групп, другая часть, так называемых неликвидных активов, пытались выживать. Как тогда грустно шутили, кто-то ворует с завода, кто-то для завода, кто-то с убытков, но никто из прибыли... Больше всего от такой виртуальной экономики страдало население, часть которого получало зарплату бартером, а бюджетники и пенсионеры получали минимальную зарплату и пенсии с колоссальными задержками. В 1997 году статистика фиксировала незначительный рост производства в 2%, порождая завышенные ожидания. За семь лет реформ люди устали ждать, уже пора получать результаты. Но в реальности картина только ухудшалась.

В стране было 2 высокодоходных бизнеса - игра на рынке Государственных краткосрочных обязательств (ГКО) и всевозможного рода взаимозачеты. Многие региональные администрации предпочитали вместо кредитования промышленности вкладывать средства специальных внебюджетных фондов в ГКО. Аналогично поступали коммерческие банки, которые фактически перестали выдавать кредиты на производство. Рынок ГКО стянул на себя всю финансовую активность. Можно было ничего не делать, ничего не производить, а просто стричь высокодоходные купоны. Безусловно, на первом этапе развития рынка ГКО до 1996 года он способствовал стабилизации финансовой сферы: снижению инфляции, стабилизации обменного курса рубля, развитию банковской системы через привлечение сбережений населения и свободных средств предприятий. Но любое лекарство при чрезмерном употреблении рано или поздно наносит непоправимый ущерб.

1996 - год выборов, 1997 - год иллюзий, 1998 - год расплаты

Главными факторами экономической и политической стабильности тех лет были сдерживание инфляции и удержание стабильного курса рубля. В мае 1995 года инфляция в годовом исчислении составляла 200% годовых, к маю 1998 она снизилась до 7,5 %. Но в условиях хронического бюджетного дефицита долговой экономики стабильность была иллюзорной.

Дефицит бюджета можно сократить тремя способами: либо путем эмиссии, либо за счет заимствований на внутреннем и внешнем рынке, либо самым варварским способом не выплачивая вовремя бюджетные расходы. В середине 1995 года для сдерживания инфляции Центральный Банк России и правительство отказались от финансирования бюджетного дефицита за счет эмиссионных источников и было принято решение о развитии рынка государственного внутреннего долга.

За 1996 выборный год внутренний долг вырос в 3 раза: с 52,2 млрд. рублей в ценах размещения на 1 января 1996 года до 237 млрд. рублей на 1 января 2007 года. В 1997 внутренний долг вырос ещё на 152 млрд. рублей и на 1 января 2008 года составил 384,9 млрд. рублей. За 8 месяцев 1998 года внутренний долг увеличился по номинальной стоимости на 1,4% или на 5,4 млрд. рублей и на 1 сентября 1998 года составил 390,3 млрд. рублей. Таким образом, объем внутреннего долга в 1998 году практически не увеличился, но обслуживать накопленный долг было всё сложнее.

Структура вложений

К концу 1995 года внутренние ресурсы для развития рынка ГКО были исчерпаны. Минфин привлекал с рынка больше средств, чем было депозитов населения на счетах в коммерческих банках, Центральный Банк в несколько раз увеличил свой портфель ГКО. Было принято стратегическое решение о либерализации внутреннего рынка заимствований для иностранных инвесторов. Начиная с февраля 1996 года внешние инвесторы были допущены на первичные аукционы, с августа - на вторичные торги по государственным ценным бумагам. До 1 января 1998 года Центральный Банк регулировал доходность по ГКО иностранных инвесторов на уровне 12 - 15% годовых в иностранной валюте, заключая обязательные форвардные контракты на поставку валюты.

Мировой финансовый кризис осени 1997 года практически не сказался на уровне вложений иностранных инвесторов в российские долговые обязательства: в октябре совокупный портфель внешних инвесторов увеличился на 1 млрд., в ноябре сократился на 2 млрд. и в декабре увеличился на 1 млрд. долларов. Но российский рынок долговых обязательств был рассчитан не на удержание, а на значительное увеличение доли внешних инвесторов при относительно низкой доходности в пересчете на иностранную валюту в 15% годовых. Международный финансовый кризис не столько сократил долю иностранных инвесторов на рынке внутреннего долга России, сколько сказался на повышении доходности по ГКО и формировании девальвационных ожиданий.

Осенью 1997 года российские коммерческие банки под воздействием Азиатского кризиса сократили на 3 млрд. долларов свой совокупный портфель ГКО, переводя эти и другие активы в валюту. Это в свою очередь привело к массированным валютным интервенциям Центрального Банка. Так, интервенции Центрального Банка на валютном рынке в ноябре 1997 года составили 6 млрд. долларов. Это сопоставимо с интервенциями в августе 1998 года, когда было направлено 5,3 млрд. долларов на удержание курса рубля.

По итогам тех событий в ноябре 1997 года ЦБ России объявил о введении плоского валютного коридора на 3 года и отмене обязательных форвардных контрактов на поставку иностранной валюты, одновременно было предоставлено право Российским коммерческим банкам хеджировать валютные риски иностранных инвесторов. Следующим принципиальным шагом был отказ Центрального Банка в январе 1998 года от увеличения доли на рынке ГКО, сведя до минимума участие в регулирование доходности по ГКО. Фактически ЦБ заявил о своих приоритетах - поддержании стабильного обменного курса рубля и снижении инфляции.

Так к началу 1998 года усугубились противоречия в финансовой политике Центрального Банка и Минфина России. Для Минфина России приоритетом являлось финансирование дефицита бюджета за счет регулирования рынка государственных долговых обязательств при минимальной доходности, а задачами Центрального Банка были минимизация собственного портфеля госбумаг и поддержания сравнительно высокой доходности ГКО для снижения спроса на иностранную валюту. Тенденции сокращения портфеля ГКО российскими коммерческими банками и увеличения валютных обязательств сохранялись до сентября 1998 года. В июле - августе 1998 года колебания средневзвешенной доходности на рынке ГКО были на уровне 50 до 90% годовых, которые усугублялись девальвационными ожиданиями.

Валютный рынок

После открытия рынка внутреннего долга для внешних инвесторов связь между рынком ГКО и валютным рынком приобрела принципиальное значение, эти рынки стали воздействовать на фундаментальные экономические показатели и финансовый сектор. Приток внешних инвесторов не сопровождался ростом валютных резервов ЦБ РФ. Динамика золотовалютных резервов в 1998 году была не утешительна.

Динамика золотовалютных резервов РФ в 1998 г., млрд. долл.

К августу 1998 года портфель иностранных инвесторов в пересчете по рыночной стоимости ГКО составлял 17 млрд. долларов при валютных резервах ЦБ России на уровне 10 - 11 млрд. долларов.

То, что "запас плавучести" государственной экономики был мизерным, свидетельствуют следующие факты: В 1997 году по экспертным оценкам коммерческие банки привлекли 10 млрд. долларов синдицированных кредитов, которые должны были возвращать во второй половине 1998 года. Российские предприятия получили кредитов на сумму от 25 до 35 млрд. долларов. Ежегодный спрос населения на иностранную валюту оценивался на уровне 33 млрд. долларов. Колоссальные обязательства российских коммерческих банков перед по форвардным и фьючерсным контрактам на поставку валюты также делали крайне уязвимой банковскую систему. Любое проявление нестабильности грозило многократной девальвацией и крахом банковской системы.

Страна должна жить по средствам

Эти цифры были не только у правительства Кириенко, но и у иностранных и российских инвесторов, которые с весны 1998 года предпочитали выводить активы под любым предлогом. Неутешительные макроэкономические показатели не были уникальными для развивающихся рынков. Внешние инвесторы понимали высокие риски, но не понимали, почему даже в экстренной ситуации российские власти не могут договориться и принять антикризисную программу действий. По оценкам западных инвесторов, экономическая ситуация в России была лучше, чем в Бразилии, переживавшей в те времена похожий кризис. Понимали инвесторы и то, что предложенная новым российским правительством экономическая программа лучше, чем аналогичный бразильский вариант. Hо в Бразилии, когда президент приехал с проектом экономической программы в парламент, все депутаты за пятнадцать минут проголосовали "за!", а потом дружно спели национальный гимн. В России ситуация развивалась с точностью наоборот.

В конце июля 1998 года Государственная Дума отказалась проголосовать за антикризисную программу правительства Кириенко. В частных беседах депутаты признавали, что экстренные меры необходимы, но никто не хотел голосовать за непопулярные решения накануне выборов 1999 года. Было много желающих спекулировать в предкризисной ситуации. Утром депутаты отказывались голосовать за антикризисную программу (в которой в том числе был законопроект о гарантировании вкладов населения в коммерческих банках), вечером в эфире призывали досрочно забирать вклады из банков.

В конечном итоге было принято политическое решение реализовывать антикризисную программу через указы президента, что и было сделано. Правительство явно и осознанно превысило свои полномочия, беря всю полноту ответственности на себя. Но предложенные меры антикризисной программы носили среднесрочный характер. Уже в августе было очевидно, что пора принимать меры экстренного характера.

Ситуация на конце лета 1998 года была следующей:

- без реструктуризации ГКО до конца 1998 г. государству необходимо было выплатить 122.6 млрд. руб., или около 20 млрд. долл.;

- доля иностранных инвесторов на рынке ГКО составляла 17 млрд. долларов,

- обязательства по внешним кредитам коммерческих банков и предприятий составляли 35 - 45 млрд. долларов,

- рынок срочных контрактов на поставку валюты оценивался в десятки млрд. долларов,

- страна оказалась в ситуации нестабильности банковской системы. Часть так называемых системообразующих банков была банкротом к 1 августа 1998 года.

Хирургическая операция

Знаменитый меморандум 17 августа стал экстренной мерой, готовился в обстановке строжайшей секретности в выходные, когда не было торгов на валютно-фондовых биржах. Совместное заявление правительства Сергея Кириенко и Центрального Банка включало три составляющие: реструктуризацию обязательств по ГКО, расширение валютного коридора до конца 1998 года до 9,5 рублей за доллар, ограничение на валютнообменные операции нерезидентов капитального характера. Если в нормальных условиях регулирование валютного рынка и рынка внутреннего госдолга могло компенсировать нестабильность и доходность друг друга, то в кризисной ситуации атаки на валютном рынке сопровождались всплеском доходности на рынке заимствований (от 90 до 120 % годовых в августе 1998 года). Правительство Кириенко и Центральный банк приняли комплекс мер, четко понимая связь валютного рынка и рынка ГКО.

Первая реакция валютного рынка на антикризисные меры была спокойной. Курс доллара за неделю с 18 августа по 22 августа вырос всего на 60 копеек с 6 руб.43 коп. до 7 руб. 05 коп. Рынок сигнализировал: решения правительства были ожидаемы и понятны. Переговоры с инвесторами 20 августа 1998 года проходили в спокойной обстановке. Было полное взаимопонимание в части, касающейся необходимости реструктуризации рынка ГКО и внешних кредитов. Инвесторам было важно увидеть, что реструктуризация необходима, достаточна и равноправна. Последовали неожиданные предложения от западных коммерческих банков новых внешних займов для стабилизации Российской финансовой системы.

Противоположная ситуация складывалась в российской банковской среде. Российские крупные банки продолжали спекулировать на кризисе, требовали государственной поддержки и отказывались возвращать депозиты населению и предприятиям, ссылаясь на решения правительства о реструктуризации рынка ГКО. Требования были тем более странными, что доля ГКО в активах коммерческих банков к тому времени была мизерной. По данным, озвученным В.В.Геращенко осенью 98 года, доля ГКО в активах пятидесяти крупнейших российских банков (за исключением Сбербанка России) составляла всего 7% при доле валютных обязательств - больше 50%. Ни у "Российского кредита", ни у "СБС - Агро", ни у "Инкомбанка" к середине августа не было никаких ГКО. Фактически эти банки были банкротами уже к 1 августа 1998 года. ГКО были либо проданы, либо заложены по кредитам.

Вот, новый поворот...

Конец августа - начало сентября 1998 года было самым тяжелым временем российской экономики и финансовой системы. Но такова была плата за политическую нестабильность. 23 августа 1998 года правительство Кириенко было отправлено в отставку, исполняющим обязанности премьер-министра был назначен Виктор Черномырдин с официальной мотивацией "сегодня нужны те, кого принято называть "тяжеловесами".

31 августа Дума первый раз провалила кандидатуру В.С.Черномырдина,

7 сентября 1998 года это случилось повторно,

10 сентября была внесена в Думу кандидатура на должность главы правительства Е.М.Примакова, который был утвержден 11 сентября 1998 года.

11 сентября был назначен новый глава Центробанка В.В. Геращенко.

То, как рынок реагировал на политические решения, наглядно демонстрирует динамика курса доллара. До 25 августа - момента отставки правительства - доллар реагировал на новые правила игры небольшим ростом. В целом рынок сигнализировал - новые правила понятны и прогнозируемы. Резкий крен случился сразу после объявления об отставке правительства и внесения кандидатуры Черномырдина.

Курс доллара США

Новое правительство реализовало худший сценарий, решения от 17 августа были не отменены и не доведены до конца. Политическая нестабильность привела к значительной девальвации уже в сентябре 1998 года. Новый Глава Центробанка заявил об управляемой эмиссии, что немедленно привело к инфляции в сотни процентов (в сентябре 1998 года - 400%, в декабре - 256%) и многократной девальвации (почти в 4 раза в ноябре 1998 года).

Переговоры по реструктуризации внутреннего долга были отложены на несколько месяцев, и запомнились дефолтом рынка ГКО. Вместе с тем правительство Евгения Примакова существенно сократило расходы федерального бюджета по обслуживанию внутреннего долга (на 120 млрд. руб.), что позволило финансировать другие бюджетные обязательства по зарплатам и пенсиям.

Правительственные решения от 17 августа 1998 года позволили на некоторое время отсрочить выплаты по внешним кредитам российских банков и предприятий на десятки млрд. долларов. Снижение реального курса рубля, благоприятная внешняя конъюнктура, низкие цены на продукцию естественных монополий позволили отечественным производителям получить некоторые преимущества на Российской рынке. После фактического закрытия рынка ГКО Банки стали постепенно возобновлять кредитование производства.

Вина за решения 17 августа была возложена на антикризисного управляющего Сергея Кириенко, который за 4 месяца не смог изменить ситуацию. Справедливости ради надо сказать, что 95% антикризисных мер разработанных правительством Сергея Кириенко были реализованы правительством Е.М.Примакова, С.В. Степашина и затем Владимира Владимировича Путина. Это было сделано значительно позже, когда была достигнута политическая и макроэкономическая стабильность.