Николай Межевич: Транзитный цугцванг в Прибалтике

Существует старый анекдот про дипломата, военного и метеоролога, построенный на обыгрывании профессиональной специфики построения ответов ( да- нет - может быть) на те или иные актуальные вопросы. Дипломат из анекдота, как и дипломаты из реальной жизни, действительно, предпочитают ответ "может быть". Именно поэтому, провозглашение той или иной бескомпромиссной позиции, скорее всего, это профессиональный ответ военного.

В связи с этим следует обратить внимание на заявление Заместителя председателя Правительства РФ Сергея Иванова, сделанное в июне 2008 года на заседании Морской коллегии Российской Федерации. Иванов заявил то, что к 2015 году Россия прекратит экспорт любых грузов через порты Прибалтики, поскольку "у нас будет достаточно своих пропускных способностей". Вопрос, связанный с оценкой транзита как явления, также не предполагает однозначного ответа. Транзит - процесс перемещения товаров или услуг от производителя к потребителям через территорию третьих стран. Транзит предполагает сложную систему взаимозависимостей между производителями потребителями и транзитными странами. В том случае, когда климат доверия между производителями и потребителями отсутствует, транзитные страны приобретают несвойственные им функции суперарбитра в дискуссиях более крупных и влиятельных государств.

Российский транзит через Прибалтику сам по себе не является положительным или отрицательным фактором в экономике и тем более в политике. Транзит, прежде всего, является техническим инструментом обеспечения внешней торговли. В свою очередь, внешняя торговля - не более, чем механизм реализации ключевых интересов государства. Любая торговля предполагает минимизацию издержек, именно поэтому страны, имеющие возможность не прибегать к транзиту, стараются использовать этот ресурс по-минимуму. В этом контексте возникает принципиальный вопрос: существует ли политическая и экономическая необходимость полного свёртывания транзита и какие экономические (или не экономические) результаты могут быть получены в результате этих действий?

В данном материале мы не рассматриваем конфликтную ситуацию, связанную с переносом останков и памятника советским солдатам в центре Таллина. Нас интересует лишь то, как отразились эти события на транзите через эстонские порты.

Еще до этого события влиятельнейшие представители российского транзитного бизнеса, имеющие собственные мощности в Эстонии, в ультрадипломатичной форме информировали эстонские власти о том, что предполагаемый перенос захоронения и памятника не улучшит торгово-экономических связей России и Эстонии. Бизнесмены, конечно, люди циничные, но и у них есть отцы и деды и прадеды, есть или были,... оставшись между Волгой и Эльбой. Именно поэтому не надо демонизировать Кремль, якобы давший распоряжение о санкциях. В 2007 году произошёл тот редкий случай, когда общественная реакция опередила государственную и стала более жёсткой, чем "кремлёвская". Затем, после известных печальных событий, крупный транзитный бизнес, опять же, избегая громких заявлений, начал тихо выводить активы. Но вернёмся к транзиту. Посмотрим на данные по грузообороту большого таллинского порта в 2007 году (1).

Снижение масштабов российского транзита очевидно, однако возможно возражение: а может быть это - просто конъюнктурные цифры, отражающие не самые ключевые тенденции? Для того, чтобы разобраться с этим вопросом, рассмотрим данные по грузообороту латвийских портов.

Идентичная картина сложилась и в 2008 году. За первые пять месяцев нынешнего года порты Прибалтики перевалили в общей сложности 59 млн. тонн грузов. Это на всего лишь 3,4% меньше, чем за аналогичный период прошлого года (2). Таким образом совокупные изменения несущественные, но как изменилась география транзита! Откуда и куда продолжали уходить транзитные грузы в пределах восточной части Балтийского моря?

Объем перевалки в эстонских портах в январе-мае 2008 года сократился сразу на 31,6% - до 15,5 млн. тонн. При этом Латвия за это время обработала 27,2 млн. тонн грузов (+5,3%), Литва - 16,4 млн. тонн (+29,3%)(3). Действительно, как-то мало предпосылок для расширения транзита через Эстонию - государство, выбравшее антироссийскую пропаганду как механизм этнополитической консолидации до/после/во время выборов. В Риге появилась даже сугубо транзитная шутка - поставить в рижском порту памятник эстонскому премьер-министру А. Ансипу с надписью "Освободителю эстонского отечества от российского транзита - благодарные латвийские транспортники".

Итак, часть грузов просто сбежала из Эстонии в Латвию, оценив не качество логистики (достаточно высокое, но примерно равное от Таллина до Клайпеды), а иной политический климат. Ратифицированный Сеймом (Парламентом) Латвии пограничный договор с Россией, осторожные переговоры по подключению газопровода Nord Stream к Инчукалинским и Баусским подземным газохранилищам как к резервным мощностям, дают определенный запас прочности - прагматизма в наших отношениях. И вот результат: прибыль латвийского железнодорожного концерна в 2007 году выросла в 10 раз по сравнению с предыдущим. Конечно же следует учитывать и рост тарифов и инфляционную составляющую, но, тем не менее, показатель интересный, значимый.

В связи с этим возникает закономерный вопрос, а стоит ли зачеркивать те минимальные результаты российско-латвийского сближения, едва показавшиеся после семнадцатилетней микро-холодной войны? Следует ли считать текущий характер политических российско-литовских отношений единственно возможным, или в большей степени надо ориентироваться на сугубо позитивную динамику российско-литовской (и литовско-российской) торговли? С нашей точки зрения, следует поддерживать положительную динамику российско-латвийских и российско-литовских связей, исходя из того, что рано или поздно логика экономического сотрудничества может оказаться сильнее политической конъюнктуры, к тому же привнесеннной со стороны. К сожалению, российско-эстонские отношения, вероятно, уже не подлежат быстрой реанимации.

Руководители Эстонии, Литвы и Латвии, безусловно, умеют сохранять улыбку почти в любой ситуации. Принцип "keep smile" хорош и для офисов чиновников, и для президенского кабинета. Однако экономические законы - явление объективное, хотя и оцениваются экономистами субъективно. Поэтому эксперты Швеции, России, стран Балтии почти единодушны: экономику Прибалтики ожидает "жесткая посадка". В этих условиях транзит для прибалтийских стран приобретает стратегическое значение. Для России, имеющей возможности транспортировать большую часть грузов как через Эстонию, так и через Латвию и Литву, существует выбор и, конечно же, он делается в пользу лояльного партнера по транзиту и торговле, что не противоречит нормам ВТО, ЕС и общечеловеческой морали.

Цугцванг - положение в шахматной игре, при котором у одной из сторон нет полезных ходов, и любой ход игрока ведет к ухудшению его собственной позиции. Однако в шахматах состояние ничьей может быть зафиксированно чисто технически, а в практике экономической дипломатии можно продолжать "сражаться", несмотря на отсутствие перспективы победы, набирая голоса правоцентристского и национально ангажированного электората. Шахматисты, особенно эстонские (школа политических шахмат имени М. Лаара - А. Ансипа, но никак не П.Кереса) (4), укажут на существование т.н. "взаимного цугцванга". Действительно, в шахматах такая ситуация возможна. Во внешнеэкономической политике современных государств "техническая ничья" невозможна, именно поэтому России следует продолжать курс на закрепление независимости от иностранной транзитно-транспортной инфраструктуры.

*****

(1) По данным журнала "Балтийский Курс".

(2) Дунда А. Иванов испугал Латвию // Бизнес & Балтия Nr. 127 (3498) от 8 июля 2008 года.

(3) Там же.

(4) Март Лаар - эстонский политик, государственный деятель, премьер-министр Эстонии с 1992 по 1994 и с 1999 по 2002 годы. Лаар является членом националистической партии "Союз Отечества"; Андрус Ансип - премьер-министр Эстонии и председатель эстонской "Партии Реформ" - последовательные сторонники максимально жесткой политической линии в отношении России. Па́уль Ке́рес - выдающийся эстонский, советский шахматист.

Николай Межевич. Директор Центра трансграничных исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского Государственного университета, доктор экономических наук. Профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского Государственного университета. В 1991-1997 гг. эксперт советской, затем российских государственных делегаций на переговорах с Эстонией.