На учёбе — как в бою. Один очень жаркий день на полигоне с отрядом «Русь»

В ЛНР стоит такая сильная жара, что к полудню обычно плавится асфальт, воздух раскаляется до предела, и даже переменчивый ветер не особо спасает. Мы едем на полигон с раннего утра, чтобы хоть ненадолго застать прохладу, но солнце начинает припекать практически сразу с рассветом, так что спастись от него невозможно.

Пока я с трудом выползаю из автомобиля, попутно рассматривая место для будущей тренировки бойцов-добровольцев из отряда «Русь» 88-й бригады, парни резво вываливаются из УАЗа-«буханки» и занимают оборону по секторам среди кустов и редких деревьев. Теперь им нужно дождаться приезда второй группы — и занятия начнутся.

Задача у них сегодня непростая: с условного «ноля» необходимо выдвинуться на огневые позиции, а после провести штурм окопов. На маршруте от начала и до конечной цели есть и пересечение открытой зоны, и занятие точек по заданным координатам, и работа в двух группах — штурмовой и поддерживающей.

Таким в отряде видят комплексный подход к тренировкам, на которых нужно проработать все возможные сценарии на передовой. И участвуют в боевой учёбе все: штурмовики, медики, пулеметчики, операторы БПЛА, связисты. Отряд «Русь» работает на артёмовском направлении, штурмует Часов Яр — и вот там действительно очень жарко, гораздо жарче, чем на полигоне.

Учёба до седьмого пота

Учёба на то и придумана, что не всё сразу получается, как нужно.

Раздача моральных оплеух от грозного инструктора начинается ещё в точке высадки из транспорта. Один не так сел, другой не там лёг, третий не следит за своим сектором обзора. Ошибки на ЛБС могут привести к непоправимым последствиям, поэтому на полигоне всё максимально жёстко — чтобы лучше запомнилось.

Рации не умолкают ни на минуту.

Бойцов приучают докладывать о каждом действии, чтобы товарищи могли ориентироваться в обстановке вокруг. Данные нужно передавать только специальным шифром. Его отдельно выбирают для полигона, шифры новые, но их надо быстро запомнить и бегло ориентироваться. Хотя мне кажется забавным, когда крепкий пулемётчик отзывается на Пупсика — чувство юмора у связистов точно имеется.

Такие выходы в поле тут — рутина. И касается она всех: как новобранцев, так и парней с боевым опытом. Более того, каждый раз, когда штурмовики возвращаются с передовой, инструкторы вносят изменения в программу подготовки, чтобы та соответствовала реалиям войны.

«Люди с передка приезжают, делают какие-то дополнения в заметках, и совместно с новобранцами проводим учения. И тема эта работает: нет каких-то затыков, старых методик, каждую неделю практически всё обновляется. Такие занятия проходят каждый день, просто разные группы. И занятия у нас без выходных, без перерывов, и днем, и ночью, — рассказывает оператор БПЛА с позывным Авион, пока мы наблюдаем, как ребята мелкими группами начинают пересекать «открытку». — У нас есть свой ОБП — отдел боевой подготовки, свои инструктора. Но мы все принимаем участие в занятиях. Что-то добавляем, что-то убираем. Война меняется каждый день, так что заниматься надо всем».

В очередной группе, которая пересекает открытое поле, мелькает боец с длинными волосами, которые видны из-под шлема:

— Это девушка побежала?

— Да, у нас есть девочка-медик, позывной Рата.

Авион разве что плечами не пожимает, а для меня удивительно видеть в полной экипировке девушку, бегущую наравне с остальными «штурмами». И как только она не попалась на глаза раньше?

Собственные силы я оцениваю здраво и понимаю, что пройти весь маршрут по пересеченной местности с бойцами не смогу. Поэтому вместе с Авионом и ещё одним оператором дронов с непонятным позывным Совенто ухожу в тенёк: нам остаётся только ждать, пока ребята по выданным им координатам доберутся до своих позиций и отчитаются.

Жара постепенно делает своё дело. Кто-то начинает путаться в порядке передачи данных по рации, инструкторы отдают необходимые указания и напоминают о правильном общении. Иногда не обходится без крепкого словца, но это, похоже, только усиливает восприятие информации.

В момент, когда обе группы скрываются в лесополосе, Авион поднимает дрон. Мы пробуем обнаружить кого-то из тренирующихся, но они все умело скрываются на позициях — найти их не удаётся. За это от оператора БПЛА они получают скромную похвалу, но слышу её только я. А после на полигон приезжает Русь — командир отряда.

Собственно, от его позывного и пошло название подразделения. Русь прошёл свой путь от штурмовика до командира в рядах ЧВК «Вагнер» и сейчас дальше продолжает защищать страну на СВО.

Спрашиваю у него, какова же главная цель занятий, чему прежде всего должны научиться бойцы? Ответ оказывается простым и логичным: ребята должны научиться взаимодействию, каждая боевая единица должна знать и понимать, как будет действовать на поле боя товарищ.

«Мы обкатываем наших бойцов, подготавливаем, у нас все приближено к реалиям того, что происходит на передке, все мы воссоздаем здесь. Тем самым люди у нас понимают, что их ждет, как работать, как противодействовать противнику, — продолжает Русь. — Война — это то место, где важна каждая деталь, каждая мелочь. И выделить что-то было бы неправильно. Тут нужен комплексный подход: надо знать всё, понимать всё, развиваться на всех направлениях. И если человеку это интересно, он живет этим, то он справится и выживет».

Командир выглядит очень строгим, но, как мне кажется, только на первый взгляд. В его словах звучит забота о своих бойцах, и самое важное — каждому он хочет сохранить жизнь и вернуть его после войны домой. А ещё забота выглядит как несколько пакетов из магазина, в которых командир привозит холодную воду и мороженое.

Чтобы его ребята совсем не расплавились от жары, пока ожидают команды на вторую половину занятий.

«Патриоты не перевелись»

Вторая часть «Марлезонского балета» — работа с разным вооружением и штурм окопов. По бойцам становится заметно, что высокая температура вместе с большой нагрузкой их порядком измотала, многие тяжело дышат и с трудом поднимают увесистые рюкзаки, но каждый ответственно готовится к своей задаче.

«Штурмы» отправляются вперёд на позиции, с которых будут подходить к условному опорнику, группа прикрытия занимает своё место немного поодаль — в её составе находится та самая девушка, появление которой меня так удивило. Она грамотно выбирает для себя точку под деревом, которое в случае чего должно прикрыть её от дрона «противника».

Внезапно вдалеке моргают вспышки и раздаются первые разрывы. По рациям слышно, как проходит корректировка, заданные цели успешно поражаются с нескольких ударов. И после по команде «Волна» стрельба начинается будто бы со всех сторон: пулеметчик отрабатывает на ура, ведется огонь из автоматов, непосредственно у окопов идёт движение штурмовой группы.

В этот момент я понимаю, о каких условиях, максимально приближенных к боевым, говорят инструкторы — выстрелы звенят и не прекращаются ни на секунду.

«Так же, как и на передок, на учебу у нас новобранцы идут с опытными ребятами — мы не пускаем их одних. Опытные ребята их корректируют, помогают, обучают. Потому что у нас процесс обучения идёт и на передке, то есть мы постоянно учимся. После боевой задачи происходит небольшой отдых, и мы продолжаем тренировки. Потому что война постоянно меняется, происходит что-то новое и приходится вносить это все в подготовку новых кадров», — поясняет Русь.

Продвижение к конечной цели идёт как надо, пока по всем рациям не проходит команда на отбой. Из-за стрельбы на полигоне загорается сухая трава — жаркая погода и тут даёт о себе знать. Все силы обеих групп приходится бросить на тушение пожара, чтобы огонь не распространился дальше по полям. Вот уж точно условия, как на передовой. Там регулярно что-то полыхает, и от этого никуда не денешься.

Пауза на пожар — ещё одна возможность передохнуть для бойцов. По кругу передаются несколько пятилитровок с нагревшейся водой, но на её температуру никто не обращает внимания — настолько сильно всем хочется пить. Бронежилет на моих плечах становится более тяжёлым, чем в начале занятий, хочется его то ли как-то поправить, то ли снять. И мне не приходится таскать с собой ещё и тяжёлый рюкзак, и оружие, как у ребят.

Их силам и выносливости можно только позавидовать. Но учёба не окончена.

По окопу всё же приходится пройти как минимум одной группе из четырёх человек. Они отрабатывают контакт с «противником», проговаривают все команды, которые необходимы в такой ситуации — вместе с ними по траншеям идёт и инструктор, который всё это комментирует, подталкивая к правильным решениям.

Снова стрельба, разрывы гранат — тут всё по-настоящему, потому что это отработка реальной работы штурмовика на ЛБС.

И вот заключительная часть тренировки: бойцам необходимо определенное время провести в задымленном окопе, более того, в таких условиях нужно наложить жгуты и проверить состояние товарища рядом. Противогаз следует надевать очень быстро, Рата не успевает и объявляет, что она «триста».

— Нет, ты «двести», — рявкает инструктор и приказывает выбираться из окопа.

Оставшаяся группа проверку проходит: после рассеивания дыма им разрешают снять противогазы. Тренировка заканчивается, кто-то просит парней вытащить из траншеи автомат и шлем Раты, но снова раздаётся голос инструктора:

— Пусть сама достаёт, она или боец, или баба.

Это грубое «баба» меня искренне возмущает. В то время как немного отдышавшаяся девушка беспрекословно прыгает обратно в окоп и подбирает своё оружие.

Добровольцы отряда наконец-то получают возможность выдохнуть — обучение на сегодня окончено. А у меня появляется возможность их рассмотреть: компания тут абсолютно разношерстная, даже просто по возрасту. И каждый, как говорит Русь, приходит со своей мотивацией и по своим причинам.

«К счастью, патриоты у нас ещё не перевелись. Ребята идут, и довольно активно. Всех мы принимаем в свою большую, дружную семью. Всех обучаем, поэтому люди идут. И да, сейчас тенденция такова, что много девушек стали нам писать и просятся в отряд, причем на многие специальности: БПЛА, медицина и даже штурмовики. Это здорово на самом деле. Разные люди приходят, с разным мировоззрением, пониманием. Но, так или иначе, мы всех переформатируем. Я как командир лично беседую с каждым, направляю в нужную сторону»,— поясняет он.

Среди тренирующихся в этот раз было больше новобранцев, один из них — молодой парень с позывным Кирсан. Когда он говорит, что ему только 22 года, это удивляет, а потом я вспоминаю, что Авион рассказывал о 20-летних операторах дронов, которые тоже пришли к ним в подразделение.

Кирсан — связист. По его словам, он не выбирал такое направление, просто получилось, что и в армии служил по аналогичной специальности, и его дед тоже был связистом в Великую Отечественную войну. Парень считает, что это судьба — повторить путь деда.

На вопрос, почему решил вступить в отряд, молодой боец отвечает честно: не нашёл себя в гражданской жизни после некоторых командировок в другие страны. Но потом он добавляет, что есть ещё одна причина:

«Смотришь каждый день новости, и ребята находятся здесь, а ты где-то там. И душа сказала, что надо бы съездить сюда, и вот я тут».

Из дизайнеров — в штурмовики

Мы заталкиваемся обратно в «буханку», в этот раз с ребятами еду ещё и я, хотя места едва ли на всех хватает. Машина с тяжким рёвом ползёт по ухабистой дороге полигона. По пути инструктор даёт новые вводные: ребята получают несколько часов на душ и небольшой отдых, а вечером они все должны будут собраться своими группами снова, как я понимаю, для обсуждения прошедшей тренировки.

Но у меня есть новая цель: на базе первым делом хочу пообщаться с Ратой. Во время занятий она показалась мне строгой, но, когда я спрашиваю об интервью, она только солнечно улыбается и с лёгкостью соглашается. Немного сетует, что ещё не успела привести себя в порядок — и это уже говорит женщина, а не боец.

Оказывается, что полностью позывной у девушки звучит как Ратамахатта. У одной музыкальной группы есть одноименная песня, живая и суматошная — Рата решила, что ей она очень подходит по характеру. Война и, тем более военная служба, вообще не должны были появиться в жизни Раты: она работала дизайнером в офисе, занималась творчеством. Но после начала СВО остаться в стороне не смогла и стала волонтёрить.

«Я около двух лет возила посылки на фронт: собирала их, доставляла, делала необходимые закупки. И начались проблемы с офисной работой, с каждым днем все сложнее было это совмещать. У начальства копилось недовольство. Они поддерживают спецоперацию, но им было нужно, чтобы человек работал, а не занимался гуманитарной деятельностью. И в какой-то момент поставили передо мной выбор: либо нормально работать в офисе, либо заниматься волонтёрством. Я выбрала второе и решила идти полноценно работать на фронт, потому что уже сложно жить мирной жизнью»,— говорит девушка.

Рата честно рассказывает, что первые поездки давались сложно, потому что было действительно страшно. Но потом стала привыкать к «прилётам и выходам», количество друзей в зоне СВО росло, и она решила пройти курсы боевого медика, чтобы приобрести ещё больше полезных навыков, которые могут пригодиться для оказания помощи. Так что с направлением работы уже в отряде определилась сразу.

Самым удивительным для девушки стал тот факт, что близкие довольно спокойно отнеслись к её решению стать добровольцем. Хотя и беспокоятся за неё. Рата вспоминает, сколько ссор было, когда она только стала заниматься гуманитарной работой. Но за два года родные привыкли к её стремлению находиться там, где опасно, так что военной службе уже не удивились. Сказали только короткое «Ты же всё равно своего решения не изменишь».

Так оно и вышло.

А в отряде у медика на самом деле нет никаких проблем.

«Взаимоотношения с коллегами отличные, потому что все ребята замечательные. У нас всегда и взаимовыручка, и взаимопомощь. Всегда есть о чем поговорить, и все друг за друга горой. Они и спину прикроют, и поддержат, и вытащат в случае чего, я в них уверена полностью. Физически тяжело, но это не потому, что я девочка, а потому что надо этим заниматься регулярно, а я сидела за компьютером или за рулем», — рассказывает Рата, чуть смущаясь.

Объясняет, что в жарком климате приобретать физическую форму сложнее, но это ничего. Отступать точно не будет. Заодно я получаю и ответ на свой вопрос, возникший на полигоне:

«Надо понимать, что тут ты перестаешь быть девочкой. К тебе не будет особого отношения. Потому что если будет особое отношение, то ты подставишь коллектив. Тебя будут ругать, возможно, даже бить, если косячишь, потому что все мы косячим, и не будут делать скидку. Раз ты выбрала этот путь, значит, будь наравне со всеми. Да, тебя все равно будут беречь, потому что это в крови наших мужчин, но они это будут делать не явно, потому что им за это тоже прилетит. Во всем нужно быть самостоятельной боевой единицей».

И больше тут спрашивать явно нечего. Хотя еще одно отличие от мужчин очевидно: во время нашей беседы возле Раты крутится хаски по кличке Хель.

Девушка забрала её из приюта, и собака стала ей надёжным компаньоном во многих поездках. Поэтому перед отправкой на фронт у Раты не было других вариантов, кроме как забрать любимицу с собой. А к ней добавилась ещё и кошечка, которую девушка подобрала на запорожском направлении во время волонтёрской поездки. Теперь они вместе повсюду.

А в отряде все разные, непохожие друг на друга люди.

Что их объединяет — так это цель защищать свою страну и ради этого идти вперёд даже там, где это кажется невозможным. Сегодня «русичи» выкладываются до седьмого пота на полигоне, завтра их ждёт передовая и реальные боевые задачи. Этот день на жаре, один из многих, — часть другой, большой жизни, в которой никто не отвлекается на второстепенное и мелкое.

Того настоящего, на чем и стоит наша большая страна.