Президент Алжира Абдельмаджид Теббун собирается приехать в мае в Москву по приглашению российского коллеги Владимира Путина — этот визит уже включен в график. Алжирский лидер также предположил в интервью Al Jazeera: в перспективе его страна могла бы стать посредником в урегулировании украинского конфликта. Алжир — это одно из немногих государств, которые располагают достаточным уровнем международного доверия для того, чтобы выполнить эту функцию, заявил Теббун.

Иван Шилов ИА REGNUM
Северная Африка

В конце февраля с алжирским президентом встречался секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. Он заверил Теббуна в том, что Москва рассматривает его страну как ключевого внешнеполитического партнера, тем более что позиции двух стран совпадают по большинству вопросов международной и региональной повестки. Ранее, 31 января Путин переговорил с президентом Алжира по телефону. Президенты подтвердили готовность работать в формате ОПЕК+ и в рамках форума экспортёров газа.

О том, почему для России важно сохранить хороший уровень отношений с Алжиром и как это повлияет на наши позиции на глобальной арене, ИА REGNUM рассказал ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов.

ИА REGNUM: Борис Васильевич, давайте начнем с небольшого исторического экскурса. Как в последнее время развивались российско-алжирские отношения и на каком уровне они находятся сейчас?

Борис Долгов: Отношения России и Алжира в последнее время, да и ранее, развивались достаточно позитивно. Алжир — это дружественное России арабское государство. Это проявилось и в его отношении к украинскому кризису. Конечно, официальная позиция нейтральная, но Алжир сумел сохранить очень хорошие отношения с Россией.

Игорь Зотин /Фотохроника ТАСС
Алжир. Общий вид столицы республики

Я регулярно общаюсь с представителями алжирских СМИ, и по ним видно, что к нам там относятся с большой симпатией. Тем более что в борьбе страны за независимость от Франции большую роль сыграл Советский Союз, который оказывал Алжиру поддержку по всем направлениям. Я бывал тогда в Алжире и видел эту поддержку своими глазами. До 30 тысяч наших специалистов помогали создавать там целые отрасли национальной экономики. Сейчас одно из направлений сотрудничества с Россией — военно-техническое.

ИА REGNUM: Но есть ведь и сложности?

Б. Д.: Пусть они и незначительны, но они, к сожалению, есть. Алжир не совсем понимает позицию Москвы по алжирско-марокканским отношениям. Речь идет о противостоянии из-за Западной Сахары. Это давний конфликт, который продолжается уже несколько десятилетий. Марокко, как известно, придерживается прозападной ориентации и следует проамериканским курсом. Вспомним, например, марокканские танки, которые сейчас находятся в Чехии, модернизируются и потом будут направлены на поддержку украинского режима. Их не так много (примерно три десятка), но все-таки.

ИА REGNUM: Глобальный расклад более-менее очевиден. А насколько сама по себе Северная Африка интересна России? Ради чего нам стоит укрепляться в этом регионе?

Б. Д.: Для России это направление внешней политики очень важно. Алжир — это наиболее значимое государство в Северной Африке. И исторически сложившиеся дружественные отношения между Россией и Алжиром надо развивать. Алжир серьезно влияет на ситуацию в Северной Африке, и дальнейшая политика этого арабского государства определяется его отношениями с Россией.

Если же говорить об экономической сфере, то не стоит забывать, что Алжир — это нефтедобывающая страна, также богатая газом. Кроме того, важный аспект — сотрудничество в области современных технологий, например в ядерной энергетике. И здесь Россия могла бы и преуспеть.

Зотин Игорь/Фотохроника ТАСС
Газопровод в Алжире

Но главное — это глобально-политический аспект, поскольку не так много арабских стран придерживаются дружественной по отношению к России позиции. Возьмем хотя бы ситуацию с возвращением Сирии в Лигу арабских государств. На недавнем саммите ЛАГ Алжир четко выразил свою позицию о необходимости представителей Башара Асада, хотя часть арабских государств высказались против. И во многих других вопросах Алжир занимает близкую к российской позицию.

ИА REGNUM: Алжир — это серьезный игрок на газовом рынке ЕС, том самом, с которого мы если и не ушли полностью, то уходим. Не омрачит ли российско-алжирские отношения такая ситуация, чреватая конкуренцией?

Б. Д.: На мой взгляд, нет. Алжир, естественно, заполняет те ниши, которые освобождаются после ухода России. Однако само важное не в конкуренции по отдельным экономическим вопросам.

Глобальная политика и национально-государственные интересы России должны превалировать над интересами отдельных российских бизнесменов и компаний. И с точки зрения геополитики, Алжир — важный игрок.

ИА REGNUM: Тогда закономерный вопрос — велико ли влияние Алжира в Северной Африке?

Б. Д.: Это наиболее влиятельная страна в регионе, если сравнивать с Тунисом, Марокко, Египтом или Ливией. Безусловно, к мнению этого государства прислушиваются все его соседи. И после ухода от власти президента Алжира Абделя Азиза Бутефлики и прихода нового руководства роль этой страны усиливается. И в Северной Африке, и в глобальном плане.

Billal Bensalem/Zuma/TASS
Бывший президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика

ИА REGNUM: Алжир — кандидат на вступление в группу БРИКС. Стоит ли ждать, что в обозримой перспективе он станет полноправным членом этой организации?

Б. Д.: Алжир стоит в очереди на вступление в БРИКС. Насколько скоро он войдет в этот альянс, зависит от многих факторов. Первым, а также самым главным из них я бы назвал украинский конфликт. Каким образом он закончится, каким будет итог — это наиважнейший вопрос для отношений России со многими странами, в том числе и с Алжиром. Членство Алжира в БРИКС тоже от этого зависит.

ИА REGNUM: Если Алжир подключится к БРИКС, есть ли вероятность, что его примеру последуют другие североафриканские государства?

Б. Д.: Совершенно верно. Следом за ним туда устремятся не только североафриканские, но и другие арабские (и не только) страны. Сирия — безусловно. Кроме того, можно говорить о заинтересованности Египта, ОАЭ, Бахрейна. А также Ирана. И если все эти государства войдут в БРИКС, то это будет уже совсем другая конфигурация, более благоприятная для России.

ИА REGNUM: Но к Северной Африке наверняка присматривается не только Россия, но и Америка с Китаем. Как вам видится такое противостояние крупных игроков в этом регионе и переиграет ли здесь Москва Вашингтон и Пекин?

Б. Д.: США и их союзники пытаются направить страны Северной Африки в русло прозападной политики. В некоторых случаях им это удается (вспомним про Марокко). И на Алжир давление тоже оказывают. Например, после того как он заявил о необходимости возвращения Сирии в Лигу арабских государств, США стали ему угрожать. Речь зашла даже о введении санкций.

ИА REGNUM: У Америки сильные позиции в Северной Африке?

Б. Д.: Здесь США предпочитают влиять через своих союзников. Прежде всего через Францию, страну, которая имеет в этом регионе и собственные интересы.

ИА REGNUM: А Китай?

Б. Д.: У него тоже есть интересы в Северной Африке. КНР — это бурно развивающаяся страна, мощная военная держава, располагающая авианосцами, которых нет у России. И китайская экспансия направлена почти во все регионы мира. В частности, в Северную Африку. Я, когда был в Алжире, видел там самые современные заводы, построенные с помощью Китая. Так что Поднебесная — это мощный игрок в Африке.

ИА REGNUM: Но на нашу территорию Китай не заступает? Не возникнет ли у нас с ним конфронтации из-за сфер влияния в Северной Африке?

Б. Д.: Нет. Здесь не может быть конфронтации. Особенно сейчас. Наши страны работают в разных сферах, и какого-то соперничества с российской стороной не случится.