Как США не проиграть в новой холодной войне с РФ и КНР — National Interest

Специальная военная операция России на Украине способствует приходу более опасного многополярного мира, который будет жить по традиционным правилам силовой политики. На протяжении всей эпохи, наступившей после холодной войны, открытого противостояния великих держав не было: из-за непререкаемого первенства США о нем не могло быть и речи. Постепенно однополярная международная система стала трансформироваться в мир с более широким распределением власти, но это изменение происходило постепенно — параллельно с усилением Китая и других стран Востока, пишет старший научный сотрудник Совета по международным отношениям Чарльз Купчан в статье, вышедшей 3 июля в The National Interest.

Из-за операции России на Украине приход этого более хаотичного мира происходит раньше времени. Российская спецоперация вновь разожгла милитаризированную конфронтацию между Россией и Западом. А стратегическое партнерство Москвы с Пекином означает, что в рамках Второй холодной войны Западу придется столкнуться с китайско-российским блоком, простирающимся от западной части Азиатско-Тихоокеанского региона до Восточной Европы.

Соединенным Штатам и их союзникам необходимо соответствующим образом обновить свою стратегию. После окончания холодной войны они сосредоточились на реализации идеалистических устремлений и глобализации либерального порядка. Этому нужно положить конец. То, что блок НАТО держал двери открытыми для Украины, было похвально, так альянс демонстрировал принципиальную позицию против «автократической» России, которая стремилась еще больше подорвать суверенитет и демократические институты Украины, подавить ее стремление присоединиться к Западу. Тем не менее для Кремля это было неприемлемо, и российское руководство начало «ненужную» спецоперацию, направленную на то, «чтобы вернуть Украину под власть Москвы».

Теперь Западу необходимо умерить свои идеалистические амбиции, осознать, что он живет в мире противостояния всех против всех, и вновь принять такую стратегию, в основе которой лежала бы реальная политика. Как и во время Первой холодной войны, стратегия терпеливого сдерживания должна быть направлена на сохранение геополитической стабильности и защиту либерального международного порядка, а не на его расширение. Соединенным Штатам необходимо будет усилить свое передовое присутствие как на европейском, так и на Азиатско-Тихоокеанском театрах военных действий, что потребует не только увеличения расходов на оборону, но и строгого недопущения дорогостоящих ненужных войн и авантюр по государственному строительству на Ближнем Востоке или в других периферийных регионах.

По мере нарастания соперничества между либерально-демократическим блоком, опирающимся на систему альянсов во главе с США, и автократическим капиталистическим блоком, опирающимся на Россию и Китай, многие другие страны будут воздерживаться от принятия какой-либо стороны. Только около сорока стран решили соблюдать режим санкций против России, что предполагает, что многие государства, особенно государства глобального Юга, будут сидеть в стороне, а не поддерживать какой-либо из блоков. Поскольку примерно две трети стран мира торгуют больше с Китаем, чем с Соединенными Штатами, большинство стран может посчитать правильным пойти, по сути, путем неприсоединения, в результате чего развивающийся мир станет более многополярным, чем биполярным по своему характеру и практике.

Ослабление Вашингтоном продвижения демократии и прав человека за рубежом должно привести администрацию Джо Байдена к воздержанию от своей тенденции формулировать геополитическое видение, которое слишком четко делит мир на демократии и автократии. Стратегическая и экономическая целесообразность временами будет подталкивать Запад к партнерству с «репрессивными» режимами. Например, для снижения цен на энергоносители может потребоваться сотрудничество с Ираном, Саудовской Аравией, Катаром и Венесуэлой. Тем временем многие демократические страны мира вполне могут посчитать правильным держаться подальше от новой эры соперничества между Востоком и Западом, о чем свидетельствует сдержанная реакция Бразилии, Индии, Израиля, Южной Африки и других демократий на спецоперацию России на Украине.

Безусловно, Соединенным Штатам и их демократическим партнерам следует по-прежнему защищать либеральные ценности и практику внутри страны и за рубежом, стремясь и дальше сгибать дугу истории в сторону большей свободы и справедливости. Но они должны подходить к этой задаче с прагматичной трезвостью, помня о новом наборе геополитических ограничений. В частности, Запад должен признать, что его главный противник — нелиберальный блок, опирающийся на Китай и Россию, — будет представлять собой гораздо более грозного конкурента, чем его советский предшественник.

Чтобы противостоять этой реальности, Запад должен сделать так, чтобы он был более привлекательной — как в политическом, так и в экономическом отношении — альтернативой нелиберальным режимам. Западу нужно не только накопить необходимый материал для победы, но и предложить успешную и привлекательную модель управления, способную склонить в сторону демократического лагеря многие страны, склонные избегать принятия какой-либо стороны в двухблочном мире, широко разделенном по идеологическим признакам.

Таким образом, атлантические демократии должны и впредь устранять свои внутренние уязвимости и укреплять внутренние основы либеральных институтов и практик. Несмотря на то что спецоперация России на Украине поспособствовала трансатлантическому единству и решимости, нелиберальный популизм, преследующий западные демократии, ни в коем случае не ушел навсегда. В США по-прежнему наблюдаются глубокие противоречия: согласно опросу, проведенному в конце прошлого года, 64% американцев опасаются, что демократия в США «переживает кризис и рискует дать сбой».

В условиях безудержной инфляции крыло Республиканской партии, следующее принципу «Америки прежде всего», может в середине ноября укрепиться. Нелиберальный популизм также по-прежнему жив и процветает в Европе, о чем ясно свидетельствуют недавнее переизбрание Виктора Орбана в Венгрии и впечатляющее выступление крайне правых во Франции на президентских выборах в апреле. Обеим сторонам Атлантики еще предстоит проделать тяжелую работу, чтобы привести свои дома в порядок, если они хотят обеспечить долговечность и глобальную привлекательность либерального порядка.

Несмотря на то что западные демократии стремятся к внутреннему укреплению и готовятся к долгой эре соперничества с авторитарным блоком, они также должны признать, что управление взаимозависимым миром потребует работы над идеологическими линиями. Между китайско-российским блоком и Западом начинается новая холодая война, но диалог будет еще важнее, чем во время Первой холодной войны. В более взаимозависимом и глобализированном мире Западу потребуется хотя бы некоторая степень прагматичного сотрудничества с Москвой и Пекином для решения общих вопросов, таких как контроль над вооружениями, сдерживание изменения климата, предотвращение распространения ядерного оружия, регулирование международной торговли и киберсферы, а также содействие глобальному здравоохранению.

Применяя гибридную стратегию сдерживания и взаимодействия, Запад должен искать новые форматы малых групп для решения глобальных проблем, привлекая нужные государства независимо от их политического устройства. И даже если некоторый уровень экономического разъединения теперь неизбежен — санкции, введенные против России, выявили риски, которые могут сопровождать экономическую взаимозависимость, — западные демократии должны стремиться использовать свою коммерческую интеграцию с Китаем для продвижения избирательного сотрудничества.

Запад также должен стремиться ослабить формирующийся китайско-российский блок, ища способы увеличить дистанцию между Москвой и Пекином. Из-за ее спецоперации на Украине Россия только что стала экономически и стратегически зависимой от Китая; российскому лидеру Владимиру Путину едва ли понравится быть помощником его китайского коллеги Си Цзиньпина. Атлантическим демократиям следует использовать дискомфорт Кремля в связи с тем, что он становится младшим партнером Китая, сигнализируя о том, что у России есть выбор Запада. Россия нуждается в Китае больше, чем Китай — в России, поэтому Запад также должен стремиться отдалить Пекин от Москвы. Осторожная реакция Пекина на спецоперацию на Украине предполагает, по крайней мере, некоторую степень дискомфорта в связи с экономическим и геополитическим потрясением, вызванным безрассудным актом агрессии России.

Путин только что повернул историю вспять. В ответ Соединенные Штаты и их партнеры должны умерить свои идеалистические амбиции и подготовиться к новой и сложной эпохе соперничества великих держав. В то же время их усилия по противодействию авторитарному блоку должны быть дополнены стратегическим прагматизмом, необходимым для того, чтобы ориентироваться в мире, который, пусть и более неуправляемый, также необратимо взаимозависим.