В новой экологической политике экология станет экономической категорией

Почему проект «Экология» является самым неэффективным из всех национальных проектов? Почему ни один указ президента РФ по экологии не выполняется? Почему, несмотря на постоянную смену топ-чиновников в правительственном экологическом блоке, ситуация принципиально не меняется?

С моей точки зрения, виной всему неэффективная или скорее патологическая государственная экологическая политика. Да и может ли она быть иной, если в основе её положен принцип «экология и экономика две вещи несовместные». Самое главное, что такая политика не создаёт автоматических стимулов для природопользователей и органов власти к ответственному поведению по сохранению окружающей среды. Следствием этого является не только срыв национального проекта «Экология», но и участие России в Парижском соглашении, которое построено на ошибочной концепции вины человечества за потепление климата на планете и отвлекает силы и средства от действительных экологических проблем, которые точно созданы человечеством.

Нагнетаемая истерика вокруг климатической повестки вплоть до попытки объявления чрезвычайной климатической ситуации на уровне ООН происходит, несмотря на то, что, по данным аналитического центра при правительстве РФ, только 10% от общего объема антропогенного воздействия на окружающую среду в России в 2018 году пришлось на долю парниковых газов (2,16 млрд тонн в СО₂-эквиваленте), а остальные 90% — это выбросы, сбросы и отходы промышленных и энергетических предприятий, оказывающие наибольший вред окружающей среде и населению.

В начале ноября 2020 года президент России Владимир Путин подписал указ №666 о сокращении выбросов парниковых газов в целях реализации Российской Федерацией своих обязательств по Парижскому соглашению. Указом президента правительству России поручено обеспечить к 2030 году сокращение выбросов парниковых газов до 70% относительно уровня 1990 года с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов и иных экосистем и при условии устойчивого и сбалансированного социально-экономического развития Российской Федерации. Этот указ появился, на мой взгляд, для того чтобы снять накал климатической истерии, которая раскручивается в стране. Указ напомнил о обязательствах РФ, взятых по Парижскому соглашению, которые Россия уже перевыполняет из-за развала экономики СССР. Сейчас выбросы парниковых газов в РФ составляют, по оценке советника президента РФ по климату Руслана Эдельгиреева, 50,2% от уровня 1990 года.

В октябре 2020 года Минэкономразвития внесло в правительство документы из климатического пакета, в том числе проект закона о регулировании парниковых газов и Стратегию низкоуглеродного развития до 2050 года. Считаю эту стратегию слабой, если говорить о развитии, но, с точки зрения сдерживания экологизации российской экономики, документ очень даже последовательный и при этом создаёт иллюзию бурной деятельности. Я отрицательно отношусь к концепции вины человечества за потепление климата на планете, которая стала основой Киотского протокола и Парижского соглашения. Серьёзной наукой данная концепция не подтверждена, о чём и заявил в своём недавнем интервью почётный президент Российского географического общества, академик РАН Владимир Михайлович Котляков. Парижское соглашение — вообще не об экологии. Оно — о власти, и потому используется прежде всего как инструмент политического влияния на страны, экономика которых построена на углеродных технологиях и торговле углеводородами. К этим странам в первую очередь относится Россия. С точки зрения противодействия этой климатической политике, Минэкономразвития России не сделало реальных шагов для снятия рисков, например, введения углеродного таможенного налога ЕС на продукцию российских экспортёров.

Риски введения углеродного налога

По данным Института проблем естественных монополий (2016 г.), введение в ЕС углеродного налога в размере 15 $/т экв. CO₂ потребует ежегодных выплат российским экспортерами $42 млрд, что соответствует 3,7 трлн руб. (по курсу руб. к евро на 11.2020). Объём этих выплат равен 3,2−4,1% ВВП России за 2015 год, 19−24% доходов федерального бюджета на 2016 год, или 35−45% суммарного объёма Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. В 2020 году цена квот на выбросы парниковых газов уже поднялась до уровня €40 за тонну СО₂-эквивалента. Есть аналитики, которые заявляют о планах властей ЕС довести цены на квоты до €130 за тонну. Делайте выводы…

Согласно KPMG, дополнительная нагрузка для российских предприятий при вводе углеродного налога в РФ оценивается в 1 трлн руб. в год (0,9% ВВП РФ в 2019 г.). Основными реципиентами рисков ввода углеродного налога в России являются ТЭК и отрасли промышленности с высокой энергоёмкостью или значительными удельными выбросами: металлургия, производство азотных удобрений, целлюлозно-бумажная и цементная промышленность, транспорт, сельское хозяйство.

Оба варианта расчётов, показанных на Рис. 2, плохо учитывают синергетический эффект от планов ЕС по введению заградительного углеродного налога. Он будет катастрофическим для экономики РФ, учитывая её углеродную основу.

Предлагаю два сценария действий по снижению рисков введения углеродного налога ЕС: «оборонительный» и «наступательный».

В случае реализации оборонительного сценария необходимо создание национальной системы учёта углеродного следа и разработка методики определения поглощающей способности СО₂ российской природой. Сегодня, по международным оценкам, поглощающая способность российской природы составляет всего 590 млн т СО₂, что составляет лишь 25% от российских выбросов СО₂ (2,2 млрд т в год). О какой «донорской общемировой роли России» по поглощению парниковых газов в этих условиях можно говорить? Получается, что по официальной отчетности стран о национальных балансах выбросов и поглощения, предоставляемой в ООН в соответствии с требованиями международных соглашений по климату, в Российской Федерации сегодня лесов меньше, чем в Финляндии. Таковы парадоксы международной системы оценки поглощающей способности лесов, которая учитывает в России только государственные леса (в РФ они занимают всего 14% от площади всех лесов), не учитывает деревья и кустарники высотой ниже 2 м, а также поглощающую способность тундры и болот и пр. Здесь уместно перефразировать знаменитую фразу Наполеона III, часто приписываемую Сталину: «Важно не как поглощают, а как посчитают». Именно поэтому необходимо создать национальную систему учёта поглощающей способности парниковых газов территорией РФ и, самое главное, чтобы эта методика отражала истинную ситуацию и была признана международными организациями. Тогда российские предприятия, по нормальной логике, должны стать получателями дополнительных бесплатных квот на выбросы СО₂, а не плательщиками углеродного налога. Это уже задача правительства РФ, поскольку климатическая повестка превращается в вопрос суверенитета страны.

Для реализации второго, наступательного варианта, главной целью которого является достижение международного признания России как экологически ответственной державы, необходима Новая экологическая политика (НЭП), так как существующая, построенная на принципе несовместимости экологии и экономики, по моему мнению, неэффективна и не способна обеспечить конституционное право граждан на безопасную экологическую среду. Любое ужесточение экологических требований сегодня воспринимается бизнесом и ЛПР (лицами принимающими решения) как отягощение экономической деятельности. Потому никому не нужны и эффективно работающие органы власти, ответственные за экологию. Это объясняет в том числе и постоянную чехарду топ-чиновников в структурах Минприроды и Росприроднадзора РФ, а также «неумение» Минфина РФ рассчитать мультипликативный эффект экологических инвестиций госбюджета РФ. За это Минфин РФ критикуют даже эксперты Центробанка. Поэтому без радикального изменения экологической политики экологизация экономики России невозможна.

Основные принципы НЭП

Какой-же должна быть эффективная экологическая политика? На мой взгляд, в основу НЭП должны быть положены три базовых принципа.

Принцип 1. Экология должна стать экономической категорией

Это означает, что у экологии должна появиться стоимость. Известно, что в рыночной экономике то, что не имеет стоимости, не участвует в принятии хозяйственных решений. То, что участвует в экономической жизни, создаёт экономические стимулы для её субъектов. Сегодня экология в РФ загнана в тень и создаёт благодатную почву исключительно для коррупции.

В результате в РФ отсутствует эффективный учёт выбросов, сбросов и размещения отходов на отвалах и полигонах (ТКО) в режиме реального времени, без чего невозможно эффективное управление негативными антропогенными факторами, влияющими на окружающую среду. Отсутствует также адекватная методика, позволяющая оценить экономический ущерб от появления экологических проблем и экономический позитивный эффект от их решения. Следствием данной ситуации является отсутствие единой основы для взаимодействия государства, бизнеса и граждан при решении экологических проблем. Бизнес (особенно крупный) и государство разговаривают на разных языках, поскольку у них разные интересы, что нормально, но нет основы и механизмов для их сближения.

Подход «давайте не будем спорить — давайте посчитаем» в экологии РФ не работает. Российская Федерация крайне мало средств (0,8% государственного бюджета) вкладывает в экологию. Для сравнения, развитые страны тратят на это от 7 до 12% своих бюджетов. Экологические проблемы российское государство пытается решать за счёт бизнеса, граждан и региональных властей, при этом не давая им для этого необходимых инструментов. Основным идеологическим посылом такой политики является «загрязнитель платит», хотя главным выгодоприобретателем (бенефициаром) от решения экологических проблем является государство. Бизнес не может выдержать подобную нагрузку, тем более что государство ему в этом почти никак не помогает. Для бизнеса, в силу своей природы, да и законодательства, главное — это получение прибыли, локализация в своих границах и финансовых системах дохода от своих инвестиций. В случае с экологией это почти невозможно, поскольку выбросы и сбросы от источников загрязнения могут влиять на окружающую среду за сотни километров от предприятия.

Это фундаментальное противоречие мешает наведению порядка в экологии страны, и пока оно не будет устранено, государство и бизнес будут бороться друг с другом. Для сохранения экологии страны выделяется очень мало финансовых средств. Даже те крохи, в масштабе такой страны как Россия, которые собирает Росприроднадзор (около 17 млрд руб. в год) используются на финансирование различных статей бюджета и не направляются на системное решение экологических проблем. Экологические структуры государства работают в режиме пожарной команды в зависимости от общественного мнения и техногенных катастроф. Мы постоянно читаем истории о том, что очередной губернатор поехал в Москву для выпрашивания средств на рекультивацию того или иного полигона, для ликвидации объекта накопленного экологического ущерба и пр.

Ненормальную ситуацию с экологической политикой нужно просто признать и принять Новую экологическую политику, главной целью которой является создание такой ситуации, когда экология становится выгодной государству и экономике. Именно об этом говорил президент РФ В. В. Путин на Госсовете по экологии 27.12.2016.

Рис. 3. НЭП: Экономический эффект для государства от решения экологических проблем

Но какие же основные методы позволяют превратить экологию в экономическую категорию?

Принцип 2. Необходимопоменять роль государства с «фискал и надзиратель» на «партнёр бизнеса и граждан в решении экологических проблем и главный заказчик экологических услуг в стране»

Государство должно параллельно с реализацией Принципа 1 НЭП должно уйти от своей узкой контролирующей роли, так как является главным выгодоприобретателем решения экологических проблем.

Система учёта выбросов, сбросов и размещения отходов должна быть профинансирована государством минимум на 70% и даже в отдельных случаях на 100%, поскольку даст именно государству необходимый инструмент реализации НЭП и окупится довольно быстро. Именно такая схема прежде всего и объясняет экологическую ответственность хозяйствующих субъектов в развитых странах, которые получают необходимое финансирование от государства, демонстрируя свою приверженность целям экологизации экономикии устойчивого развития. Технически это предполагает проведение большой предварительной работы по определению стоимости утилизации выбросов, сбросов и переработке отходов, а также по разработке утверждённых методик определения стоимости экологических техногенных катастроф и ликвидации накопленного экологического ущерба. Данная работа начинала проводиться на уровне государства с привлечением мощных научных коллективов в 1984, 1994, 2004 и в 2010 годах, но всегда останавливалась из-за смены политического решения.

Для реализации Новой экологической политики необходимо создать ещё один институт развития — Фонд новой экономической политики (Фонд «НЭП» РФ), целью которого станет:

Источниками Фонда «НЭП» должны стать экологические платежи и штрафы, для чего потребуется изменение законодательства о бюджете и Налогового кодекса РФ. Необходимо «Окрашивание» всех экологических платежей и их целевое использование на решение экологических проблем.

Это необходимо для создания сбалансированной системы взаимоотношений государства, бизнеса и гражданского общества в решении экологических проблем страны. Известно, что несбалансированная система, в которой правильно не определены роли, выгодоприобретатели и ресурсы, не может быть результативной. Ярким примером является нацпроект «Экология», который очень плохо исполняется по многим причинам, но к основным я как раз и отношу разбалансированность системы, что очень чётко видно на финансовой структуре этого нацпроекта, где источниками финансирования на 83% (3,3 трлн руб.) является бизнес, а государство финансирует оставшиеся 17% (700 млрд руб.), в которые включены затраты на чиновников и их офисы. Минфин РФ ещё в 2018 году обратил внимание разработчиков НП «Экология» на 48 ошибок в финансировании этого проекта. Поэтому ещё два с лишним года назад для меня и многих экспертов в РФ было ясно, что НП «Экология» не выйдет на свои ключевые показатели эффективности (КРI), что и подтвердило время.

Государство, используя в качестве главного оправдания сегодняшней экологической политики лозунг «Загрязнитель платит!», пытается спихнуть решение экологических проблем на бизнес, не создавая для этого адекватной технологической политики, стимулирующей переход к чистым технологиям. Конечно, природопользователь, загрязняющий окружающую среду, платить должен, но вопрос, сколько и на что пойдут эти средства. Сегодня, в общем-то, это небольшие для такой страны, как Россия, деньги, и они, повторюсь, расходуются на любые цели бюджета, а на экологизацию экономики финансовых средств не хватает. Уровень экологических платежей в десятки раз ниже стоимости утилизации отходов, что стимулирует их отправку на полигоны и в отвалы. Отсюда и низкий спрос на «зелёное финансирование», «зелёные проекты» и «зелёные технологии».

Предприятиям не надо бояться предполагаемого НЭП постепенного роста экологических платежей, поскольку это обременение будет временным, а после создания технологий утилизации отходов эти платежи уйдут из баланса предприятия, а вчерашние отходы станут продуктами и дадут определённый доход. Главный выгодополучатель рынка экологических услуг, каковым во всех развитых странах является государство, в нашей стране спрос на эти услуги не создал. Исходя из мировой практики, государство должно софинансировать до 70% экологической модернизации предприятий или создавать для этого льготные налоговые и кредитные условия. В Канаде, например, накопленный экологический ущерб признан национальным долгом государства, так как оно не создало необходимого регулирования, чтобы подобная беда не случалась. Но если виновник будет найден, то с него будут взысканы затраты на устранение экологического вреда с трёхкратным коэффициентом. Нельзя забывать, что технологическая политика, которая опять-таки реализуется во многом государством через ГОСТы, ИТС НДТ и другие техрегламенты, должна давать чёткие сигналы на экологическую модернизацию предприятий, и здесь ответственность государства первостепенна. Вот пример технологической политики РФ по регулированию выбросов отходящих газов в энергетике. (Рис. 4).

Принцип 3. Новая экологическая политика должна ориентировать государственную машину, бизнес и граждан на решение тех экологических проблем, которые полностью и научно доказанно зависят от человеческой деятельности.

Прежде всего, это влияние выбросов, сбросов и отходов производства и потребления на окружающую среду. Страшна проблема пластика в океанах и водоёмах, о которой говорят очень мало в сравнении с климатической истерией. Отвлечение сил и средств на борьбу с глобальным потепление климата, вина за которое, по версии Парижского соглашения, лежит на человечестве, только мешает наведению порядка с экологией в России.

В Институте океанологии им. П. П. Ширшова РАН ещё в начале 2000-х годов доктором технических наук, профессором Олегом Георгиевичем Сорохтиным была создана «адиабатическая теория парникового эффекта атмосферы» (см. Сорохтин О. Г., Чилингар Дж. В., Сорохтин Н. О. «Теория развития Земли: происхождение, эволюция и трагическое будущее». — РАН, РАЕН. — Москва; Ижевск: Ин-т компьютерных исслед., 2010), в рамках которой было доказано, что СО₂ и другие парниковые газы практически не влияют на температурный режим климата Земли. При этом, по разным оценкам, на антропогенные выбросы приходится всего от 1 до 5% суммарных выбросов парниковых газов планеты. Данная теория ещё никем не опровергнута, а книга «Теория развития Земли» была переведена и издана в США.

Насыщение атмосферы СО₂, в соответствии с адиабатической теорией парникового эффекта, наоборот является свидетельством приближающегося похолодания на планете, к чему, судя по всему, и готовятся в действительности правительства России, Китая, США и Норвегии, которые развернули беспрецедентное строительство ледокольного флота. Зачем его строить, если льды в Северном Ледовитом океане скоро исчезнут, как нас ежедневно убеждают СМИ? У меня возникает только один вопрос по поводу этой мировой аферы с потеплением климата: кто после наступления похолодания вернёт бизнесу деньги, уплаченные за квоты на выбросы СО₂, а также компенсирует огромный ущерб от синергетических эффектов отвлечения финансовых средств, необходимых для экологических инвестиций? Ответа на этот вопрос никто не даёт, включая МИД и Минэкономразвития РФ, ответственные за взаимодействие с международными организациями по «климатической повестке».

Здесь нельзя пройти мимо увлечения многих экологических организаций и активистов морализацией экологических проблем, которая, безусловно, необходима для формирования экологически ответственного поведения граждан. Однако этого недостаточно для решения системных экологических проблем, тесно переплетенных с экономическими, технологическими и политическими проблемами. Ярким примером экологического морализаторства является характер обсуждения проблемы утилизации коммунальных отходов (ТКО), которая преимущественно сводится к приучению российских граждан к тщательной и ответственной сортировке мусора по разным бачкам по примеру цивилизованных стран. При этом гипертрофированное внимание зеленых активистов к проблеме сортировки ТКО, на долю которых приходится менее 1% суммарного объёма формирующихся в Российской Федерации отходов, было успешно использовано в качестве аргумента при обосновании кратного повышения тарифов на вывоз мусора для населения.

Необходимые шаги реализации НЭП

1. Постепенное увеличение доли затрат федерального и региональных бюджетов на экологические цели до 7−12% в течение 5−7 лет.

2. Создание нового института развития РФ Фонда новой экологической политики (Фонда НЭП) как ключевого инструмента реализации перехода и реализации НЭП.

3. Минприроды РФ необходимо разработать и внедрить методику оценки экономических последствий экологических проблем и их решения. Чиновники, бизнес и граждане обязаны четко осознавать материальные последствия своего безответственного поведения по нанесению вреда окружающей среде.

4. Создать финансовую основу для решения экологических проблем через обязательное целевое использование (окрашивание) поступлений от природопользования.

5. Создание полноценной системы учёта выбросов, сбросов размещения промышленных отходов и ТКО по массе и объёму в реальном режиме времени.

6. Создать национальную систему учёта углеродного следа экспортной промышленной продукции, методики определения поглощающей способности СО₂ российской природой с её признанием международными организациями.

7. Экологическое законодательство, регулирующее оборот отходов, должно подчиняться цели утилизации отходов, поэтому необходима его полная инвентаризация и модернизация.

8. Создать систему экономических стимуловутилизации отходов для органов федеральной и региональной власти, бизнеса и граждан прежде всего через стимулирующие уровни экологических платежей, налоговые преференции и льготное кредитование.

9. Обеспечить разворот технической политики РФ от принципа «главное — произвести основной продукт» к принципу «нет отходов основного производства, есть попутные продукты или вторичные ресурсы основного производства».

10. Изменить систему оценки эффективности деятельности (KPI) ФОИВов, администрирующих природопользование, создав и внедрив в систему их управлениякритерии, полностью связанные с улучшением качественных параметров окружающей среды и отрасли переработки отходов.

Конечно, в рамках одной статьи невозможно полностью раскрыть все идеи и предложения. Каждое из них требует отдельного разговора, но все предложения имеют серьёзное обоснования и выстроены в систему. Самое главное, что я хотел показать отсутствие системности в неэффективной экологической политике России сегодня и контуры новой экологической политики, способной преодолеть «несовместимость» экологии и экономики нашей жизни.

В экологической слабости России кроется её сила. Мы можем взять лучшее из мирового опыта, переработать его, исходя из наших условий, и пойти не эволюционным, а инновационным путем, выиграв время и деньги. Всё пока ещё возможно!