Вернуться к нормальности у Байдена никак не получится – Project Syndicate

Избранный президент СШАДжо Байден сделал «возвращение к нормальности» одним из лейтмотивов своей предвыборной кампании. После четырех лет откровенной лжи, подобающей лишь малолетним хулиганам грубости, беспричинной жестокости и опасного непостоянства президентаДональда Трампа подобное стремление, безусловно, кажется привлекательным обещанием. Тем не менее, как признал сам Байден, мир уже не такой, каким он был в январе 2017 года, когда администрацияБарака Обамы, в которой Байден занимал пост вице-президента, покинула свой пост, пишет бывший министр иностранных дел Мексики и профессор Нью-Йоркского университетаХорхе Кастанеда в статье, вышедшей 15 декабря на портале Project Syndicate.

Итак, к чему именно он собирается вернуться, задается вопросом бывший глава мексиканского МИД. Безусловно, Байден может вновь придать должности президента США образ приличия и порядочности. Однако в конкретных политическим вопросах, особенно в области внешней политики, восстановить status quo ante будет гораздо труднее, если вообще возможно.

Байден пообещал вернуть США в число участниц ряда международных соглашений эпохи Обамы, от которых отказался Трамп, начиная с Парижского соглашения по климату и Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), более известного как ядерная сделка с Ираном. Более того, он намеревается продлить действие Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) 2010 года с Россией, присоединиться к Всемирной организации здравоохранения и возобновить сотрудничество с Кубой. Он также может присоединиться к преемнику Транстихоокеанского партнерства (ТТП), крупной региональной торговой сделки, которую Обама заключил, а Трамп отверг.

Проще всего для новой администрации было бы вернуться в число стран, подписавших Парижское соглашение о климате. Оно так и не получило статуса официального договора, в основном потому, что Обама знал, что Сенат, контролируемый республиканцами, никогда его не одобрит. Вот почему Трамп смог выйти из него без голосования в Конгрессе. Президент-республиканец просто должен был соблюсти годичный период ожидания, предусмотренный в тексте. Точно так же Байден мог бы присоединиться к соглашению без одобрения Конгресса всего лишь после 30-дневного периода ожидания.

Однако остальные усилия будут сопряжены с трудностями. Свидетельство тому — СВПД. Хотя ядерная сделка с Ираном тоже не была ратифицирована Сенатом, отмена экономических санкций в отношении Исламской Республики в одностороннем порядке (в основном в вопросе продажи Тегераном нефти) произвела бы в Конгрессе эффект разорвавшейся бомбы среди республиканцев, которые нужны Байдену для выполнения других обещаний. Израиль тоже будет в ярости. Даже в Европе подобный шаг мог бы быть воспринят неоднозначно не всеми.

Критики утверждают, что СВПД налагает недостаточные ограничения на возможности Ирана по обогащению урана до оружейного и не учитывает важные вопросы, а именно баллистические ракеты республики и, что более важно, поддержку Тегераном антиизраильских, антиамериканских сил (таких, как шиитская группировка «Хезболла») или режимов в регионе, (например, в Сирии). Без каких-либо изменений договор, скорее всего, так и останется мертворожденным.

Любая попытка восстановить курс Обамы на нормализацию отношений с Кубой столкнется с аналогичными проблемами. Этот подход подразумевает полностью укомплектованное штатным персоналом посольство США в Гаване, отсутствие ограничений на поездки и денежные переводы, а также возобновление посещения острова круизными лайнерами и авиасообщения. Он также повлечет за собой как можно большее увеличение инвестиций и объемов торговли, которые на сегодняшний день находятся под действием американского эмбарго, которое было введено в 1961 году и которое не будет отменено администрацией Байдена.

Байден, по-видимому, не стал бы просить у Кубы ничего взамен. В конце концов, Обаме удалось заключить сделку с кубинским «режимом» в 2015 году только потому, что американский президент не стал включать в неё никаких конкретных условий, касающихся прав человека, демократии, экономических реформ или значительного кубинского сотрудничества в Латинской Америке.

Но, как показали последние пять лет, Куба не решит эти проблемы в одиночку. В недавнем интервью бывший госсекретарь США Джон Керри, выступая от имени Байдена, признал, что прогресс Кубы в области прав человека и экономических реформ с 2015 года «разочаровывает». Фактически условия с соблюдением прав человека ухудшились, а количество политических заключенных увеличилось. Между тем гуманитарный кризис в Венесуэле, где Куба обладает огромным влиянием, значительно обострился, и решения пока не видно.

На этом фоне попытка нормализовать отношения с Кубой была бы политически рискованной. На выборах Байден показал значительно худшие результаты среди кубинских американцев в Майами, на долю которого приходится более 10% голосующего населения Флориды, чем Хиллари Клинтон в 2016 году. Более того, Байдену может потребоваться поддержка республиканцев Флориды, таких как сенатор Марко Рубио, чтобы выполнить свое обещание создать условия для получения гражданства 11−12 миллионами нелегальных латиноамериканских иммигрантов.

Более того, хотя Байден не давал никаких обещаний относительно Венесуэлы, ему придется принять несколько важных решений в этом направлении почти сразу после своей инаугурации. Сохранит ли он экономические санкции против страны и ее государственной нефтяной компании Petróleos de Venezuela, S.A. Признает ли он Хуана Гуайдо, «лидера» оппозиции, который назвал себя временным президентом в 2019 году и законным главой государства? Оставит ли он без внимания итоги фарсовых выборов в Национальное собрание, состоявшихся 6 декабря?

Иными словами, будет ли Байден в целом поддерживать политику Трампа в отношении Венесуэлы (за исключением глупых схем переворота, придуманных американскими и местными «ковбоями»)? Или он будет искать другой способ выхода из тяжелого гуманитарного кризиса в стране? Сегодня возвращение к политике «мягкого пренебрежения» Обамы — разумной на то время позиции — было бы сопряжено с проблемами.

Наконец, есть вопрос об азиатско-тихоокеанской торговле. Байден не обещал присоединиться к преемнику ТТП, Всеобъемлющему и прогрессивному соглашению о транстихоокеанском партнерстве (ВПСТП), которое было создано после ухода Трампа 11 странами, заключившими первоначальное соглашение с Обамой. Он также не объявил о планах пересмотра его условий.

Байден, однако, сказал, что, по его мнению, ТТП — неплохая сделка для США, хотя он может попросить включения дополнительных трудовых и экологических положений. Если он хочет возродить «поворот в сторону Азии» Обамы и работать с союзниками для сдерживания Китая в регионе, вступление в ВПСТП будет хорошим началом. Но нужно подходить к этому не как к возвращению в прошлое, а как к шагу в будущее.

В этом и заключается основная задача Байдена: как возродить полезные многосторонние соглашения или внешнюю политику и признавать, что за последние четыре года в мире произошло бесчисленное множество перемен, в том числе в восприятии репутации США. Не может быть «возврата» в прошлое, а только адаптация целей и стратегии США к текущим условиям. Чем раньше внешнеполитическая команда Байдена это осознает, тем лучше.