Киев и Кишинёв могут добиться усиления присутствия России в Приднестровье

После того как избранный президент Молдавии Майя Санду назвала одной из первостепенных своих задач на новом посту добиться вывода российских миротворцев из Приднестровья, министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил украинским СМИ о том, что он намерен вскоре посетить Молдавию и обсудить эту тему с новым руководством этой страны. По словам Кулебы, возможный вывод российских миротворцев — «вопрос не только безопасности и территориальной целостности Молдавии, но и вопрос безопасности Украины». Он также сообщил о «новых, амбициозных проектах», которые две стороны смогут воплотить вместе.

О каких проектах идет речь и сможет ли Киев в данном случае превратиться из гаранта приднестровского урегулирования в фактор дестабилизации, ИА REGNUM рассказывает экс-министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики Владимир Ястребчак.

Каковы перспективы одновременной активизации Молдавии и Украины на приднестровском направлении? Насколько серьезны заявления, которые мы слышим в последнее время и с молдавской, и с украинской стороны?

Во-первых, нельзя исключить каких-то моментов, связанных с синхронизацией активности Молдавии и Украины на этом направлении. Другое дело, что эти два участника в процессе приднестровского урегулирования всё-таки отличаются по своему статусу. Молдавия точно так же, как и Приднестровье, является отдельной стороной конфликта. Украина претендует на статус государства — гаранта мирного урегулирования и государства-посредника. Исходя из того, с какими запросами обращались к Украине в 1995 году, когда она вошла в переговорный процесс, надо понимать, что от Киева ждут не помощи одной из сторон конфликта, а честного посредничества и гарантирования мирного диалога.

Это в какой-то степени обязывает Киев поддерживать прямой контакт и с приднестровскими властями. Это не наша прихоть, это то, на что Киев согласился, когда вступал в переговоры, при этом даже не в формате «5+2», а гораздо раньше, лет за 7−10 до того, как сформировалась сначала «пятерка», а потом 5+2. За это время Киев успел подписать достаточно много документов с Приднестровьем, как многосторонних, так и двухсторонних. Поэтому Украина, если она не намерена пересматривать свой статус посредника и гаранта, должна вступать в прямые контакты и обсуждать какие-то интересующие его аспекты напрямую с властями Приднестровья. В противном случае это уже не статус гаранта и посредника, а что-то иное.

Как Вы думаете, останется ли давление на Приднестровье только экономическим или возможна разморозка военного конфликта?

Что касается методов возможного давления, я бы на первое место поставил всё-таки экономические вопросы. Надо учитывать, что в распоряжении украинских властей всегда есть такой метод давления, как блокировка границы.

Но украинские власти должны понимать, что они готовы поставить на карту ради призрачной выгоды, связанной с дальнейшей европейской и евроатлантической интеграцией. Готовы ли наши украинские друзья ломать своими собственными руками переговорные форматы, где, помимо сторон конфликта и других сопосредников, легитимно участвуют ЕС и США? Любой слом переговорных механизмов доведет до того, что будет очень сложно найти место для участия этих же ЕС и США в дальнейшем процессе урегулирования. Это первое.

Второе — да, к сожалению, мы должны исходить из того, что могут быть разные методы давления на Приднестровье, не только в экономическом плане. Могут быть предприняты какие-то провокационные шаги, прежде всего в зоне безопасности.

В данном случае провокаторы могут стать триггером для более серьезных инцидентов. Очень важно, чтобы была проявлена именно сдержанность.

У Вас есть предположения, кто мог бы сегодня выступить в роли таких провокаторов?

Кто мог бы выступить — это уже второстепенный вопрос. Почему? Мы видели уже достаточно много подобных провокаторов во время первого и второго тура президентских выборов в Молдавии. Мы видели таких провокаторов и раньше, когда они обещали отрезать «сепаратистам» головы и бросать на ступени молдавского парламента. Мы видели митинги так называемых комбатантов на кишиневских площадях и улицах. К сожалению, эти все заявления, эти митинги, эти лозунги «Вокзал — чемодан — Россия» так и не получили должной правовой оценки. Поэтому провокатором может быть кто угодно. Провокаторы должны понимать, что их действия не останутся безнаказанными, но этого, к сожалению, нет.

В случае перехода конфликта в острую фазу, насколько власти и общество Приднестровья готовы отстаивать суверенитет республики?

Я думаю, что как раз в этой части есть единство и со стороны власти, и со стороны общества. Я думаю, что у нас будет достаточно сил и средств не допускать каких-либо провокаций в отношении как российских миротворцев, так и приднестровских граждан, которые могут столкнуться с ущемлением своих прав.

Как, по Вашему мнению, поведет себя Россия, если Молдавия направит официальный запрос о выводе российских миротворцев из Приднестровья?

Для этого молдавские власти должны соблюсти все процедуры, которые предусмотрены ранее подписанными договоренностями. Просто так выйти из миротворческого соглашения 1992 года не получится, надо соблюдать порядок уведомления, и, что самое главное, надо осознавать все возможные последствия. Если будут расформированы все миротворческие контингенты, тогда это будет прямая дорога к восстановлению линии соприкосновения силовиков Молдавии и Приднестровья. Готов ли Кишинев к этому? Я очень сомневаюсь, но посмотрим. Госпожа Санду может заняться этим 25 декабря, на следующий день после своей инаугурации. Опять же, для этого надо не просто выходить из соглашения 1992 года, но и отказываться от других обязательств, которые принимала на себя молдавская сторона. Надо отказываться от совместного заявления трех президентов (России, Приднестровья и Молдавии) 2009 года о том, что любые трансформации, связанные с миротворческим форматом, возможны только по итогам окончательного урегулирования.

Кишиневу надо будет обосновать, почему должны будут уехать излишние военные наблюдатели миссии ОБСЕ, почему должны будут покинуть территорию Молдавии и Приднестровья десять украинских военных наблюдателей. Ехать в Киев и говорить, что Молдавия против десяти украинских военных наблюдателей, — это будет очень смело. Но если Кишинев будет настаивать на сломе миротворческого механизма, ему придется и мотивировать эти свои требования.

Для чего тогда Киев и Кишинев сегодня упорно заявляют о необходимости вывода российских миротворцев? Какую выгоду они ожидают извлечь из этого?

Я пока в этом вижу только пропаганду — мы всячески стараемся, везде, где можем, ликвидировать российское военное присутствие. Но здесь может сработать обратный эффект. Ведь после распада СССР бывшие союзные войска переходили под юрисдикцию национальных республик, за исключением Приднестровья.

Повторяю, это всего лишь мое предположение, но его не следует сбрасывать со счетов. Я не верю, что эта затеянная масштабная кампания по слому российского миротворчества, которое в полной мере соответствует международному праву, стоит того эффекта, на который рассчитывают в Кишиневе и Киеве. Я даже не уверен, что этот эффект все просчитывают.

Кому в международном сообществе адресована эта кампания? Кто может быть заинтересован в уходе российских миротворцев из Приднестровья?

Тот, кто считает, что свято место пусто не бывает и что с уходом российских миротворцев ему удастся заполнить этот вакуум. Но всем тем, кто хотел бы вытеснить Россию и занять ее место, надо понимать, что вытеснить Россию из Приднестровья — это очень смелое намерение. Не уйдет Россия отсюда, и местное население её в этом поддерживает.