Project Syndicate: Ирану предстоит сделать сложный выбор

С тех пор как президент США Дональд Трамп вывел страну из иранского ядерного соглашения в мае 2018 года и восстановил антииранские санкции, в Иране значительно ухудшилась экономическая ситуация. Несмотря на то, что экономический крах в Иране не кажется неизбежным, время играет против Тегерана. В условиях предстоящих президентских выборов в США перед иранскими лидерами сейчас стоит незавидная задача определить, стоит ли взаимодействовать с администрацией Трампа и каким образом, пишет профессор экономики в Технологическом институте Вирджинии Джавад Салехи-Исфахани в статье для издания Project Syndicate.

Читайте также: Project Syndicate: Британия еще может преподнести сюрприз ЕС

Как это часто бывает во внешней политике, руководство Ирана разделилось по вопросу общения с Трампом. Некоторые считают, что стоит подождать до американских президентских выборов 2020 года, после чего можно было бы сесть за стол переговоров с более предсказуемой демократической администрацией.

Но если Трамп победит на выборах, он окажется в более выгодной переговорной позиции, чем когда-либо, поэтому он станет гораздо менее открытым для уступок, чем сейчас, когда он лично заинтересован в достижении внешнеполитической победы. Более того, через год экономические условия в Иране могут оказаться очень тяжёлыми, что дополнительно ослабит переговорные позиции Тегерана.

Нынешнее состояние экономики Ирана сложно оценить. Оценки снижения выпуска продукции после повторного введения американских санкций варьируются от 5% до 15%. Одновременно с этим в Иране указывают на положительный рост начиная с весны 2019 года, однако сторонние наблюдатели не уверены в этом. Международный валютный фонд ожидает, что экономика Ирана сократится на колоссальные 9,5% в 2019 году на фоне падения на 4,9% в 2018 году, это также подтверждают собственные данные Ирана.

На этом фоне среди иранских политиков идёт ожесточённая дискуссия о долгосрочных перспективах роста и стратегии экономического развития. Сторонники жёсткой политики во главе с Верховным лидером аятоллой Али Хаменеи хотят реструктурировать экономику, чтобы она могла лучше противостоять международной изоляции.

Сторонники жёсткой линии указывают на то, что экономика уже демонстрирует признаки восстановления, хотя того же нельзя сказать об экспорте нефти. После падения на 70% в 2018 году иранская валюта, риал, восстановила треть потерянной стоимости и остаётся достаточно конвертируемой для того, чтобы предположить, что иранские экономические субъекты не отказались от неё.

Недавно опубликованные данные также демонстрируют благоприятную картину в сфере занятости. В третьем квартале 2019 года были трудоустроены рекордные 24,75 млн граждан Ирана, что на 3,3% больше по сравнению с 2018 годом. Иран создал около 800 тыс. новых рабочих мест, треть из которых пришлась на обрабатывающую промышленность. При этом уровень безработицы составил 10,5% — это самый низкий показатель за последние семь лет.

Эти события показывают, что ограничения на экспорт нефти могут вынудить Иран диверсифицировать свою экономику. Сторонники жёсткой политики утверждают, что санкции США стимулируют «экономику сопротивления», которая в меньшей степени зависит от торговли в целом и особенно от торговли с Западом. Это, как надеются иранские консерваторы, предотвратит «культурное вторжение», сопровождающее глобализацию.

Но правительство президента Ирана Хасана Рухани, ориентированное на реформы, не заинтересовано в том, чтобы свести на нет три десятилетия усилий, направленных на обуздание господства государства и открытие экономики. Они, как и многие представители частного сектора, поддерживают идею неолибералов Запада о том, что ограничение роли правительства и свободное предпринимательство — это единственный жизнеспособный путь к процветанию.

С другой стороны, говорят о том, что восстановление экономики Ирана носит временный характер. Учитывая то, что правительству приходится печатать деньги, чтобы заполнить бюджетный пробел, вызванный потерей нефтяных доходов, риал рано или поздно окажется под сильным инфляционным давлением, а способность правительства бороться с инфляцией будет сильно ограничена.

В любом случае, как утверждает реформистский лагерь, восстановление уровня занятости вряд ли продлится более года или двух при нынешнем режиме санкций, который ограничивает иностранные инвестиции и блокирует доступ Ирана к технологиям, необходимым для экономической перестройки. В 2018—2019 годах накопление основного капитала, которое исторически составляло в среднем около 30% ВВП, сократилось до 14% ВВП.

Читайте также: National Interest: в Иране сложились все предпосылки для революции?

Государственный сектор Ирана, изо всех сил пытающийся покрыть свои текущие расходы, не в состоянии компенсировать потерю иностранных инвестиций. Частный сектор, со своей стороны, сталкивается с кредитным кризисом, потому что иранские банки сейчас в большинстве своём оказались неплатёжеспособными.

На данный момент Иран движется к расширению своей деятельности по обогащению урана, резко упрекнув международное сообщество, которое отказалось его поддержать. Иран не заслуживал карательных санкций, когда Трамп вновь ввёл их, потому что он не нарушал условия ядерной сделки. Показав миру, что он не уступит, Иран надеется покончить с нынешним тупиком, не соглашаясь с требованиями США.

Вместо того чтобы просто усилить санкции, скажем, путём повторного введения санкций ООН, международное сообщество должно использовать более тонкий подход, который подтолкнул бы Иран к большей открытости. Такой подход, безусловно, улучшит перспективы успешных переговоров как до, так и после президентских выборов в США.