Посол Китая в России Ли Хуэй как летописец эпохи

Завершается миссия посла КНР в России Ли Хуэя, который в ближайшие дни отбывает на родину. И это как раз тот случай, когда высочайшую оценку его деятельности дали и в Пекине, и в Москве. Десятилетие, которое Ли провел в нашей стране в качестве посла — это двойной дипломатический срок, который как нельзя лучше характеризует те уникальные результаты, которых достигло развитие российско-китайских отношений за это непростое время. И это — оценка официального Пекина, продиктованная тем, что специалистов по России такого уровня, как уходящий посол, в Китае буквально единицы. Ибо уроженец пограничной с нашей страной провинции Хэйлунцзян и выпускник Пекинского иняза Ли Хуэй в системе МИД работает с 1975 года, то есть еще с тех пор, когда отношения наших стран оставляли желать много лучшего. И еще с того времени вся его более чем сорокалетняя карьера связана с нашей страной. Так, в должности первого секретаря посольства КНР Ли Хуэй встретил переломный для нас 1991 год; близко и хорошо познакомился с Казахстаном, куда переехал работать из Москвы, возглавив в конце прошлого века китайское посольство в Астане, нынешнем Нур-Султане.

Не менее высокую оценку деятельности Ли Хуэя дал и российский президент Владимир Путин, наградивший его в мае этого года Орденом Дружбы и вручивший ему эту награду 23 мая лично, в одном ряду с награжденными нашими соотечественниками. Такой чести удостаиваются далеко не все покидающие Россию дипломаты. И понятно, почему: только визитов Си Цзиньпина в Россию при Ли Хуэе было девять. Самый первый — сразу после избрания его председателем КНР на мартовской сессии ВСНП 2013 года; это вообще была первая зарубежная поездка нового лидера, ставшая демонстративно-показательной с точки зрения расстановки приоритетов внешней политики. Ну, а совсем недавний визит, прошедший в июне нынешнего года, ознаменовался Совместным заявлением двух лидеров, в котором среди других задач четко прописаны меры по распространению двусторонних контактов на все уровни — от «первых лиц» и глав правительств до парламентариев и представителей гражданского общества. Это совершенно иной уровень связей, берущий курс на их стратегическое развитие вширь и вглубь, прорастание дружбы и политического союза в саму ткань двусторонних отношений, исключающее любые возможные попытки пересмотреть этот выбор в будущем. И это, если угодно, концептуальный альянс: лидеры могут меняться, характер отношений — никогда. Сказывается глубокое осмысление обеими сторонами исторического опыта. Ведь после смены в 1953 году советского руководства и разворота в 1956 году генеральной линии тогдашней правящей партии КПСС между элитами двух стран возникли разногласия, которые переросли во вражду, едва не пустившую тогда глубокие корни в сознании народов. И именно оттуда родом многие двусторонние проблемы, усугубленные вслед за этим рядом «зигзагов» уже китайского государственно-политического руководства.

К моменту первого приезда Си Цзиньпина в нашу страну в качестве нового государственного руководителя Поднебесной Ли Хуэй, назначенный послом еще при прежнем лидере Ху Цзиньтао, был в должности четыре года. По Москве тогда поползли слухи о скорой смене китайского дипломатического представителя, ведь российское направление председатель Си сразу же охарактеризовал как ключевое, а новый лидер обычно приходит со своей командой, в которой, кстати, прежнего министра, патриарха китайской дипломатии Ян Цзечи в должности сменил нынешний глава внешнеполитического ведомства Ван И. Однако деятельность посла настолько точно укладывалась в контекст новых задач, что вопрос отпал сам собой: лучше Ли Хуэя включиться и возглавить их выполнение не мог никто. Так кредит доверия послу был пролонгирован на второй срок, что, повторим, в дипломатической практике встречается нечасто.

Показательно: именно в России и Казахстане, с которыми связана деятельность Ли Хуэя, в 2013 году были озвучены самые важные инициативы Си Цзиньпина, составляющие стержень его руководства страной. Это и строительство «сообщества единой судьбы человечества», вытекающее из концепции «социализма с китайской спецификой», которая XIX съездом КПК в 2017 году была принята за основу партийной генеральной линии. И проект «Пояса и пути», что за эти годы получил развитие практически на всех мировых континентах, но в своем исходном значении остался «осью Евразии». В китайском МИДе года полтора назад признавались, что поначалу смысл и значение «Пояса и пути» в Москве не вполне понимали, как в Пекине не могли взять в толк существа «Большого Евроазиатского партнерства» (БЕП), идею которого выдвинул Владимир Путин. И в высшей степени показательным является то, как это недопонимание преодолевалось. В Москве, признавался китайский дипломатический источник, просто поверили в то, что «Пояс и путь» Китаю нужен, и его поддержали. И поэтому, когда речь зашла о перспективах БЕП, так же, как и в первом случае, на слово, с осознанием необходимости этого проекта уже российской стороне, ему оказали «симметричную» поддержку в Пекине. Что-то подсказывает, что это демонстрация очень высокого уровня взаимного доверия, и его формирование тесно связано с деятельностью Ли Хуэя.

Вспоминается, как, выступая перед слушателями Дипломатический академии российского МИД, посол честно и открыто отвечал на любые вопросы, в том числе затрагивавшие острые внутренние проблемы самого Китая. Например, именно с его слов автор этих строк тогда понял, что пилотный проект пересмотра прежней демографической константы «одна семья — один ребенок», апробированный на ряде социальных групп и регионов Поднебесной, очень скоро получит общенациональное развитие. И станет важным дополнительным фактором, укрепляющим суверенитет и независимость современной КНР от внешних центров влияния, с подачи которых в свое время и была введена отмененная сегодня ограничительная норма. Именно это вскоре и произошло. А что же конкретно изменилось в российско-китайских отношениях за время пребывания послом КНР в Москве Ли Хуэя? Вот какие основные вехи называет сам дипломат (цитируем по Синьхуа).

В 2011 году, в десятилетнюю годовщину Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, двусторонние связи вышли на новый уровень «отношений всеобъемлющего равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия, совместного поддержки, взаимного процветания и дружбы, передающейся из поколения в поколение». Можно, конечно же, иронизировать над «высотой стиля», как это делают, скажем, многие либералы, мечтающие о партнерстве не с Китаем, а с США и Западом. А можно отнестись к этой длинной формулировке серьезно, с осознанием того факта, что без нее вряд ли возможным было бы установление нынешнего уровня связей. И не только в экономической и политической, но и в военной сфере, на что всё большее внимание обращают недруги наших стран.

За прошедшие десять лет прошла апробацию и «обкатку» закрепленная теперь упомянутым Совместным заявлением глав двух государств практика регулярных встреч на правительственном и парламентском уровне, а также механизмы отраслевого взаимодействия. Речь идет об энергетическом, инвестиционном, гуманитарном сотрудничестве, формировании более 140 пар городов-побратимов, а также совместной работе в правоохранительной деятельности и вопросах безопасности. Сформированы условия и успешно наработана практика межрегионального партнерства в рамках ассоциация «Волга — Янцзы», «Дальний Восток России — Северо-Восток Китая», наведены многие мосты корпоративного сотрудничества на базе многочисленных ярмарок и выставок, региональных форумов. Традиционными стали совместные российско-китайские семинары СМИ двух стран, очередной из которых в этом году 3 сентября, в преддверие 70-летней годовщины создания КНР и установления между нашими странами дипломатических отношений, пройдет во Владивостоке.

Говоря о деятельности посольства под его руководством, Ли Хуэй с особой гордостью отмечает проведение в двенадцати субъектах Федерации ознакомительных презентаций. География их — от Хабаровского края и Бурятии до Поволжья и Карелии. Обычными стали проводящиеся странами «Годы языка», «Годы туризма», «Годы молодежных обменов»; в Москве работает китайский культурный центр, в различных регионах России открываются Институты Конфуция. Втрое за десятилетие выросли взаимные туристические потоки, а также количество китайских студентов, обучающихся в России, и российских — в Китае. С 38 до 107 млрд долларов за прошедшее десятилетие вырос двусторонний товарооборот, и главами двух государств поставлена задача нарастить его до 200 млрд. Перечислять можно еще долго и много; однако, резюмируя, уезжающий на родину посол Ли Хуэй употребил для обозначения нынешнего уровня взаимоотношений двух стран знаковую, говорящую формулировку «золотая эпоха», которая на протяжении ряда последних лет обычно применялась для характеристики китайско-британских отношений. Теперь, после циничного вмешательства британских властей, финансовых кругов и «мягкой силы» в Сянгане (Гонконге), поднимающего бунт против центральных властей КНР, эта формулировка по отношению к Лондону снята (и это — к упомянутому вопросу о «высоте» содержательного «стиля»).

Китайским официозом она пока еще не используется для оценки отношений Пекина и Москвы. Однако Ли Хуэй ясно показал, что уже начинает делать то, что от него зависит, для ее продвижения в текущую повестку. И нет сомнений, что взявшись за это, дипломат добьется очередного успеха. Почему имеется такая уверенность? В символическом 2009 году, когда Китай и Россия впервые сыграли вместе по-крупному, предотвратив совместными усилиями наиболее деструктивный, взрывной вариант развития мирового финансово-экономического кризиса, Ли Хуэй прибыл в Москву послом с должности одного из заместителей главы МИД КНР. Кем бы ни стал 66-летний дипломат сегодня в Пекине, его влияние на российско-китайские отношения всегда останется таковым, что к его мнению будут прислушиваться очень многие. И во власти, и во всех других сферах наших отношений, которые он своей деятельностью вывел на уровень, беспрецедентный с самых 50-х годов, вошедших в историю эпохой Великой Дружбы.