Кто и зачем атакует Китай в Синьцзяне и Гонконге?

Уже приходилось упоминать о «странностях», которые начали происходить после саммита «Группы двадцати» в Осаке. В частности, о явно скоординированных атаках на Китай (беспорядки в Гонконге — Сянгане), Россию (выступление главы ЦБР + волны желчи из Грузии и с Украины) и США (провокация против Белого дома британского посла). Установив, что наиболее вероятными источниками этих событий являются определенные круги Великобритании и США, близкие к королевскому двору и связанные с глобалистами из так называемого «глубинного государства», мы тогда констатировали их крайнее недовольство итогами двусторонних и иных встреч внутри «большой тройки» на полях саммита в Осаке. И предположили, что достигнутые на этих встречах договоренности, похоже, меняют конфигурацию в пользу национальных интересов и официозов Москвы, Пекина и Вашингтона, ограничивая глобалистские аппетиты, задвигая их на периферию, а также подтягивая к «тройке» еще и Индию.

В логику этого анализа, кроме того, очень вероятно, что укладываются и не вполне понятные секретные обстоятельства трагического инцидента в Баренцевом море, а также широко обсуждаемые мировыми СМИ «сногсшибательные» информационные «утечки» ряда сайтов, связанных с иностранными спецслужбами, официально считающиеся «фейковыми», но, как говорится, «оставляющие вопросы».

Мы также обращали внимание на то, что итоги встреч в Осаке для организаторов всех этих провокаций оказались неожиданными, поэтому и ответы глобалистов на них получились торопливо скандальными, весьма далекими от обычной для теневых концептуальных центров «продуманной» респектабельности. И вот, похоже, первый шок, который они испытали, начинает проходить. Поэтому следующей атакой глобалисты, сохраняя высокий градус политической истерики, тем не менее, уже пытаются задеть по-настоящему глубокие интересы своих оппонентов. Речь идет об антикитайской провокации 22-х стран, представленных своими постпредами при ООН, обратившихся к верховному комиссару ООН по правам человека, экс-президенту Чили Мишель Бачелет, с «доносом» на КНР в связи с ситуацией в Синьцзяне, точнее, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). Приведем список этих «обращенцев», ибо он важен для дальнейшего анализа. Итак (по алфавиту): Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Канада, Латвия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Финляндия, Франция, Швейцария, Швеция, Эстония и Япония.

Смысл обращения, поддержанного одновременно — знаменательное совпадение — рядом западных правозащитных центров, например, Human Rights Watch, и сайтами, близкими к исламистам: якобы «ужасные» условия, созданные в КНР титульным народностям, прежде всего уйгурам, на территории СУАР. Тема не новая: в информационном поле с подачи ООН в интересах Запада ее эксплуатация активизировалась еще в августе прошлого года. Член комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, британка Гэй Макдугал тогда устроила спекулятивный хайп на сомнительной основе доклада весьма заинтересованных правозащитников из организации с характерным названием Chinese human rights defenders. По городам и весям его разнесли с помощью британской же The Guardian. Однако мнения в комитете разделились, и «толкачам» провокации пришлось ограничиться «частным мнением экспертов», «потребовавших» от КНР закрыть «лагеря для перевоспитания» уйгуров, причастных к экстремистской и международно-террористической деятельности. Для справки: известно, что от 5 до 7 тыс. боевиков уйгурской национальности не просто воюют в Сирии на стороне ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), но и обещают, вернувшись в Китай, «залить его реками крови».

С учетом этих прямых угроз на «экспертные» спекуляции с заведомо обвинительным подтекстом можно было и не реагировать. Однако китайская сторона сделала тогда все, чтобы продолжить, а не «замять» дискуссию, переведя ее в конструктивное русло. В октябре того же 2018 года Постком СНП (Собрания народных представителей) СУАР скорректировал местное антиэкстремистское законодательство и позволил властям легально создавать для лиц, подвергшихся влиянию исламистских идей, официальные «Центры профессионального обучения и повышения квалификации». Однако поскольку «конструктив» никто не заказывал, западные СМИ, не стесняясь публичной демонстрации сходства интересов своих и заказчиков с поддержкой халифатистского радикализма, продолжили спекуляции на теме «прав человека», обвинив китайские власти в «избыточности» принимаемых мер и «чрезмерно широкой трактовке» экстремизма.

И вот наступает вторая серия этой информационной вакханалии, «как бы случайно» последовавшая за саммитом в Осаке и возбудившей ряд «заинтересованных лиц» встречей китайского лидера Си Цзиньпина с американским президентом Дональдом Трампом.

На этот раз, однако, авторы провокации нарвались на молниеносный и скоординированный ответ противников навешивания ярлыков. Почти вдвое больше стран, чем количество доносчиков, а именно 37, в том числе Россия, решительно поддержали Китай, заявив о его «выдающихся достижениях» в защите прав человека. Приведем список авторов и этого письма в адрес все той же М. Бачелет. Кроме России, его подписали (тоже по алфавиту) Бахрейн, Белоруссия, Венесуэла, Катар, КНДР, Куба, Кувейт, Мьянма, ОАЭ, Оман, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Филиппины, а также ряд стран Африки.

«Столкнувшись с серьезной проблемой терроризма и экстремизма, Китай предпринял ряд мер для борьбы с радикализмом в Синьцзяне, — напоминают оппоненты провокаторов о китайских мерах в СУАР, — в том числе создав центры профессионального образования и обучения». Это принесло свои плоды. В регионе уже три года не было ни массированных террористических атак, ни жестких обострений и дестабилизации, подобных трагическим событиям 2009 года, когда вылазки уйгурских экстремистов, начавшись в южной провинции Гуандун, перекинулись в СУАР и привели к массовым беспорядкам, вплоть до вооруженных выступлений. И к очень многочисленным человеческим жертвам.

Одновременно с наведением порядка в рамках общенациональной кампании по борьбе с бедностью и нищетой в отдаленных и сельских районах продолжалось ускоренное развитие Синьцзяна. В регионе резко, на 7,5%, до 21,5 тыс. юаней (3,2 тыс. долларов) в год, выросли средние доходы на душу населения. Еще более значительно, почти на четверть, увеличился региональный экспортно-импортный товарооборот, прежде всего со среднеазиатскими республиками и Россией. В удаленном от его административного центра Урумчи более чем на тысячу километров Тумшуке в конце 2018 года заработал 21-й по счету региональный аэропорт. Не говоря уж о масштабных инфраструктурных проектах: Синьцзян — важнейшее, ключевое звено трансконтинентального транзита «Пояса и пути», поэтому его развитие важно не только как самоцель, но оно еще и соответствует интересам соседей и партнеров КНР по этому маршруту.

Правда, информационные террористы, под стать вооруженным, умудряются извращать и опошлять и эту мотивацию и статистику. И объясняют ее «китаизацией» Синьцзяна точно так же, как они клеймили советский опыт подъема национальных окраин, который в свое время сгладил очень многие социальные противоречия и сыграл важную роль в победе СССР в Великой Отечественной войне.

Взаимосвязь мер по борьбе с не имеющим национальности терроризмом и экономическим, социальным и инфраструктурным подъемом региона очень хорошо показал посол Китая в России Ли Хуэй.

Учитывая кризис на Среднем Востоке, связанный с появлением ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ), который захватил и Синьцзян, где орудует Исламское движение Восточного Туркестана (организация, деятельность которой запрещена в РФ), тесно связанное с одноименным движением в Узбекистане (организация, запрещенная в РФ), Ли Хуэй подчеркнул, что упомянутое профессиональное обучение не имеет ничего общего с нарушениями прав человека. В его рамках прежде всего учат официальному государственному китайскому языку (путунхуа), которым не владеет или владеет недостаточно более половины коренных жителей СУАР. А также дают профессиональные знания, с которыми легко устроиться на работу. Благодаря этому, отмечает посол, «в период с 2016 по 2018 годы суммарное количество новых рабочих мест в Синьцзяне достигло 1,4 млн, а количество крестьян, трудоустроившихся в других сферах из-за переизбытка рабочей силы в сельском хозяйстве, составило около 8 млн 305 тыс. человек».

Только вдумайтесь в эти цифры. Почти восемь с половиной миллионов (!) перепрофилированных тружеников — показатель, уникальный для многих больших стран, ибо в малых государствах европейского масштаба с этой цифрой вполне сопоставима общая численность всего населения. А здесь это, разумеется при мощной центральной поддержке государства, оказывается по силам отдельному, далеко не самому продвинутому региону, который считается национальной окраиной. В этом весь смысл как происходящих в Синьцзяне перемен, так и попыток определенных сил этим переменам помешать, ибо еще несколько лет такого развития, и разыграть «синьцзянскую» карту для подрыва внутренней стабильности в КНР станет невозможно. Трудно обвинить китайские власти и в конъюнктуре, ибо перемены подобного масштаба, упакованные в кампанию по борьбе с бедностью, охватывают всю страну, а их интенсивность объясняется отнюдь не кампанейщиной, а приближением к стратегическому рубежу 2021 года — столетию КПК, которое объявлено сроком завершения строительства общества «среднего достатка». А за реализацию планов принято отчитываться, и не только внутри правящей партии, но и перед страной и народом.

А теперь самое время вернуться к упомянутым спискам противников и сторонников политики КНР в Синьцзяне, а также к геополитическим факторам, которые превращают китайские усилия в этом проблемном регионе в часть общего евразийского противодействия террористическому радикализму и экстремизму.

Во-первых, обращает внимание отсутствие в списке «доносчиков» на КНР подписи американского постпреда, особенно при наличии подписей Британии, ее сателлитов из числа членов Содружества — Канады, Австралии, Новой Зеландии, проводников британского влияния на континенте в лице стран Бенилюкса, а также островных попутчиков — Ирландии и Исландии. Плюс практически всех крупных стран Европы, за исключением Италии, но включая Швейцарию — этот «заповедник» французских Ротшильдов.

Что означает отсутствие претензий к Пекину у Вашингтона? То самое: это полностью работает на версию о достижении в Осаке важных теневых договоренностей, в пользу которых свидетельствует и безоговорочность российской поддержки Китаю.

Второе, что важно. Видно, что Китай перехватывает у бывших колониальных «сюзеренов» Африку; ни одна африканская страна критику в адрес КНР так и не поддержала. Это ощутимый удар по европейскому имиджу.

Третье. Списком «обращенцев» очерчены контуры новой «Британской империи 2.0», и поскольку контрагентами короны в США являются демоглобалисты, постольку они также являются зависимой периферией этого проекта. А отнюдь не его ядром. Кто бы сомневался. Еще в 2009 году, на волне подготовки к кризисному саммиту «Группы двадцати» в Лондоне, именно они — президент Барак Обама, главы минфина Тимоти Гайтнер и ФРС Бен Бернанке — продвигали тот самый проект дефолта США, на который сегодня намекает Д. Трампу сонм его недоброжелателей из «глубинного государства».

Четвертое. Любопытна дружная и солидарная поддержка Китая целым списком наиболее крупных и влиятельных мусульманских стран во главе с Саудовской Аравией. Это такая «команда» из Вашингтона поступила? Или это результат переговоров в Осаке Владимира Путина с наследным принцем Мухаммедом бин Салманом? В списке нет Ирана, который с саудитами «в контрах», но есть Катар, который в данном случае, с одной стороны, выглядит проекцией Тегерана, а с другой — Вашингтона, имеющего там военную базу. И очень важно, что вместе с Эр-Риядом и Дохой против конъюнктурно-антикитайской эксплуатации уйгурской темы дружно выступили все монархии Залива без исключения. Это только нефть, которую Пекин там покупает? Или страх перед Ираном, который держит «на мушке» транзитный маршрут через Ормузский пролив? А, может быть, сигнал получен все-таки из Вашингтона, ведь все эти страны — большие и малые — надежные нефтяные партнеры США.

Пятое. В одной «упряжке» со своими многолетними противниками, таким образом, оказывается Сирия во главе с трижды проклятым ими «режимом Башара Асада». Как и КНДР стоит почти по одну сторону глобальных «баррикад» с США. Не говоря уж о том, что Дамаск и Пхеньян, несмотря на географию, объединяет независимость их центробанков от Банка международных расчетов (БМР) и обязательств перед его Базельским клубом. Это так случайно вышло? Или нет?

Шестое. Очень примечателен расклад в постсоветских республиках. Помимо России, только Белоруссия отдала однозначную поддержку Пекину, но ей и деваться некуда после вложенных в нее Китаем инвестиций, начиная с почти реализованного проекта «Великий камень» — крупного технопарка под Минском. Такую же однозначную, но уже антикитайскую позицию заняли прибалты, по-видимому, оказавшиеся между молотом и наковальней: ссориться с Китаем, с которым их объединяет формат «16+1» с перспективой получения в его рамках инвестиций из Поднебесной, конечно же, не хочется. Тем более, что в Литве и Латвии новые президенты, и есть возможность многое начать с чистого листа. С другой стороны, налицо явное давление со стороны ЕС и Британии, при том, что США заняли позицию стороннего наблюдателя. Есть от чего впасть в уныние, собственными руками подрывая свои же перспективы в угоду неизвестно чьим амбициям. Или все-таки известно, откуда эти амбиции?

Оглушительнее всех здесь выглядит молчание Казахстана, где отговорились тем, что вопросы Синьцзяна — «внутреннее дело КНР», поэтому ничего не комментируется. Так-то оно так, конечно. Только очень похоже, что трещина в этой ситуации пробежала между действующим президентом Касымом-Жомартом Токаевым, который долгие годы провел в КНР, в том числе на дипломатической работе, и «елбасы» Нурсултаном Назарбаевым, нити внешних связей которого на протяжении еще более долгого времени неизменно приводили в Лондон.

И седьмое. Если обобщить оба списка, то «осевой линией» противостояния между ними выглядит водораздел между Британией и Россией и между Европой и мусульманским миром. И в этих раскладах отчетливо видным становится «от ворот поворот», который получает терроризм от тех самых арабских режимов, которые раньше более всего уличали как раз в террористическом спонсорстве.

Но поскольку сами собой такие перемены не происходят, наиболее правдоподобным выглядит все-таки именно «американский след». Но тогда получается, что подлинная ось противостояния формируется расколом англосаксонского мира между Вашингтоном и Лондоном? Насколько вероятна такая перспектива, от которой, не будем лукавить, попросту захватывает дух? И второй вопрос: насколько велика вероятность абсолютной суверенности США в этой позиции? Или это все же позиция определенных кругов «глубинного государства», боссы которого задумываются над тем, чтобы сменить «явки и пароли» в самом Вашингтоне? Но тогда — это просто нужно понимать — демоглобалисты уже списаны в отбой. Или в отстой. Причем без вариантов и на старте президентской кампании, что их положение существенно усугубляет.

А что, напротив, упрощает эту сложнейшую ситуацию? Только одно: нарастающая интенсивность, которую набирает процесс выхода из-за кулис мировой политики после Осаки ранее глубоко засекреченных раскладов. И если он продолжится теми же темпами, в ближайшее время мировой общественности могут открыться такие вещи, после которых мир уже просто не сможет остаться прежним. Отсюда главный вопрос современности: готовы ли мы к тому, чтобы услышать правду, какой бы невероятной она ни оказалась? И как отреагируем на подобную информацию?

Предсказать это с определенностью уже сегодня невозможно. Остается только одно: ждать.