Книга германского историка Ганса Моммзена (1930−2015) интересна не только анализом и трактовкой трагедии Шоа от прихода нацистов к власти до их разгрома. Исследователь наряду со своими коллегами Мартином Брошатом и Карлом-Дитрихом Брахером выступил основателем новой научной парадигмы в немецкой историографии. В ней «вместо государственно‑ и национально-исторической точки зрения на переднем плане оказывались политико‑ и социально-исторические критерии». Следует отметить, что подобный научный подход давно существовал в англо-саксонской традиции, но долгое время не имел распространения в Германии. В новой концепции наука ориентировалась «не на власть и государство — определяющей силой исторической динамики становилось общество в своем политическом, социологическом, правовом и культурном развитии и взаимодействии».

Моммзен подчеркивал:

«В рамках того, что обозначается нацистским «мировоззрением», ненависть к евреям составляла единственную существенную и четко осознаваемую целевую установку — в отличие от расистки-народнических идей, которые выполняли функцию балласта».

В этой связи главная задача гитлеровцев заключалась в том, чтобы Германия стала свободной от евреев. Однако они не имели четкого плана («нацистский режим с самого начала был склонен к постановке далеких от реальности задач»). Историк обращал внимание, что

«до развязывания Второй мировой войны не существовало никакой альтернативы форсированию эмиграции еврейской части населения. Для этого на евреев сначала оказывалось политическое и экономическое давление. После 1935 г. стали использоваться правовые меры, такие как Нюрнбергские законы, которые еще больше ограничили их жизненное пространство».

В дальнейшем властные установки на уничтожение евреев, вылившиеся в зверства айнзацгрупп на оккупированных советских территориях, привели к тому, что и в других ведомствах и структурах гитлеровского рейха возобладало убеждение: именно борьба с еврейством и является главной задачей войны. Поэтому даже после утраты стратегической инициативы и фатального отступления на всех фронтах власти Германии направляли «последние доступные силы и ресурсы на то, чтобы успеть отправить евреев, проживавших в Италии, Венгрии и Словакии, в лагеря смерти».

При этом Моммзен обращает внимание на возникающий в этой связи парадокс, который стараются использовать историки-ревизионисты и иные отрицатели Холокоста. Хотя Гитлер был «неустанным подстрекателем борьбы против еврейской нации», но он всячески «избегал увязывания собственной персоны с убийствами евреев».

Какие первопричины привели к Шоа? Для их понимания как раз и оказалась нужна новая парадигма, показывающая как и почему основная масса населения спокойно отнеслась к постепенной изоляции еврейских сограждан, и какую роль в этих процессах сыграла пропаганда.